Если наступит завтра - Сидни Шелдон

Гюнтер кротко отвечал:

– О, дорогая, надеюсь, только не здесь. Он как раз собирается прибыть сюда.

– Он… что? – Трейси даже вскочила со своего места.

– Я говорил вам, что у меня для вас предложение. Оно потребует партнера. По моему мнению, он единственный, кто…

– Я лучше умру от голода, – воскликнула Трейси. – Джефф Стивенс самое ничтожное…

– О, что такое, я слышу, кто-то упоминает мое имя, – в дверях, сияя, стоял Джефф Стивенс. – Трейси, дорогая, вы еще более прекрасны, чем обычно. Гюнтер, мой друг, как поживаете?

Мужчины пожали друг другу руки. Трейси стояла рядом, холодная ярость так и клокотала в ней.

Джефф заметил:

– По-моему, вы из-за меня расстраиваетесь.

– Расстраиваюсь?! Да я… – Трейси от злости даже не могла найти слов. – Трейси, если вы мне позволите, то я могу сказать, что считаю ваш план просто блестящим. Великолепным. Но вы допустили одну маленькую ошибку. Никогда не доверяйте швейцарцу без указательного пальца на правой руке.

Трейси глубоко дышала, стараясь оставаться спокойной. Она повернулась к Гюнтеру:

– Мы поговорим с вами позже, Гюнтер.

– Трейси…

– Что бы вы не намечали, я не хочу участвовать, если будет работать и он.

Гюнтер сказал:

– Можете вы, по крайней мере выслушать.

– Нет. Я не…

– Через три дня Де Бирс собирается переправить бриллианты на 4 миллиона долларов из Парижа в Амстердам самолетом Эйр Франс. У меня есть клиент, который с радостью приобретет эти камни.

– Почему бы вам не напасть на них по дороге в аэропорт? Ваш друг, находящийся здесь, великий специалист по ограблениям. – Она не смогла сдержаться и ответила довольно грубо.

Господи, да она еще более прекрасна, когда злится, подумал Джефф.

Гюнтер улыбнулся.

– Бриллианты слишком хорошо охраняют. Мы собираемся украсть бриллианты в течение полета.

Трейси с удивлением взглянула на него.

– В течение полета? В грузовом самолете?

– Нам потребуется кто-нибудь маленького роста, чтобы пробраться внутрь и спрятаться в одном из контейнеров. Когда самолет поднимется в воздух, этому человеку следует вылезти из укрытия, открыть контейнер Де Бирс, вытащить ящик с бриллиантами и подменить дубликатами, заготовленными заранее, и спрятаться на прежнем месте.

– А я достаточно мала, чтобы спрятаться в ящике.

Гюнтер ответил:

– Это не самое главное. Нам требуется человек бодрый и с хорошей нервной системой.

Трейси стояла, соображая.

– Мне нравится ваш план, Гюнтер. Что мне не нравится, так только то, что придется работать с ним. Нечистоплотная личность.

Джефф ухмыльнулся.

– Разве мы не одно целое, милочка. Гюнтер обещает нам миллион долларов, если мы провернем операцию.

Трейси посмотрела на Гюнтера.

– Миллион долларов?

Он кивнул.

– По 500 тысяч на каждого.

– Главное, – объяснил Джефф, – что у меня есть контакт в грузовом аэропорту. Он поможет нам забраться в самолет. На него можно положиться.

– Не то, что на вас, – ответила Трейси. – До свидания, Гюнтер. И она вышла из комнаты.

Гюнтер смотрел ей в след.

– Она действительно обиделась на вас из-за Мадрида, Джефф. Боюсь, что она не станет работать с нами.

– Вы не правы, – весело сказал Джефф. – Я знаю Трейси. Она не сможет противиться такому предложению.

* * *

– Стеллажи опечатываются перед тем, как их погрузят в самолет, – объяснял Рамон Вобэн. Говоривший был молодым французом со старым лицом, которое никак не сочеталось ни с его возрастом, ни с черными безжизненными глазами. Диспетчер грузовых перевозок Эйр Франс, он же являлся и ключом успеха плана.

Вобэн, Трейси, Джефф и Гюнтер сидели за огороженным столиком на прогулочном катере, курсировавшем через Париж по Сене.

– Но если стеллажи опечатывают, – спросила тихо Трейси, – то как же я заберусь туда?

– Для грузов, прибывающих в последнюю минуту, – ответил Вобэн, – компания использует то, что мы называем мягкими стеллажами, большие деревянные корзины, закрытые с одной стороны брезентом, связанные только веревкой. По причинам безопасности, ценные грузы, подобные бриллиантам, всегда доставляют в последнюю минуту, так чтобы они прибыли последними и выгрузили бы их первыми.

Трейси отметила:

– Стало быть, бриллианты будут помещены в мягкие стеллажи?

– Все правильно, мадемуазель. Точно так же будет и с вами. Я все организую таким образом, чтобы ваш контейнер помещался рядом со стеллажами для бриллиантов. Вам останется, когда самолет поднимется, перерезать веревки, открыть стеллаж с бриллиантами, поменять ящики, залезть в контейнер и закрыть его снова.

Гюнтер добавил:

– Когда самолет прилетит в Амстердам, охрана вытащит ящик с подменными бриллиантами и доставит их в мастерскую. Через некоторое время они обнаружат подмену, но вы будете уже с ними в самолете, улетающем за границу страны. Поверьте, все пройдет отлично.

Одно беспокоило Трейси.

– А я там до смерти не замерзну? – спросила Трейси.

Вобэн улыбнулся.

– В холодные дни грузовые самолеты обогреваются. Там ведь всегда находится какая-нибудь живность, любимцы экипажа. Так что вам будет там вполне комфортно. Маленькие неудобства, конечно есть, но в общем сносно. Трейси в конце концов согласилась послушать их идею. Полмиллиона долларов за несколько часов дискомфорта. Она провернула план со всех точек.

– Он может получиться, – думала Трейси, – если только Джефф Стивенс не влезет.

Ее чувства относительно него представляли странную смесь эмоций смущения и злости и на него, и на себя. Эта шутка с обманом в Мадриде. Он обманул ее, предал, а теперь, вот, втихомолку смеется над ней.

Трое мужчин молча смотрели на нее, ожидая ее ответа. Катерок проплывал под старейшим мостом Парижа, Понт Ньюф, который французы как бы в знак протеста называли Новым. Напротив на набережной целовались влюбленные, и Трейси увидела выражение блаженства на лице девушки.

Дурочка, подумала Трейси. И приняла решение. Она взглянула прямо в глаза Джеффа и сказала:

– Я согласна. Я буду заниматься этим делом, – и почувствовала вздох облегчения окружающих.

– У нас не так много времени, – тихо произнес Вобэн. Его безжизненные глаза остановились на Трейси.

– Мой брат работает агентом по обеспечению погрузки самолетов, и он позволит нам погрузить мягкий контейнер с вами в свой пакгауз. Надеюсь, что мадемуазель не страдает клаустрофобией.