Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки - Анатолий Павлович Злобин

— А это не полка, а секретер, — сказала Соня, вставая в позу перед книжной полкой. — А вот диван-кровать. Сделан на поролоне. В обивке использован современный узор по народным мотивам. — Соня указала на раскладушку, стоявшую в углу.

— Внимание! Перед вами шкаф зеркальный, трехстворчатый. Цена умеренная. — Тамара сделала широкий жест, обводя руками воображаемый шкаф.

В стену были вбиты три палки, на них плотно нанизаны вешалки. Весь девичий гардероб был выставлен, как в магазине готового платья. Сверху висело светлое капроновое платье, в котором я видел Тамару на вечере.

Домашний спектакль шел на высоком профессиональном уровне. Я вошел в игру и сказал с завистью:

— Богатые невесты.

— Выбирайте любую, — предложила Галя. — Мы все нецелованные.

— Галя, — с выражением сказала Тамара.

— Сначала я должен узнать, кто владелец этой недвижимости. На чье имя записан этот дом?

Заводилой, разумеется, была Тамара. До этого девушки жили в Ангарске. Хорошее общежитие, привычная работа, благоустроенный город с трамваями, прекрасные дворцы культуры с колоннами — что еще человеку надо? Но вот однажды девушки увидели: город выстроен, все в нем налажено, все знакомые парни переженились на подругах. А им хочется нового, такого, чего еще в жизни не было.

— Захотелось на свежий воздух, — это Галя так сказала.

Тамара села на самолет и полетела в разведку. Походила по Ленинградскому проспекту, увидела, что город еще неблагоустроен, неуютен именно то, что им надо. Прилетели подруги. Устроились на работу. Всем обещали общежитие, а пока жили в гостинице.

Ни о какой засыпушке девушки и не думали. Но тут пришло известие — в город прилетает на специальном самолете большой московский начальник. Городские власти спешно готовились к торжественному событию: прокладывали тротуары, красили фасады домов, оформляли витрины магазинов. Однажды девушки пришли с работы, и администратор объявил им — в течение трех часов освободить номера для высокого гостя и его свиты. Делать нечего, сложили чемоданы и отправились на улицу: так требуют законы гостеприимства.

Ночь провели у подруг в общежитии, а наутро побежали по городу искать жилье. Тамара наткнулась на столб: «Срочно продается…»

Сторговались с дядей Семеном на шестистах рублях. Денег у девчат, конечно, не было. Тут и подвернулся лысый, первый Тамарин жених. Он жил в той же гостинице и часто захаживал к девушкам в гости. Тамара попросила у лысого в долг. Тот ответил: «С превеликим удовольствием. Могу даже оформить засыпушку на свое имя: меня ведь тоже из гостиницы выселяют. А вы будете жить со мной. Такие замечательные девушки. Разве можно вам отказать?»

Предложение лысого не прошло единогласно. Тамара отправилась на работу. Начальница спрашивает: «Ты что такая грустная?» Тамара рассказала про свои заботы. Начальница сказала: «Подумаю», — и ушла на обед. После обеда приходит, кладет деньги на стол и говорит (кабинет у нее отдельный, только двое нас и было): «Бери, Тамара, если хочешь. Только деньги эти не мои, я у знакомой взяла, а она проценты просит. Один процент — шесть рублей в месяц. Совсем немного. Если согласна — бери. Мне и расписки не надо. На честность твою отдаю».

В тот же день девушки стали владельцами засыпушки номер пять.

— Деньги-то, наверное, ее собственные были, — перебила рассказ Тамары Соня. — Она просто так сказала, для приличия.

— А тебе не все равно, — сказала Галя. — Дала — и спасибо ей.

— И проценты человеческие, — подтвердила Тамара.

Всего один процент в месяц — совсем немного. Не каждый сообразит, что это двенадцать процентов годовых.

— Въезжали мы весело, — продолжала Тамара. — Эта засыпушка была темная-темная. Мы все переклеили, обои новые купили, потолок побелили, радио провели. Новоселье справляли до трех часов ночи.

— А как же московский начальник? — спросил я. — Понравился ему ваш город?

— Тот самый начальник побыл у нас один день. А вечером улетел. Даже ночевать не остался.

— Нет худа без добра, — сказала Галя. — Мы в гостинице рубль за койку платили. А здесь никакой квартплаты.

— Все хорошо, — вздохнула Соня. — Город нам нравится. Только вот мороженого у нас нет. И танцы не каждый день бывают.

— Зато женихов полный город. Правда, Таня? — Галя посмотрела на Таню и подмигнула ей.

— Не знаю. — Таня лежала на железной кровати из красного дерева и не принимала участия в общем разговоре.

— Не прибедняйся. Не отобьем.

— Таня наша уже устроилась, — пояснила мне Тамара. — Почему, думаете, она лежит? У нее Лялечка скоро будет. Так и назовем, если дочка. А если сын, — то Сережа. Им уже комнату обещали.

Таня лежала на кровати и улыбалась:

— Скоро и Тамара Ивановна свадьбу справит.

— Вот еще, — фыркнула Тамара. — Больно он мне нужен.

— Если он откажется, мы его пропесочим, — пригрозила Галя по адресу неизвестного мне парня. — Пусть только откажется, будет иметь дело с нами.

— Я в твоей помощи не нуждаюсь.

— А ты, Соня, иди за водой, — сказала Галя. — Сегодня твоя очередь кисель варить. И вообще девочкам не рекомендуется слушать разговоры старших.

Соня надула губы и вышла.

Дверь тихонько скрипнула. Я даже не заметил — в колени мои ткнулось что-то мягкое, влажное. Я подхватил на руки этот живой комочек — девочка счастливо затихла и засопела в мой живот. Лица девушек посветлели, а потом стали задумчиво-сосредоточенными.

— Это Маринка, — сказала Тамара, — наша дочка.

Следом за Маринкой в засыпушку вошла Бела, держа в руках узелок с детской одеждой.

— Почему задержалась? — спросила Галя.

— Тетя Даша гулять с ней на озеро ходила. — Бела подошла к столу, присела на табуретку. — У нее, оказывается, мыла нет. Стирать буду сегодня. Мариночка,