Империя наших надежд - Лина Мур

Специально толкаю Веронику плечом и пролетаю мимо.

Вероятно, это не моё дело. Может быть, я, вообще, не имела права открывать рот в такой ситуации. Но в моём понимании любовь – это не только наигранные улыбки, но и умение отстаивать и защищать перед другими того, о ком болит сердце. И я буду так поступать постоянно.

Миную лифт и сворачиваю к лестнице. Мне необходимо остыть. Слишком много эмоций, и я не справилась. Я больше даже не хочу справляться с тем, что наваливается на меня. Я просто человек, девушка, у которой тоже есть право, чтобы говорить то, что кипит внутри неё. Я не обязана проглатывать подобное ни от кого, даже от своего отца. Я…

– Мира…

Оборачиваюсь, услышав голос Рафаэля снизу, и быстрее бегу по лестнице вверх. Я знаю, что он мне скажет. Знаю, что сама загнала себя в угол и теперь сделала только хуже.

Толкаю дверь, оказываясь на своём этаже, и меня хватают за руку.

– Мира, стой, – Рафаэль тянет меня на себя, и я задыхаюсь. От боли задыхаюсь. От того, как же чудовищно, оказывается, всё вокруг нас.

– Я не хочу там быть. Останусь в своём номере и соберу вещи, – мой голос дрожит. Не смотрю на него. Мне страшно.

– Что случилось?

Удивлённо поднимаю голову. Неужели, Вероника не высказала ему того, насколько я безобразно вела себя с ней?

– Сообщила отцу о том, что больше не вижу в нём своего героя. И ещё кое-что сказала твоей матери. И мне не стыдно за это, – чётко произношу я.

Рафаэль изгибает губы в полной горечи улыбке и отпускает мою руку.

– Я слышал. Твоё поведение говорило само за себя. Там не было критика, ты просто отослала меня, не вытерпев слов моей матери. А я был в шоке, и до сих пор нахожусь в нём, – признаётся он.

– Я не буду извиняться. Не буду, – упрямо качаю головой, отходя от него на шаг.

– Да, можешь не говорить. Я нарушила какие-то правила приличия и унизила её, но это была правда. Чёрт возьми, я сказала правду! – Взмахиваю руками, сжимая их в кулаки.

– Мне обидно, понимаешь? Мне так обидно за тебя, Рафаэль! Это как можно было говорить о том, что ты набрал вес и тебе следует похудеть? Как можно не видеть того, что ты для них делал и делаешь? Как можно быть такой стервой? Как? Я не понимаю! Да, я тоже не без греха! Но сейчас мне так больно и обидно за тебя!

Замолкаю, а по моей щеке скатывается слеза.

– Мне просто обидно… ты заслуживаешь лучшего, – тихо добавляю я.

– Мира, любимая моя, – Рафаэль подходит ко мне и, стирая слезу, целует в щёку и прижимает к себе.

– Я знаю всё. Ты защищала меня, и я никогда не чувствовал себя так хорошо, как в тот момент, когда услышал, как выговариваешь всё это ей. Она моя мать, и я бы никогда не собрался с духом сказать ей об этом. И я ведь уже упоминал о том, что потерял их. И этого я тоже не понимал, пока не сравнил твоё и их отношение ко мне. Я стал по-настоящему кому-то нужен. Тебе неинтересно, сколько денег у меня в кармане, и на что я их потрачу. Тебе интересно моё сердце и мои чувства. Вот именно это я и люблю, – он немного отклоняется, всматриваясь в мои глаза.

– Ты не злишься?

– Нет.

– Я её оскорбила. Несколько раз, – напоминаю я.

– Да, но это твоё мнение, а не моё. И ты на него имеешь право. Я не буду вставать на её защиту, потому что выбираю тебя. Я никуда не поеду без тебя, слышишь? Я любым способом заберу тебя с собой, – моё сердце расцветает от этих слов. Я не ожидала того, что Рафаэль будет рядом со мной, после того как я унизила его мать. А он любит меня.

– Я не хочу возвращаться. Я хочу обратно. Лучше туда, где я могу держать тебя за руку и не слышать их, – шепчу я.

– Хорошо. Значит, мы соберём вещи и уедем.

– Мой отец… он хочет забрать тебя у меня. Он спланировал это. Он знает о нас.

– Ничего, пока никаких приказов не поступало, так как я могу спокойно вернуться с тобой обратно в университет. Собери вещи и жди меня в моём номере, а я попрощаюсь с матерью и сообщу Эрнесту о том, что у тебя нервный срыв, – Рафаэль гладит меня по волосам, целуя в лоб.

– Я люблю тебя, что бы ты ни сделала. Я горжусь тобой снова и снова. Ты часть меня, а я часть тебя. И никто не сможет этого изменить, даже те, кому мы обязаны своим рождением, – шепчет он, мягко лаская меня взглядом.

– Иди, я скоро приду, и мы уедем, – Рафаэль подталкивает меня, вручая ключ от своего номера.

Киваю ему и направляюсь к себе, чтобы собрать вещи.

Я не могу точно сказать, что за эмоции меня сейчас переполняют, вызывая поток слёз в тишине номера. Но это точно не боль. Это что-то новое и ещё не знакомое мне.

Смываю потёкший макияж и бросаю в чемодан свои вещи. Застегнув его, оставляю его в номере, направляясь к Рафаэлю. Думаю, что он не будет против, если я ему помогу. Если свою одежду я просто бросала в чемодан, то его бережно складываю, оставляя свитер, джинсы, футболку и ботинки, чтобы он переоделся.

Раздаётся стук в дверь, и я замираю. Тихо подхожу к ней.

– Это я, Мира, – открываю дверь, и Рафаэль, улыбаясь мне, входит в номер.

– Всё в порядке? – Нервно спрашиваю его.

– Да, моя мать ревёт и угрожает отказаться от меня, если я не полечу с ней. Твой отец в бешенстве и очень недоволен тем, как ты повела себя. Но это мелочи, и они пройдут, – он такой спокойный. Я удивляюсь этому.

– Ты уверен?

– Конечно. Я сообщил твоему отцу о том, что ты возвращаешься обратно в университет, и я буду сопровождать тебя туда.

– И он согласился?

– Да.

– Это тебя не настораживает? Я и ему наговорила гадостей, – напряжённо произношу я.

– Нет, меня мало что сейчас может насторожить. Я в эйфории, оттого что у меня в этом огромном мире есть удивительный человек, который разорвёт любого, кто попытается причинить мне боль, – смеётся он, срывая с себя бабочку и бросая пиджак на кровать.

– Знаешь, это так странно. Когда-то я жизни не мыслил без своей семьи. Я пахал, совершал очень плохие поступки ради них, оправдывая их постоянно. А вот встретил тебя и изменился. Я больше не слышал тепла в голосе матери. Оказывается, я его себе придумывал. Получается, что и ты, и я искали не в тех людях любовь и заботу, которую так хотели получить. И мы нашли это друг в друге. Разве это не странно? – Добавляет он, приближаясь ко мне, и обнимает, притягивая к себе.

– Очень странно, что ты так рад этому.

– А почему я должен скорбеть, ведь никогда имел настоящей семьи, а только выдумал её? Нет. Всё просто встало на свои места. Ты и я. Большего мне и не надо. А завтра мы поедем с тобой гулять, вернёмся обратно и будем лежать в твоей комнате, говорить о том, где проведём Рождество. Мне бы хотелось в горах. Там уютно, и мы наедине сможем быть самими собой.