От -50 до +50: автостопом и пешком по России, Азии, Африке - Антон Викторович Кротов

начальник достал большую тетрадь и внёс в неё наши имена и номера паспортов. Затем поставил выездные штампы на наших эфиопских визах.

— Ну теперь всё! Больше вы в Эфиопию не попадёте, пока не получите новую эфиопскую визу в Харгейсе. А теперь поехали назад, скоро будет автобус до Тог Ваджале. Это пограничная деревня, там вы увидите большое дерево, оно видно отовсюду. До дерева Эфиопия, после дерева уже Сомали!

Только мы вернулись к верёвочному шлагбауму, как подошёл автобус. Он уже был полон людьми, на крыше его ехали разные вещи. Мы сперва хотели уехать автостопом до границы, но так как на автобусе казалось быстрее и надёжнее, погрузились в него. Эфиопы немного потеснились и образовали нам места, одно стоячее, другое даже сидячее. И поехали.

Дороги как таковой не было, были колеи в пустыне, разветвляющиеся и соединяющиеся безо всяких указателей и табличек. По дороге было несколько деревень, дома — шарообразные хижины из какого-то мусора. Рядом с хижинами произрастали неизвестные мне растения, похожие на большие хвощи. Между ними — степь, пустыня, камни, красная земля, этакий марсианский пейзаж, а круглые хижины — космические аппараты. В деревнях одни люди выходили, другие садились в автобус. Было достаточно жарко.

Часа через три автобус прибыл в пограничную деревню Тог Ваджале, состоявшую тоже из шарообразных хижин. Их было несколько сотен. Посреди деревни росло дерево — одно-единственное, о котором нам говорили на таможне. Сразу направились туда, отбиваясь от эфиопских попрошаек, менятелей денег, продавцов и нищих.

Дорога — песчаная колея — проходила мимо дерева, мостик-насыпь через какую-то канаву, и вот шлагбаум — верёвка поперёк дороги — граница Республики Сомалилэнд. У шлагбаума паслись несколько африканцев неряшливого вида, жующие чат, с автоматами. Один даже был в военной форме. Стояло несколько машин, легковых и грузовых. Легковые выполняли функции такси, грузовики ехали, вероятно, в Эфиопию за чатом. Несколько хижин и пара цементных капитальных домиков с надписями латиницей, на сомалийском языке.

Наше появление несколько возбудило сонных пограничников. Отобрав наши паспорта, они долго их листали, пытаясь там найти визу государства Сомалилэнд. Отсутствие визы и справка АВП их не удовлетворили, а когда мы достали бумаги из посольства государства Сомали, их бывшей метрополии, — они и вовсе разочаровались в нас. Посадили нас в машину, долго её заводили, и проехали в ней тридцать метров от пограничной хижины до соседнего цементного здания, оказавшегося переговорным пунктом. Оттуда звонили в Харгейсу, в МИД, и в результате выдать визу и пропустить в страну нас отказались!

— У нас есть посольство в Дыр-Дыве, съездите туда, получите визу, и мы вас пропустим, — посоветовала нам (по-английски) телефонная трубка.

— А где это посольство? Скажите нам адрес или хотя бы его телефон.

— Этого мы не знаем. Сейчас посмотрим. … Нет, мы не знаем адреса. Там найдёте. Спросите в центре города, рядом с Эфиопскими Авиалиниями.

Таким образом, к большому нашему разочарованию, нас не пустили в Сомалилэнд — несмотря на все уверения эфиопских коллег. «О, они всех пропускают!» — никто там даже и не сомневался! Вероятно, эфиопы безвизовы в Сомалилэнд, а белые люди — нет. Ещё неприятнее было то, что мы окажемся в Эфиопии с выездным штампом этой страны в паспорте, в то время как нас сегодня утром предупредили, чтобы мы без новой эфиопской визы сюда не совались.

Автобус Тог-Ваджале — Жижига всё ещё стоял в деревне, ожидая обратных пассажиров. Это был тот самый автобус, на котором мы приехали в Тог Ваджале два часа назад. Жители Тог Ваджале скопились вокруг автобуса, желая получить от нас пожертвование. Особенно запомнилась мне очкастая старуха, которая очень понятно жестами объясняла, чего хочет от нас.

— Пожалейте меня, старуху! Я же мать! У вас тоже наверное есть мать! Подарите старухе хотя бы 100 шиллингов… — Чтобы нам было понятнее, она достала из кармана 100 шилл. и держала их в своих морщинистых руках.

Шиллинги Сомалилэнда мы уже видели, так как только что наменяли себе их в качестве сувениров. Но так как мы были злые, по причине нашего непопадания в Сомали и полнейшей будущей неизвестности, — старухе ничего не досталось. Жалко старуху.

Впрочем, если нас не впустят обратно эфиопы, мы можем стать такими же, как она: жить между двух таможен, на 60-километровой полосе как бы неподконтрольной никому земли и заниматься попрошайничеством.

Поехали на автобусе обратно в Жижигу, беспокоясь, что же нам скажут таможенники. Вообще, они не очень внимательные, и если мы объясним, что едем в Дыр-Дыву за визой Сомалилэнда, а в понедельник вернёмся обратно на этот же переход, может быть, нас пустят обратно в страну.

Так и произошло. Уже вечером наш автобус подъехал к верёвочному шлагбауму, тому самому, откуда мы выезжали восемь часов назад. Всех вывели из автобуса: проверка документов. В наших паспортах красовалась эфиопская виза, закрытая сегодняшним выездным штампом.

— В чём дело? — удивились пограничники.

— Сомалийцы завернули нас! Сказали, чтобы мы ехали в Дыр-Дыву в посольство Сомалилэнда, получили визу, и потом возвращались к ним. Так что мы сейчас поедем в Дыр-Дыву, а в понедельник вернёмся обратно.

— Вы здесь же будете выезжать? Ну ладно, — и пограничники запустили нас, уже официально покинувших Эфиопию, — обратно в город Жижигу.

Это же Африка!

В этот момент мы и совершили злодейское преступление: вернулись на территорию Эфиопии уже с погашенной эфиопской визой. С этого момента и начался наш путь в тюрьму, но об этом мы пока ещё ничего не знали. Наоборот, наслаждаясь свободой, огорчённые неудачей с Сомалилэндом, но радостные оттого, что нам не придётся жить всю оставшуюся жизнь между двух таможен — сомалийской и эфиопской, — мы оказались в центре Жижиги. Зашли в мечеть, где мусульмане, сочтя нас за бродячих проповедников, занимающихся давватом (мусульманской проповедью), повели нас в исламский ресторан и очень вкусно нас накормили — правда, за наш счёт, так как были они бедны. Мы же были благодарны, поели вкусно и хорошо. Что-то будет завтра?

Может быть, моё злостное поведение во вчерашнем городе Харар и вызвало такую ответную реакцию высших сил, как облом с Сомалилэндом? Как потом узналось от других путешественников, это было не так: сомалилэндцы не выдают визы на въезде ни со стороны Эфиопии, ни с йеменской, ни с джибутийской стороны, и это относится ко всем белым иностранцам, не только совершившим хулиганские действия в Хараре, но и ко всем остальным, ни за кем нигде не гонявшимся.

На этот раз мы разложили свои спальники не на восточной, а