Противоположности - Дарьяна Кадет

хорошо, Нэйт ведёт по бою, — снова голос друга, как сквозь неизведанное пространство, через плотную завесу, искажающую звуки. Уши заложены от всех криков вокруг, и организм просто перешёл в защитную реакцию, чтобы тупо выжить в хаосе.

Осмеливаясь, Николь открывает глаза и тут же осознаёт, как зря. Раздирающий связки крик вырвался, утопая в толпе улюлюкающих над шоу. С задорной ухмылкой Тайлер нанёс удар ногой Нэйтену прямо в солнечное сплетение. Картер повалился на грязный ринг, жадно глотая воздух. Его глаза расширились. Пальцы скользили по поверхности, загоняя грязь под ногти. Они словно искади спасение и возможность подняться. Есть возможность, что отбиты лёгкие. Он корчился, открывая рот и закрывая, пытаясь вобрать в лёгкие воздух.

Николь, не задумываясь, срывается с места, выкрикивая его имя. Маркус крепко ухватил девушку за руки, не давая возможности даже приблизиться. Он скручивал ей руки, пока она угрём изворачивалась:

— Отпусти меня!

— Николь, успокойся!

— Ты не понимаешь, — пыталась вырвать руки Тёрнер, но, кажется, он готов будет её скрутить на месте и прижать к стене, если будет рыпаться. — Маркус! Отпусти немедленно!

Другу пришлось хорошенько встряхнуть бойкую особу:

— Сейчас туда нельзя. Пока бой не закончен, никому нельзя подниматься на ринг, иначе он будет автоматически дисквалифицирован! — попытался он донести до девушки. По её глазам ясно, что рассуждать здраво она сейчас не может. Ярость сменилась на мольбу.

— У него была в детстве травма — отшиб дыхалку, упав с дерева. Ему нужна помощь.

— Дадим ему время, — продолжая удерживать её, он обернулся в сторону ринга.

Заметив, как Тайлер готовится прыгнуть на него сверху, Нэйтен через боль, наконец, вздохнул, но закашлялся. Перекувыркнувшись в сторону, Нэйтен, задышал. Маркус с облегчением выдыхает, когда друг, найдя в себе силы и восстановив дыхание, поднялся на ноги, придерживаясь за канаты. Пальцы Ники схватили ткань его полосатой кофты. Она уткнулась лбом в его плечо

— Я не могу на это смотреть, — горячее дыхание смешалось с дрожащим голосом. Это грань истерики. Страх и переживание смешиваются в однородность эмоций. Хочется бежать к нему, но не пускают. Хочется упасть с ним рядом, но нельзя. Хочется плакать, но не можешь. Эта беспомощность убивает.

Пожалела Тёрнер о том, что напросилась? Уже тысячу раз. А ещё о том, что Нэйтен во всё это втянут. Встречаются они, не встречаются — это не имеет значения, когда человек важен. И видеть то, как его избивают, ей больно. Внутри что-то рвётся, трясётся и просит мольбы. Просто хочется, чтобы это всё поскорее закончилось.

Зал окатило громким ором, присвистыванием. Кто-то на повышенных тонах выражал довольство рядом стоящему товарищу: «Я не сомневался, ставя на этого парня».

Отлепившись от друга, Николь осмотрела вокруг. Толпа ликовала, приветствуя очередного победителя. Сердце сжалось и издавало скоростные нервные удары, как у загнанного зайца. Она не успела сообразить, что произошло, только посмотрела вперед, на ринг, где рефери высоко поднял руку Нэйтену. Он выиграл. Из носа парня тонкой струйкой бежала кровь, и вид был не лучшим, но он выдавливал улыбку. Отвоевал ли он гордость? Однозначно. Получил ли удовлетворение, своеобразно начистив моську другу? Наивысшее.

Её взгляд перекочевал на Тайлера, придерживающего челюсть (наверно, Картер подбил ему её), но вид у него был далеко не проигравшего. Он смотрел на неё в упор, приподнимая бровь, затем покинул ринг, пока Нэйтен ещё купался в лаврах победы.

Эта последняя усмешка не понравилась Тёрнер. Странная. Подозрительная. Отдышавшись, пульс стал восстанавливаться, и ноги более уверенно стояли на полу. Даже если бы Нэйтен проиграл, ей было бы глубоко на это плевать. Самой жутко захотелось вызвать этого Кима на ринг и хорошенько отдубасить, чтобы стереть ухмылочку. Она последовала за Тайлером следом, пробиваясь через толпу.

Едва Тайлер не захлопнул двери их каморки, как Николь вошла следом. Он как чувствовал, что шла за ним, обернулся, уже улыбаясь и приветствуя предсказуемость девушки.

— Ты знал! — сразу ринулась в свой бой Николь. Она указывала пальцем в него и пыхтела от злобы.

— Не понимаю, о чём ты? — попытался посмеяться парень. Ему не удалось это сделать в полной мере. Николь заметила, как он едва не схватился за бок. Судя по этому, Нэйтен отбил его ему.

Всё он прекрасно знал. Он готовился с Винсентом целенаправленно, да только просчитался, что в итоге Нэйтен лучше. Даже на грязных боях может торжествовать справедливость. Низко бить в больные точки другу.

— Всё ты понимаешь. Он же мог задохнуться!

Горло до сих пор болело от пронзительного крика из-за страха за Нэйтен, когда он пытался вздохнуть, но не мог. И эта еле уловимая паника, на время ослепившая его, не ускользнула от неё.

— Но не задохнулся же.

— Козёл! — отвратителен. Он ей мерзок. — Чего ты пытаешься добиться?

— Ты такая очаровательная, когда злишься, — глаза Ники сузились. И она понимает, как мало он получил. Хочется добавить синяков на его мордашке. — А чего хочешь ты, Николь? Ты сама-то знаешь?

— Ты просто говнюк, — вздёргивает она руками. И сжимает руки в кулаки. Пощёчина так и напрашивается.

— А ты не отвечаешь на вопросы.

— Пошёл ты, Тайлер!

Рука девушки обвила ручку двери и дёрнула её на себя, когда вопрос Тая вынудил остановиться:

— Если ты ответишь мне прямо, я обещаю, что оставлю тебя в покое, — Николь обернулась, дожидаясь окончания. — Ты любишь Нэйта?

Любит? Это громкое слово, которым не разбрасываются просто так. Оно рождается в сердце, протекает по венам и всё время напоминает о себе теплом и лёгкими разрядами электрического тока с небывалой ноткой беззаботности. А бывает, и охлаждает, как свежий бриз для придания сил. Оно — порождение изнутри и даже может иметь иное имя, это чувство никогда не спутать, хоть раз испытав однажды. Любовь — порождение искренности и боли. Оно смешивает контраст чувств в себе, от самых печальных до самых горьких, от воздушности до эйфории. То слово, от которого она получила своеобразную травму. То слово, которое застревает в глотке неприятным склизким сгустком. Она забыла, что такое любить? Не забыла. Но сейчас страшно вновь признать. Рефлекс Павлова в действии. Однажды любила уже Нэйтена, но от него же и получила трещину в сердце. Хоть и ради её блага, но всё же… Шрамы не рассасываются. Они служат вечным напоминанием, что когда-то было, чувствовалось и страдалось. Любит Тёрнера она сейчас? Гарантий нет. По крайне мере, не готова произнести это вслух. Этот клубок в себе она ещё не распутала. Слишком сложно. Сложный вопрос. Сложная она. Сложная любовь.

— Вот видишь, ты даже не можешь ответить, — крикнул вслед Тайлер, когда она скрылась в