Ювелирная лавка госпожи Таниты - Соня Марей

надеюсь, что она отобьет всякое желание лезть к нам. Будет просто замечательно, если у незадачливого грабителя окажется подпаленным нос или другие части тела.

Есть у меня два кандидата на роль злоумышленников. Сами они не стали бы так подставляться, наняли бы кого-то за деньги.

С этими мыслями я закрыла в доме все окна, проверила двери и улеглась на диван в гостинной. Рядом на пол положила нож. Хотелось, чтобы рядом был кто-то, на кого можно стопроцентно положиться, но приходилось рассчитывать только на себя.

В темноте ярко зажглись два глаза, и Снежинка улеглась у меня в ногах, как бы давая понять, что я не одинока. Ох уж эта кошка… Явно не обычная и появилась в нашей жизни не просто так. Но ведь молчит, хитрюга.

Я не собиралась спать до самого рассвета, но кошачье мурчание убаюкало, и я сама не поняла, как закрыла глаза.

***

Разбудил меня озорной солнечный лучик, пробившийся сквозь занавески. Желая удержать остатки сна, я уткнулась лицом в подушку. Воспоминания о минувшей ночи постепенно возвращались, контрастируя с тихим и светлым утром. Сейчас ничто не напоминало о ночном происшествии, кроме…

Настырный собачий лай ударил по ушам, а следом раздался смех Тимоша и Варды. Звуки определенно доносились из нашего сада! Я рывком поднялась с дивана, пригладила торчащие волосы, накинула шаль поверх ночной сорочки и, влетев в тапочки, побежала в коридор.

Что происходит? Любопытство и тревога толкали в спину, побуждая торопиться.

– Ого! – я застыла на террасе, глядя, как двойняшки играют со здоровенной рыжей псиной.

Лохматый, словно мамонт, и такой же здоровый, с белым пятном на груди и сияющей на солнце шерстью, песель радостно подгавкивал и носился вокруг Тимоша, норовя урвать зубами палку. Я не знала, что это за порода, подобных я в нашем мире не видела. Чем-то он напоминал сенбернара, только крупней.

Тут вдруг внимание этого верзилы переключилось на меня. Пес вильнул хвостом и с глуповато-радостным выражением морды помчался в мою сторону.

– Нееет! Ааа!

В меня врезалось не меньше сотни килограмм любви и радости, опрокинув на жесткий деревянный настил. Влажный шершавый язык прошелся по лицу.

– Хватит! Прекрати! – я пыталась вывернуться из жарких объятий невесть откуда взявшейся животины, но не тут-то было.

– Пушок, фу! – кричали двойняшки, но зверь не успокоился, пока не обслюнявил меня, как сладкую косточку. Потом плюхнулся на мягкий зад и, постукивая по полу хвостом, уставился влюбленным взором карих глаз.

– Это не пушок, а медведь какой-то, – я села и попыталась отдышаться. По мне словно трактор проехался, подол хранил отпечатки лап. – Что еще за сюрприз с утра пораньше?

Помнится, недавно Дарен говорил, что нам не хватает живности. Накаркал, драконище! А я ведь соглашалась только на рыбок.

– Мы решили тебя не будить, – сказала Варда и почесала собаку за ушами. – Кстати, теть Тань, как ты вообще в гостинной оказалась?

– У меня есть вопрос получше, мои дорогие. Как этот… этот Пушок оказался в нашем дворе? – спросила я строго, а потом в голове точно лампочка вспыхнула. – Постойте… Кажется, я понимаю, как.

– Ты говоришь загадками! – Тимош напрягся, ожидая ответа. – Опять что-то скрываешь?

– Когда мы встали, Пушок уже был здесь. Мы думали, что это ты его ночью пустила, – терпеливо пояснила Варда.

Сам же предмет разговора довольно заурчал и шлепнулся на бок, поджав лапы.

Получается, его тоже привела магия, как и Снежинку? Или создала из ничего? Пушок… Я фыркнула. Ну и имечко дали двойняшки этому слону.

Я делала обереги с рутиловым кварцам и собачьими мордами, искренне желая и веря, что они станут для нас охранниками и защитниками. И вот – защитничек явился собственной персоной.

Я заметила, что все это время Пушок наблюдал за мной из-под полуприкрытых век. И взгляд еще такой осмысленный был, словно он все-все понимал. Почуял грозящую нам опасность и пришел. Уж не знаю откуда, может, с неба упал, но факт есть факт. Ночью его не было, точно помню! А может, он просто прятался?

Ох уж эти магические дела. С ними голова кругом. Я чувствовала, что совсем запуталась, что вещи, в которые никогда бы не поверила, теперь кажутся такими естественными.

– Кто-то пытался ночью залезть к нам во двор. Я видела мерцание защитного контура как раз там, где мы спрятали один из оберегов. И слышала лай.

Поняв, что речь идет о нем, Пушок подал голос.

Сначала я не хотела пугать детей, но опыт с драконьим сокровищем научил – откровенность лучше всего. Да и им не помешает подумать об осторожности, мало ли, что дети могут учудить. Тимош вообще собрался в гости к семейке ювелиров.

– Это все слизняк Клавиц! Или папаша Беренгер, – мальчик со злостью сжал пальцы в кулак и погрозил невидимому противнику. – Пусть только сунутся, я им накостыляю.

– Ага, дрыхнуть ты будешь, как и сегодня, – Варда не удержалась и подколола брата. – Ты самый настоящий соня-засоня.

– Будешь так говорить, тоже получишь, – огрызнулся мальчишка и сел рядом, скрестив ноги.

– Все возможно. Они вполне могли нанять кого-то, чтобы нас запугать, – принялась рассуждать я. – Думаю, нашим врагам и соперникам хочется, чтобы мы почувствовали себя одинокими и беззащитными, и сами приплыли в любезно раскрытые “дружеские” объятия. Недаром они все время предлагают свою помощь.

– Мы не беззащитные, у нас есть дядя Дарен, – тихонько проговорила Варда.

– С каких это пор он для тебя стал “дядей”? Я все еще не доверяю этому камнерезу, пусть сначала сокровище вернет.

– Тимош, – укорила его сестра и присела рядом с Пушком. – Хватит быть таким врединой. Дядя Дарен нам такие красивые камешки передал…

– Они явно дешевле бриллианта, так что рот слишком широко не разевай.

Снова одно и то же! Если их не остановить, они могут и подраться. Я вскинула руки и велела командным голосом:

– Немедленно прекратить!

Двойняшки сразу притихли, иногда они были такими милыми и слушались с первого раза. Вот только взгляд Тимоша казался подозрительным. Интересно, что за мысли роятся в этой кучерявой голове?

Все обитатели дома собрались в одном месте, меня окружили не только дети, но и кошка с псом.

– Ты же его оставишь? Не прогонишь? – девочка взглянула на меня умоляюще.

– Не прогоню, – я качнула головой. – Он, как