Волчья хватка - Сергей Алексеев

Наживка ему требовалась хоть и дозированная, однако натуральная, без обмана…

Ражного тогда ещё только поставили на правило, то есть после победы на Пиру допустили к тренировкам, и он, как всякий араке в начале пути, подвешивал себя на растяжках по два-три раза в сутки, испытывая тяжелейшие нагрузки.

Приезд «Горгоны» выбил его из ритма, поэтому он вошёл на поветь с радостью, хотя понимал, что вздыматься над землёй придётся как артисту цирка — на публике, ибо четыре скрытые камеры тотчас же включились, реагируя на движение. Не спеша он раскрутил и расправил верёвки, проверил крепление противовесов, ручные и ножные хомуты, после чего закрепил их и надолго замер, лёжа на полу: японец ждал обрядности действий, некоего чародейства, ибо был воспитан в среде своей национальной психологии, проповедыва-ющей магические ритуалы. И если Хоори сейчас видел приготовления Ражного или увидит позже, когда ему доставят видеозапись, непременно будет рассматривать её на этот предмет и следить не только за движениями — за мимикой лица, за каждой самой незначительной деталью. Ему непременно захочется увидеть я почувствовать элементы или признаки некоего учения, особой философии, типа умозрительной теории дзен-буддизма в каратэ.

Он не может даже предположить, что ничего подобного здесь нет и вся магия состоит лишь из достижения внутренней собранности, способности вначале накапливать в скелет энергию солнца, что делает в принципе всякий смертный, а главное — уметь высвобождать её, обратив в энергию движения, или произвести её выброс в атмосферу. И что все это, в том числе и мощь тела, приобретается не за счёт каких-то тайных молитв, заклинаний или ритуальных действий, а полной, детской открытостью человека перед Космосом.

Лишь при таком условии можно было получить космический, или как его чаще называли, божественный заряд, впитывая энергию из пространства в любом месте, где бы ты ни находился.

Но увы! Никакое хитромудрое учение, никакие особые многочасовые изнурительные тренировки не могли сделать сердце Ярым. Увеличить сердечную мышцу, нарастить мускулатуру до невероятных, уродливых размеров — да, а вот наполнить его управляемым, высоким и благородным гневом, способностью принять на себя мирские грехи была не в состоянии ни одна борцовская школа. И напрасно японец вкупе с Поджаровым тешили надежды: создать армию борцов «скифского стиля», начавши с нуля, не представлялось возможным.

Разве что игровой шоу-бизнес — что-то наподобие современного каратэ или кикбоксинга, где соперники за деньги и под аплодисменты публики лупцуют друг друга кулаками и пятками.

Однако сейчас противник жаждал вкусить приваду, и следовало не подпускать его близко — дать возможность ощутить её запах, чтобы слюной наполнилась пасть и притупилась бдительность. Ражный лежал на полу повети, делал ничего не значащие движения руками, ногами и со страстью молящегося шептал детскую считалку:

— Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана. Буду резать, буду бить, все равно тебе водить.

Видеокамеры были хорошие, но снимая в темноте, при шуме ветра в застрехах, вряд ли бы сделали чёткую запись: Ражный отлично знал, что такое оперативная съёмка, произведённая даже самой качественной аппаратурой. И это было на руку — туман, расплывчатость на плёнке лишь нагонят аппетит. Собравшись с духом, резко натянул все четыре растяжки. В тот же миг подъёмная сила земного притяжения вскинула его и распластала над землёй.

Переждав болезненные минуты, он начал ощущать прилив энергии и уже не сопротивлялся разрывающей силе растяжек, напротив, испытывал приятную ломоту в суставах. И когда она достигла крайней степени, когда он плавно вошёл в состояние Правила, потянулся, свободно двигая конечностями, поиграл противовесами и сделал первую фигуру «высшего пилотажа» — бочкообразное горизонтальное вращение, сначала с нечеловеческой силой скручивая верёвки на руках и ногах, затем без труда и стремительно раскручиваясь в обратную сторону. Скорость была настолько высокой, что он сам слышал низкое жужжание собственного тела, и если один раз закрутиться на всю длину растяжек, то непроизвольные, маятниковые вращения то влево, то вправо могут повторяться до четырнадцати раз, постепенно теряя количество оборотов до полной остановки.

Ражного только недавно подняли на правило и потому он ещё не решался, а точнее, не хватало времени состояния Правила, чтобы выполнить это упражнение по полной программе. Но для воображения противника хватит и этого, ибо ни в каком цирке ничего подобного никогда не проделывали.

Араксы же, вошедшие в зрелую силу, совершали фигуры «высшего пилотажа» без помощи правила и где угодно…

Когда-то человек умел летать, и девяносто семь процентов «пустых» клеток мозга ещё хранили память об этом периоде, изредка, в детском возрасте, во сне. И ребёнок поднимался в небо без всякого труда и напряжения, парил над землёй, испытывая чувство неуёмной радости и восторга, но взрослея, душа его наполнялась земной пылью, тяжелела и более уже не могла справиться с силой земного притяжения.

Древнее человеческое сознание не стиралось, как стирается от времени или внезапного отключения электричества компьютерная память в машине; иное дело, информация о прошлом закрывалась намертво, и человек все больше деградировал, используя в коротенькой жизни всего три процента своих возможностей.

Правда, во времена, когда он летал, его образ и подобие были Божьим…

Ражный отдохнул, покачиваясь как на батуте, изготовился, уловил мгновение Правила и вошёл в «мёртвую петлю» — вертикальную раскрутку, когда свиваются и развиваются попарно растяжки руки и ноги. Этот трюк был много опаснее, чем горизонтальная «бочка», ибо собственный вес и сила инерции создавали большую амплитуду, а внизу и над головой было всего по три метра свободного пространства. Закрутился всего на десяток оборотов, но зато обратно на два и несколько минут, забыв обо всем, кувыркался в воздухе и блаженствовал, пока вращение окончательно не затухло и не замерли в углах противовесы.

Но не этой фигурой думал он окончательно поразить противника. Увидь японец трюки под высоким потолком повети, у него бы пробудился интерес, укрепилась вера, что он наконец-то вышел на настоящего «члена тайного ордена». Осторожный Хоори спешить не станет, изучит и подвергнет множеству анализов полученный видеоматериал, сделает выводы, наметит следующие этапы разработки Ражного, и в результате плёнку увидит ещё кто-нибудь, и главное, он станет задавать тон и свои правила поединка. А надо было, чтоб зверь слюной захлебнулся и примчался немедленно на подброшенную ему поживу.

Основной риск открыть тайный арсенал Засадного Полка заключался не в «высшем пилотаже», общеизвестном среди араксов и в какой-то степени ставшим достоянием людской, мирской молвы, пусть в виде легенд, мифов и суеверий. Настоящий шок и последующее немедленное действие мог вызвать иной трюк, весьма современный, ибо новая, неожиданная грань состояния Правила была открыта случайно и всего около ста лет назад.

Собранные в монастыри воины, воспитанное и посвящённое в древние тайны царских скифов-араксов чёрное воинство, тогда называемое просто иноческим войском, было передано князю Дмитрию из рук в руки и определено Сергием Радонежским как засадный полк (откуда потом и возникло название). Тысяча засад — ников после поединка Пересвета с Челубеем стояли в привычном месте — в дубраве Куликовского Урочища и ждали своего часа. И когда он пробил, вышли и мечами, засапожными ножами, а то и просто рукопашным боем решили исход битвы.