Брачный приз - Вирджиния Хенли

Роджер галантно поклонился, поцеловал руку Элеоноры и присоединился к Эдуарду и дворянам, его окружавшим. Принц встретил друга веселым взглядом, сказавшим Роду, что ему понятно, почему супруги так задержались. Однако им предстояло многое обсудить, и мысли друзей быстро обратились от развлечений к делам. Необходимо было назначить новую дату созыва парламента, решить, какое наказание назначить не только сорока пленникам, взятым при Эвершеме и содержавшимся в Виндзоре, но и лорду-мэру Лондона и богатым городским торговцам, которые поддерживали врага.

Эдуард был исполнен решимости навести порядок в стране. Он и его военачальники все еще вели военные действия, но от Дувра и пяти портов до Кенилуорта замки по одному продолжали сдаваться.

Сам Эдуард собирался взять под свою опеку южные графства, а Гарри Олмейн получил во власть северные области. Мортимеру было отдано все валлийское приграничье, а Гилберта Глостера восстановили в правах и ввели в наследство.

Эдуард не желал дальнейшего кровопролития, но намеревался опустошить кошельки тех, кто противостоял ему. Он назначил Лондону пеню в двадцать тысяч марок, а каждый пленник обязывался отдать свои владения и заплатить кругленькую сумму выкупа в обмен на свободу. Богатым епископам и главам аббатств предстояло купить прощение короны.

Перед началом пира Эдуард занял место на возвышении, подле своей будущей королевы. Принцесса с благодарностью сжала руку мужа и покраснела, когда он что-то ей прошептал. Вскоре, однако, он и Роджер увлеклись беседой.

Глаза принцессы, смотревшей на мужа, сияли радостью.

— Я так счастлива снова оказаться в Виндзоре с Эдуардом: его мать не слишком приятная дама.

— Я должна научить вас кое-каким крепким выражениям, — объявила Розамонд. — Королева — злобная стерва, и я счастлива, что они с королем проведут свои последние дни в Вустере. Эдуард никогда не позволит ей снова вмешиваться в вашу жизнь.

Элеонора наклонилась ближе к подруге и прошептала:

— Кстати, о стервах: скандал с Алисой де Клар взволновал весь двор. Это правда, Розамонд, что Гилберт обратился к церкви с просьбой о… — Элеонора долго колебалась, прежде чем закончить: — о разводе?

— Чистая правда. Гилберт утверждает, будто брак так и не был осуществлен, хотя Алиса клянется в обратном.

— Я слышала, ее дамы боялись, что она… она может повредить себе, не в силах вынести бремя унижения.

Элеонора не посмела произнести страшное слово «самоубийство».

Розамонд рассмеялась:

— О, не стоит им верить! Алиса так страстно любит себя, что предпочтет бесчестье смерти. Гилберт уже угрожал убить ее, но, видимо, решил, что более сладостная месть — покрыть ее позором. Бедняжка Алиса! Не знаю, что ранит ее сильнее: потеря титула графини Глостер или огромного богатства и замков мужа.

— Где она будет жить? — вздохнула добросердечная Элеонора.

— Разумеется, не в Англии. Ославив жену на весь свет, Гилберт отошлет ее к отцу, Гаю де Лузиньяну. Кстати, последний уже просил принца вернуть ему поместья, но тот отказался. — Розамонд хватило деликатности не повторять Элеоноре слова Эдуарда. Тот был твердо уверен, что Англия и ее земли — для англичан, а чужеземцам здесь не место.

— Я убедила Эдуарда позволить нам потанцевать. Пусть наш двор будет полон музыки и смеха! Ты любишь танцевать, Розамонд?

— Обожаю! Какой смысл надевать роскошные платья и ослепительные драгоценности, если не можешь уговорить двух самых красивых мужчин в зале покружить нас под музыку и заставить остальных дам позеленеть от зависти?

— Ах, какие мы счастливицы, Розамонд!

— Фортуна благоволит дерзким, — провозгласила Розамонд и подалась вперед, чтобы поймать взгляд мужа. — Вы согласитесь потанцевать со мной следующий танец, господин?

Час спустя Розамонд с радостью увидела, как в зал входит ее дорогая подруга, Демуазель де Монфор. Они обнялись. Сердце Розамонд сжалось от сочувствия к прелестной темноволосой девушке, которая совсем недавно потеряла отца.

— Деми, что ты здесь делаешь? Я думала, ты во Франции!

Подруги нашли укромный уголок, где могли поговорить спокойно.

— Моя мать и братья действительно во Франции. Лорд Эдуард сам поехал в Дувр, чтобы проводить их. Он был так нежен и ласков с мамой! Позволил ей взять мебель и все вещи, какие она пожелает. Они отправились в наши нормандские поместья. Мой отец происходил из богатой и влиятельной семьи, и мои братья получат возможность пользоваться немалыми связями де Монфоров, а это не так плохо.

— Как твоя матушка, Деми? Симон был ее жизнью, центром ее существования. Она безумно любила его. Моя душа болит за леди Элеонору.

— Она очень сильна, Розамонд. Заставила лорда Эдуарда отправить всех наших слуг по домам и потребовала ежегодную пенсию в пятьсот фунтов за свои вдовьи земли, и Эдуард согласился. Но ее дух сломлен, а сердце разбито. И ничего уже не исправить.

— А сэр Рикард де Берг тоже последовал за ней? — тихо поинтересовалась Розамонд, а когда Деми кивнула, радостно улыбнулась. — Поверь, сердце леди Элеоноры оживет, только дай срок. Сэр Рикард дал ей обет, когда оба были очень молоды. Он любил ее все эти годы. Его преданность беззаветна. Ей всегда будет на кого опереться — сэр Рикард никогда не подведет.

— А ведь ты была влюблена в него, Розамонд.

— Нет, все это девичьи фантазии. Я и понятия не имела, что такое любовь, пока не встретила Роджера де Лейберна. Он был моей судьбой, и я благодарю всех святых за такого мужа.

— Я тоже замужем, Розамонд. Обвенчалась по доверенности с Ллевелином, принцем Уэльским, хотя боялась, что больше мы никогда не увидимся. Поэтому я и здесь. Эдуард сообщил Ллевелину, что если он приедет в Виндзор и подпишет мирный договор с Англией, то сможет забрать меня в Уэльс.

— А он приедет?

— О да, — убежденно кивнула Деми. — Мы любим друг друга, он явится за мной, Розамонд.

Розамонд сжала руки подруги и поцеловала в лоб.

— Я так счастлива за тебя! Ты обязательно должна посмотреть на моего сына. Как хорошо, что ты рядом, пусть и ненадолго!

— Мне необходимо идти, я пришла только для того, чтобы увидеть тебя.

— Завтра мы весь день проведем вместе. Познакомишься с принцессой Элеонорой, она такая же милая и прелестная, как ты, Деми.

Попрощавшись с Деми, она обернулась и увидела мужа.

— Ты сердишься, что Эдуард использует Демуазель как пешку в игре с Ллевелином, чтобы заставить плясать под свою дудку? — спросил Роджер.

Розамонд пристально вгляделась в его лицо.

— Ллевелин и Деми любят друг друга. Она добровольно идет на жертвы, совсем как я когда-то!

— Ты? Добровольно? Ты была ледяной девой, которая с самого начала ожесточила свое сердце против меня, — поддел он. — Клянусь, еще ни одному мужчине не удавалось растопить такую глыбу льда!