Дорогая Лав, я тебя ненавижу - Элия Гринвуд

мне, что там будет алкоголь, Ричардс, – стонет Тео.

Финн вскидывает бровь, бросая на друга взгляд, который говорит: «Что за вопрос?» Это не первое родео Финна. Парень мог бы пронести выпивку в реабилитационный центр, если бы захотел.

– Если кто спросит, мы пьем не шампанское, а газированный яблочный сок, понятно? – ухмыляется Финн, делая еще одну затяжку и выдыхая густое облако дыма. Уверен, что Диа не одобряет его злоупотребление веществами, но она это никак не комментирует.

– Я пойду быстренько позвоню папе. – Диа целует Финна в уголок рта и выходит из комнаты.

И тут у меня возникает идея.

Я жду пару минут, чтобы это было не слишком очевидно.

– Мне нужно отлить. – Я вскакиваю с дивана и бегу за Дией – что? Если есть возможность, я пользуюсь ею. Я немного побродил по третьему этажу, пока не нашел ее в библиотеке Хэнка.

Когда я вошел, она спорила с кем-то по телефону.

Она звучит эмоционально.

Расстроенно.

– Ты шутишь, да? – Диа пытается вразумить отца. – Скажи мне, что ты шутишь.

Что-то определенно не так.

– Нет, Ви, послушай меня. Это ничего не исправит.

Мое дыхание сбивается.

Ви.

Она разговаривает не со своим отцом.

– Я приеду, хорошо? Я приеду, как только смогу. Не двигайся. – Диа чертыхается себе под нос и заканчивает разговор.

Я не теряю ни секунды.

– Что происходит с Ви?

Диа вскрикивает от удивления, поворачиваясь ко мне лицом.

– Господи, Ксавье. Ты когда-нибудь слышал о конфиденциальности? – ругается Диа.

– Что происходит с Ви? – повторяю я, ни хрена не обратив внимания на ее слова.

– Хочешь знать, Зак? – подчеркивает Диа.

У меня отвисает челюсть.

– Она тебе рассказала?

Тупой гребаный вопрос.

Конечно, она ей рассказала.

– А ты как думаешь? – Диа кипит от ярости.

Сейчас мне все равно. Мне просто нужно знать, что она в порядке.

– Как она? – делаю попытку я.

– Как будто тебя это волнует, – насмехается Диа и пытается обойти меня, чтобы уйти.

Я встаю на ее пути.

– Мне не все равно! Диа, мне так чертовски не все равно, что я схожу с ума… Я должен знать, я… Пожалуйста.

Несколько долгих секунд она молчит. Мои слова не до конца убедили ее.

– Ты хочешь знать, как она, да? – Диа склоняет голову набок, изучая меня, как будто решает, достоин я этого или нет. – Ладно. Она ужасно. Я никогда не видела ее такой грустной. Счастлив?

Она снова пытается обойти меня.

– Почему? – я снова останавливаю ее.

Теперь я тот парень, да? Я сталкер, пристающий к лучшей подруге девушки, чтобы получить хоть крупицу информации о ней?

– Из-за тебя, – говорит она без прикрас.

Хотел бы я удивиться, но нет.

– Помнишь, как ее вчера вызвали в кабинет директора?

Я киваю.

– Мистер Холл попросил ее выдать твою личность, иначе они позвонят в Дьюк и расскажут им все о признаниях Ви, – она делает кавычки пальцами, – которые она якобы обнародовала. Они лишили ее шанса на получение стипендии, Ксав. Она опустошена.

Ее слова словно пощечина.

Вот почему Ви сказала мне спросить маму.

Потому что она и мистер Холл разрушили ее мечты.

– Подожди, они думают, что Ви обнародовала признания? – я в ярости.

– Ага. И создала группу в Facebook[25].

– Какого хрена они так думают? – шиплю я.

– Потому что так им сказала твоя подружка. Бри разыграла из себя жертву. Сказала, что слышала, как Ви говорила об этом и чуть не сломала ей нос, чтобы заткнуть ее.

Неконтролируемый гнев сгущается у меня внутри.

Гребаная сука.

Ее родители должны платить ежегодный штраф за то, что заделали ее.

– Она должна была сказать им, что это был я, – бормочу я.

– Я сотню раз говорила ей это, но она не слушает. По какой-то гребаной причине она любит тебя. И она лучше потеряет все, чем выдаст тебя, – Диа с ненавистью усмехается, испепеляя меня взглядом.

– Честно говоря, я даже не вижу, что тут стоит спасать. – С этими словами Диа обходит меня и направляется к двери. Это все еще не объясняет, о чем был тот звонок.

– О чем вы говорили по телефону? – донимаю я.

– Мечтай. Я и так уже слишком много тебе рассказала. – Диа продолжает идти и берется за дверную ручку.

– Диа, я… я чертовски люблю ее.

Мне почти неловко оттого, как жалко я звучу. Как слабо. Как зависимо. Диа замирает, тщательно обдумывая свой следующий шаг, и поворачивается ко мне.

– Жаль, что ты не сможешь сказать ей об этом.

Страх окутывает меня.

– Что, черт возьми, это значит?

Диа вздыхает.

– Она уезжает, Ксав.

Такое ощущение, что она только что воткнула охотничий нож мне в живот и орган за органом разорвала меня на части.

– Что? – рявкаю я.

Я неправильно расслышал.

Наверняка.

Ви не может уехать.

– Она только что рассказала мне, что она и ее мама переезжают в Лос-Анджелес вместе с Эшли. Эш должна была остаться в Сильвер-Спрингс еще на год, но, видимо, ей выпала какая-то уникальная возможность, и они уезжают раньше.

– Но… как Ви собирается закончить школу?

– Либо она перейдет в другую, либо, может быть, будет заниматься онлайн, я не знаю. Блин, если честно, я сомневаюсь, что она вообще закончит школу.

– Почему, черт возьми, нет? – выпаливаю я.

– Она рассказала маме о потере стипендии, и, ну… Теперь, когда Ви не едет в Дьюк, она позволила маме убедить себя, что лучший вариант для нее – стать ассистентом Эшли на полный рабочий день.

Я хочу покончить с этим дерьмом.

Разорвать каждую чертову книгу в этой библиотеке в клочья.

Это все, чего она не хотела. Все, чего она так старалась избежать. Она говорила мне, как сильно хотела иметь свою собственную жизнь, шанс узнать, кто она, вдали от тени Эшли.

Жить ради себя.

– Когда они уезжают? – спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

– В понедельник утром, – Диа запускает обратный отсчет. – Они могли бы ездить туда и обратно, чтобы привести в порядок кое-какие дела, но ее мама хочет продать дом.

Это чушь собачья.

Полная. И. Несусветная. Собачья. Чушь.

Наша история не может так закончиться. С Ви, садящейся в самолет навстречу жизни, которой она не хочет. Не может быть, чтобы я никогда больше ее не увидел.

Ни за что.

Диа распахивает дверь и бросает на меня взгляд через плечо.

– Поздравляю, звездный игрок, ты спас свою репутацию…

Затем она вонзает нож в мою рану:

– Но ты потерял девушку.

– Все в порядке, милый?

Каждый волосок на моем теле встает дыбом