Сын епископа - Кэтрин Куртц

– Как Вы думаете, я правильно поступаю? – спросил Келсон Моргана, когда они, наконец, остались наедине. – Видит Бог, это совсем не то, о чем я всегда мечтал – брак во имя интересов государства, с девушкой, с которой я едва знаком, а люблю еще меньше.

– Вам надо еще раз объяснить причины, по которым этот брак должен состояться? – возразил Морган.

– Боже, нет! Мы рассуждали о них так много раз, что я могу повторить их наизусть, и причем голосами членов Совета, которые находили эти причины. – Келсон вздохнул. – Я хотел Вас спросить, как по-Вашему, есть хоть какой-нибудь шанс на то, что из всех этих государственных причин может появиться настоящая любовь. Я знаю, что для короля сердечные причины должны быть на втором месте после его обязанностей, но я не могу не завидовать отношениям между Вами и Ричендой.

Морган улыбнулся, вспомнив свои собственные страхи в день своей свадьбы, несмотря на то, что он и Риченда любили друг друга как могут любить только Дерини, способные объединять свои умы, мечты и страхи. Он сомневался, что Келсон когда-нибудь сможет настолько же слиться душой с Сиданой, в которой не было ни капли крови Дерини, но как знать? Нередко любовь возникала у пар уже после свадьбы, но они дорастали до взаимной заботы. Если Келсон и Сидана приложат некоторые усилия, их союз должен быть не слишком обременителен для них. А учитывая, что этот брак может привести к миру… – Я не буду говорить Вам, что я уверен, что вы будете жить счастливо, как нас уверяют барды, – сказал он через мгновение. – Это будет непросто. С другой стороны, Риченда говорила мне, что ваша принцесса все чаще задумывается о Вас. Конечно, Сидана ни за что не признает, что она хоть немного радуется приближающемуся браку с Вами – она слишком горда для этого. Но она – красивая, здоровая молодая девушка, а Вы – самый подходящий, могущественный и привлекательный принц во всем христианском мире. Как она может не возжелать Вас?

Келсон ужасно покраснел. – Аларик, хватит! Вы сводите это на такой… плотский уровень! Если она сможет полюбить меня, я хочу, чтобы наша любовь была… ну, духовной, как любовь между Вами и Ричендой.

– Духовная? – Морган фыркнул. – Келсон, Вы что, думаете я и Риченда проводим все время, обсуждая духовные аспекты наших отношений?

– Ну, я…

– Не без этого, конечно, – продолжил Морган, – но ручаюсь, что «плотский уровень», как Вы изволили выразиться, очень даже неплох. Не надо недооценивать свое тело. Оно – часть того, кем и чем Вы являетесь. Возвышенная любовь хороша для монахов, и может неплохо послужить укреплению брака, дать ему новое измерение, но, имея жену-человека, с которой Вы не можете объединить свой разум, Вы обнаружите, что физическая любовь, сама по себе – это особое средство общения и объединения. И, конечно, на очень практическом уровне, это необходимо для порождения наследников.

– Да, ну… – Келсон повернулся и несколько раз прошелся взад и вперед, нервно сжав руки перед собой и цепляя плащом за свои каблуки. Когда он, наконец, остановился и поглядел на Моргана, его лицо было лишь немного бледнее его малинового одеяния.

– Аларик, я… никогда не…

– Я знаю, – сочувственно пробормотал Морган, но Келсон продолжал, как будто не слышал его.

– У меня… просто не было времени… чтобы сделать это так, как я хотел, – прошептал король. – О, у меня могло быть несметное количество связей со шлюхами, служанками, и даже придворными дамами. Вряд ли кто-то может жить вблизи замка или в полевом лагере, не видя и не слыша достаточно для того, чтобы знать о том, что там творится. Если все, о чем мы говорим, это – физическое влечение, то любой паж и любой сын крестьянина очень быстро узнают, как его удовлетворить. Принцы не являются исключением. Но я – нечто большее чем мое тело, Аларик. И даже при том, что я никогда… не был с женщиной, я знаю, что любовь – это не только физическое удовлетворение.

Когда Морган умудренно кивнул, чувствуя, что словесный ответ не требуется, Келсон помолчал, чтобы набрать воздуха, в нем смешивались логика и оправдания, эмоции и дурные предчувствия, вполне естественные для сексуально непосвященного.

– Есть еще кое-что, – выпалил король, возвращаясь к разговору. – Я – король. А вдруг будут дети? Меньше всего мне нужно усложнять и без того запутанные фамильные отношения в Гвинедде незаконнорожденными наследниками, которые лет через двадцать начнут мутить воду или когда-нибудь окажутся заложниками в руках моих врагов. Кроме того, Аларик, я – Дерини. Мои дети тоже будут Дерини. Одного этого достаточно, чтобы обеспечить их смерть, как и их матерей. Так что мне казалось… более безопасным, если я буду воздерживаться и избегать риска.

– Наверное, Вы правы, – согласился Морган.

– Таким образом, я оказываюсь в очень неуклюжем положении девственника во время своей первой брачной ночи, – закончил Келсон. – Это хорошо для женщины, это необходимое условие для женщины, на которой я женюсь. Но… что, если я не знаю, что делать, Аларик? Что, если она будет смеяться надо мной?

Морган изо всех сил старался не рассмеяться. Был ли на свете хоть один мужчина, которого не посещали подобные страхи, по крайней мере, поначалу? А некоторые так и не могли избавиться от этих страхов, хотя Келсон, с его мягкостью и истинным беспокойством за других людей, вряд ли столкнется с этой проблемой.

Тогда Морган с заботливым пониманием положил руку на плечо Келсона и постарался успокоить его, напомнив ему, что его невеста будет в положении, схожем с его, и заодно предложил королю несколько способов доставить удовольствие невесте. Келсон даже и подумать о них не мог. К тому времени как в дверях появился Дугал вместе с остальной свитой короля, Келсон уже расслабился и смог даже перешучиваться со своим более искушенным кровным братом, потом одел корону и отправился навстречу своей невесте.

Лошади и свита невесты ожидали во дворе замка под бледно-голубым зимним небом, Сидана, в одежду чуть темнее неба, сидела на молочно-белой кобыле с бело-синей сбруей. Ее плащ из тонкой шерсти лазурного цвета, расшитый внизу золотыми яблоками, накрывал круп ее лошади и свисал сзади чуть не до земли. На голове у нее был венок из белых роз, ее длинные каштановые волосы струились по спине, почти скрывая накидку.

Лльювелл, стоявший у головы ее лошади, нервно теребя поводья затянутыми в перчатку пальцами, казался задумчивой тенью в синем, щурящейся на солнце. Риченда и три придворных дамы, сидевшие на светло-серых кобылах чуть позади, были готовы присоединиться к невесте. Остальные королевские слуги тоже уже сидели в седлах. Дерри держал под уздцы черного жеребца короля. В стороне четыре рыцаря готовили шелковый навес небесного цвета, который будут нести над невестой. Ни один из четверых не был ниже, чем сын графа.

– Нам повезло с подходящей погодой для нашего бракосочетания, миледи, – сказал Келсон, склоняя голову в вежливом приветствии, когда он, Морган и Дугал прошли мимо лошадей и кланяющихся им придворных и остановились перед ней. – Я думаю, что мои люди надлежаще приветствовали Вас и Вы остались довольны произведенными приготовлениями.