Товарищ американский президент - Сергей Костин

Команда лучшей из спецмашин подразделения "000" за номером тринадцать и примкнувшие к ней официальные лица проводили последний мирный отдых в виртуальном мире. Второй номер проверял комплектность оружия, Герасим закрашивал сверкающие места Милашки черным дегтем. Ничто не должно выдавать в ночи крадущихся спасателей. Директорский любимчик сидел на верхушке кособокой сосны, выполняя роль наблюдателя. Нет, не залетел, силком затолкали.

Я, как командир, прогуливался по лагерю, проверяя посты. На постах у нас сегодня и как всегда стоит товарищ американский президент. Сам вызвался. Говорит, хочу хоть раз постоять в дозоре.

Нет, гномик парень нормальный. К делу относится прилежно. Правда пару раз я уже его из ям вытаскивал, куда он от усердия своего сваливался. Главное, чтобы сегодня ночью нас не подвел. Боюсь, не справиться с тяжелой нашей задачей. Банки виртуальные брать, не страной управлять. Здесь необходим полет фантазии, прекрасная физическая подготовка и вера в собственные силы.

– Дяденька Сергеев! Здесь я.

Товарищ американский президент вышел из-за камня. Кувалда, как и положено, перед собой, лицо в грязи измазано, шапочка песцовая лихо набок сдвинута. Вылитый налетчик с большой дороги.

– Как обстановка, служивый?

– Пока живы, – почти в рифму ответил товарищ американский президент. После чего забрался на булыжник, уложил кувалду на колени и затянул грустную американскую песню с непонятными словами. Голос у гномика был сильно жалостливый, выжимал слезу. То возносился к неподвижному звездному небу, то спускался чуть ниже. Куда конкретно спускался, не важно. Главное, слушать приятно.

– О чем так красиво поешь? – не поинтересоваться содержанием, значит не уважить выступающего.

– Да о ерунде всякой, – поморщился гномик, – Будто у меня, у президента, день рождения. И пришла ко мне одна красивая американская девчонка. Блондинка вот такая. Поздравила меня с днем рождения, а потом как ветер дунет, ну и платье ее того…

– Ну и похабник ты, брат, – пожурил я гномика. – А припев забавный. Как там у тебя в переводе?

– Шабибибиду! Шабибибиду! Я из пушки в небо уйду, – подсказал перевод товарищ американский президент.

– Если живы останемся, аккорды напишешь? У Герасима тоже именины скоро, сделаем человеку приятное.

Кусты за спиной затрещали, и в свете блеклой луны появилась фигура здорового негра в монашеских одеяниях.

– Что, волки близко? – посох в руках второго номера грозно покачивался по сторонам, грозя взорвать все к виртуальной матери.

– Президент песни американские пел, – пояснил я, уходя с линии огня, – Закончили приготовления?

– Только вас и ждем, – успокоился Боб, но для большего спокойствия пару раз шарахнул из посоха по ближайшим кустам.

– Гасить-то кому? – не одобрил я действия второго номера, – Вот займется вся виртуальная лесостепь, заволочет дымом округу, и помрут все от угарного газа. А впрочем, все правильно. Оставлять следы не в наших интересах.

Дождавшись, пока Боб окончательно не заметёт следы, мы вернулись в основной лагерь. Вся команда в ожидании. Даже Директорского любимчика с дерева спустили. Хоть и упирался. Понравилось гордой птице на ветках качаться.

– Друзья и соратники! – я стоял перед неровным строем команды, – Все вы знаете, какой сегодня знаменательный день. Или Болото нас, или мы Болото. В хорошем смысле, конечно. Никто до нас не делал то, что мы собираемся совершить. Нереальный подвиг в нереальном мире. Оттого и стучат наши сердца несколько гульче, чем обычно. Присядем на дорожку. Герасим, я сказал присесть, а не прилечь. Не расслабляйся. Встали. Если кто-то чувствует себя не в состоянии идти на задание, прошу сделать шаг вперед. Нет, Боб, вторых номеров данный призыв не касается. Молодцы! По возвращению всех представлю к наградам. Конечно, кто живой останется. Милашка! Командир на связи!

– Командор!

– Труби атаку!

Виртуальный мир огласился ревом охотничьих труб.

– По коням!

Конь в нашем распоряжении только один. Точнее сказать одна. Да и то, не конь, а нечто среднее между гофрированным верблюдом и броненосцем. Тем не менее никто не отказал себе в удовольствии показать лихую удаль. Третий номер первым запрыгнул на спецмашину, тут же включился в работу и задремал, облокотившись на передний топливный бак. Второй номер забрался на Милашку только с третьей попытки. Я даже засомневался, были ли в роду янкеля чистокровные ковбои. Товарищ американский президент оказался молодцом. Вскарабкался по задней антенне. Директорского любимчика пришлось подсаживать. Ни в одной энциклопедической литературе я не встречал упоминания того, что пингвины могут самостоятельно вскакивать на мирно пасущуюся лошадь. Я же, как лицо официальное, воспользовался природной подставкой в виде заросшего виртуальным мхом камня.

– Всех врагов своих сомнем, но Америку спасем! – крикнул я только что сочиненный лозунг, но никто из команды начинание не поддержал. Потому что в поэзии никто не разбирался.

Милашка, проявляя самые лучшие свои качества, понеслась по лесу.

– А что, командир, стрелять по нам будут? – перекрикивая встречный ветер, прокричал Роберт Клинроуз.

– Стрелять? Стрелять обязательно будут. Поэтому мы не в лавровых венках, а в броне комбинезонах. Предупреждаю всех, кто сделает хоть один шаг назад, того оставим в Болоте до конца дней его.

– А просто паниковать можно?

Ответить я не успел. Над головой пронеслась на особо низких высотах эскадрилья боевых драконов. Совершив круг над тем местом, где оставался наш временный лагерь, драконы со второго захода совершили маневр, классифицированный мною, как достаточно точное бомбометание напалмовыми бомбами.

– Вовремя ушли, – сообщила Милашка, перебегая от одного густого дерева к другому, – Глянь-ка, командор, на дозаправку пошли. Современные технологии даже в глухомань Болота забрались.

Эскадрилья тяжелых драконов поднялась в верхние слои атмосферы и присосалась к огромной матке дозаправщице.

– Что, командор, волосатые уши повесил? – не унималась Милашка. У российской спецтехники в моменты наивысшей опасности просыпается искрометный, но несколько глупый, юмор.

– Обнаружили нас, – потрогал я, действительно, опавшие уши. – Не иначе, как тот негодяй с повязкой по рации наши координаты сообщил.

– Мне, командор, другое интересно. Кто драконами управляет? На нелегалов не похоже. Они больше пешком, да с лопатами за золотом. А здесь летное искусство требуется. Наверняка специалисты высокого профиля.

– Вернемся в реальность, обязательно разберемся, – пообещал я, в уме составляя план обнаружения летчиков, решивших подзаработать на драконьих вылетах, – А теперь уходи чуть правее. Да в овраги не лезь. Если воздушные силы на нас послали, то непременно засаду устроят.

Стремительно было наше передвижение. Скорость по пересеченной местности, конечно, не та, что по реальной трассе республиканского значения, но шесть ног спецмашины прекрасно справлялись и с кочками, и с ямами. Седла бы только помягче, а так мы с командой прекрасно проводили время. Второй номер регулярно выдавал на гора порции печеных яблок. Третий номер мурлыкал во сне матерные частушки. Товарищ американский президент посвящал меня в дальнейшие планы развития молодой американской республики. Директорский любимчик ничего не делал, только растопыренными крыльями цеплялся за ветки.