Пикассо в придачу - Анита Андерсон

Когда мы пришли в «Макбургер», Бас уже сидел там. Он встал, пока я усаживалась за покрытый пластиком столик у окна. В забегаловке было полно людей, которые слонялись по ней в поисках свободных мест. Недовольные дети ревели. В этой обстановке Бас, одетый в костюм-тройку, сшитый на заказ, выглядел как менеджер по продажам, для которого наступили очень тяжелые времена.

– Я заплатил мальчишке-уборщику, милая, так что мы можем просто посидеть здесь, не заказывая их паршивую жратву.

– Заплати-ка ему еще раз и попроси принести два гамбургера, две порции картошки-фри и кока-колу. Я, видишь ли, работаю, и сейчас у меня обеденный перерыв.

Бас посмотрел на меня так, будто я заказала жареных гусениц, пирог из глины и суп из листьев хрена. Да, он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Если бы мне только удалось раньше увидеть Баса таким растерянным, наверняка бы это открыло мне глаза и на многое другое. Но, видимо, мне так же хотелось продолжать жить в прекрасном мире иллюзий, как и ему. Я перестала беспокоиться и поэтому смогла взглянуть на моего бывшего сожителя более объективно. То, что у меня была эта дискета, давало мне некоторое преимущество. Это проясняло и то, почему Бас так мне нравился. Схватишь за одну штанину – приобретешь жизненный опыт. Схватишь сразу за две – сделаешь карьеру.

Он улыбнулся, но все-таки нервничал, как будто каждый гамбургер нашпигован подслушивающими устройствами.

– Я приказал персоналу гостиницы передать тебе то, о чем мы договаривались.

Я быстро набрала номер мобильного Флоры, прежде чем он успел что-то добавить. Она в это время написывала круги, сидя в такси.

– Номер ноль-ноль-семь-пятнадцать-пятна-дцать-пятнадцать. Прием.

– Поезжай в «Риц», представься моим именем. Посмотрим, что будет дальше.

Бас понял, что попытки очаровать меня тщетны.

– У меня нет времени для глупых игр, малышка.

– Да ну? Ты же говорил, что любишь поиграть. И не надо думать, что потом ты заставишь меня заплатить за это. Мне прекрасно известно, что за информация находится на этой дискете.

Он ухмыльнулся.

– Одно дело – знать, другое дело – иметь ее на руках. – Бас нахмурился. – Надеюсь, ты не делала копий?

– Когда я готовила этот отчет, Бас, компания вела свои дела вполне добросовестно. Кто мог подумать, что там больше грязи, чем на поле, засеянном брюквой! Мне и в голову не приходило, что ты захочешь использовать эту информацию, чтобы устроить слияние компаний!

– Мне тоже. Это вообще была их идея. Только потом я вспомнил об исследовании, которое ты проводила. Оно могло бы произвести эффект взорвавшейся бомбы, учитывая обстоятельства. – Бас расслабился и стал напоминать того человека, которого я знала раньше. Даже тот факт, что он был вынужден сидеть в какой-то дешевой забегаловке, не действовал ему на нервы, когда он говорил о своем бизнесе. – Помнишь старину Мильтона? Это он заказал этот отчет. У него возникли какие-то проблемы, он не заплатил по счету и, естественно, ничего не получил. Потом, когда мы стали обсуждать возможное слияние компаний и мне предложили стать генеральным директором, я…

– Присоединился к шайке мошенников.

– Да нет. Эта компания приготовилась к тому, что ее могут взять на абордаж. Но я был для них девятым валом.

– Это они так думают.

– Так оно и есть, черт побери! Поэтому я не хочу, чтобы все сорвалось из-за какой-нибудь дурацкой мелочи вроде потерявшейся дискеты.

– А зачем ты посылал мне всю эту дрянь – кресло, конфеты, панталоны, гардении и что там еще? Почему ты просто не попросил меня отдать эту дискету?

Бас, как и большинство высокопоставленных людей, был плохо знаком с таким чувством, как смущение, и поэтому плохо с ним справлялся. Он не столько разволновался, сколько разозлился, хотя и попытался это скрыть. Его лицо покраснело.

– Я подумал, что ты взяла эти дискеты специально, чтобы шантажировать меня. А если это произошло случайно, то мне не стоило показывать тебе, как я в них нуждаюсь. Так что я просто закидывал удочку, так сказать, пытаясь разузнать, что тебе известно и что ты собираешься предпринять.

Он замолчал, потому что официант принес нам упакованный навынос ланч. Потом парнишка стал протирать влажной тряпкой невидимые пятна. Бас вытащил кошелек, и после того, как молодой человек получил деньги, пятна, очевидно, немедленно исчезли.

– А закон-то зачем нарушать? – Мой собеседник, кажется, недоумевал. Невинный младенец. Может, он и правда ни в чем не виноват? – Я имею в виду уличного грабителя.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – растерянно улыбнулся Бас.

Надо подумать. Если он не имеет к этому отношения, то чьи же это проделки? Кому это могло понадобиться?

– Да ладно тебе! Хочешь, чтобы я поверила, что половина преступлений, которые происходят в Лондоне, выпадают на мою долю?

– Я ничего такого не делал. Я встала со своего места.

– Что ж, спасибо за то, что заплатил за ланч.

– Подожди, Кэрон! Я думал, что мы будем договариваться, а не исповедоваться друг другу. Когда мне стало ясно, что ты не собираешься со мной разговаривать, я действительно нанял одного воришку. Пожалуйста, не сердись. Вы устроили замечательный пикник, а этот засранец даже не сумел довести дело до конца. А когда начался процесс слияния компаний, мне пришлось найти кое-кого, чтобы он украл твою сумку. В музыкальной шкатулке дискеты не было, так что я решил, что ты носишь ее с собой. Как это лондонская полиция не переловила всех этих мошенников? В жизни мне не приходилось нанимать таких идиотов. Ни на кого нельзя положиться, честное слово.

– Сам ты идиот, Бас! Между прочим, нанимать на работу жуликов незаконно.

– Я приказал ему обращаться с тобой бережно. Он должен был вырвать у тебя сумку, достать оттуда дискету (и только дискету!), а потом подбросить сумочку на крыльцо дома. И не забыть постучать в дверь, потому что звонок у Флоры не работает.

– Даже если у вора благие намерения, он все равно остается вором. Что ж, это объясняет то, что ты писал в своем письме, хоть я и не собиралась тогда ничего предпринимать. Коробка кукурузных хлопьев, видимо, должна была означать, что начиная с этого момента ты деликатничать не собираешься. И все это время ты охотился за дискетой, а не за Пикассо!

Он улыбнулся. Теперь он снова был похож на прежнего Баса.

– Ты не права. Я по-прежнему хочу, чтобы ты вернулась. Если бы ты только знала, как мне тебя не хватает.

– Прекрати, Бас.

– Я подумал, что если надавить на тебя, сделать твою жизнь невыносимой, то ты захочешь начать все сначала. Меня бесило, что ты готова работать какой-то бухгалтершей в «Чемберс Эмпориум», лишь бы не возвращаться ко мне. Хотя, конечно, мне хотелось вернуть и Пикассо, потому что эта картина – отличное вложение средств.