Король пиратов - Роберт Энтони Сальваторе

— Мирабарцы, — резко напомнил ему Дюдермонт.

Робийард, больше не сказав ни слова, поклонился и вышел из комнаты, а вскоре и из «Красного дракона», чтобы призвать людей и дворфов на охрану бывшей гостиницы.

— Мы самым решительным образом должны заявить о своем присутствии, — продолжал Дюдермонт после ухода мага. — И мы будем защищать всех и каждого, кто в этом нуждается. Своей решимостью и мечами мы должны удержать возле себя лусканцев пока не прибудет продовольствие, и тогда мы потребуем клятвы в верности Лускану, а не какому-то одному Кораблю.

Всем было ясно, что губернатор на ходу принимает решения.

— Поднять всю городскую гвардию, — негромко произнес он, словно говорил с самим собой. — Мы продемонстрируем им нашу силу. Пришло время принимать решительные меры, надо сплотить горожан и принудить верховных капитанов действовать во имя общего блага.

Дюдермонт, глядя в глаза Дзирту, сделал паузу, всем своим видом показывая, что намерен принять вызов.

— Или они лишатся своего положения, — продолжил он. — Мы расформируем любой Корабль, если его предводитель откажется дать клятву верности губернатору.

— То есть тебе, — уточнил Реджис.

— Нет, губернатору и городу. Это гораздо важнее, чем любой человек, занимающий высокую должность.

— Смелое решение, — произнес Дзирт. — Лишить их высокого статуса?

— У них было достаточно времени за эту долгую зимнюю ночь, чтобы продемонстрировать Лускану свою значимость, — упрямо ответил Дюдермонт. — Ни один, кроме Сульджака, не воспользовался этим шансом.

На этой решительной ноте совещание было закончено.

* * *

— А он на нашей стороне, верно? — спросил бывший солдат Корабля Сульджака, только что присягнувший Дюдермонту, у своего напарника, когда они входили во дворец, чтобы присоединиться к его защитникам, и увидели, как Дзирт До'Урден расправляется с двумя бандитами Барама.

— Ага, и я только поэтому сказал «да» Дюдермонту, — ответил его товарищ.

Первый солдат жестом предложил приятелю полюбоваться работой дроу. Один из парней Барама широко размахнулся, видимо намереваясь подрубить Дзирту ноги, но дроу легко подпрыгнул и на лету нанес противнику удар ногой в лицо.

Второй бандит подскочил сбоку, нацелившись дроу в грудь, но мечи Дзирта легко отбили атаку. Один клинок отбросил меч противника в сторону, а второй скользнул прямо к его горлу и уперся кончиком в кожу. Дзирт тем временем отвел свободную руку в сторону, и как раз вовремя, чтобы скрестить меч с лезвием противника, намеревавшегося нанести удар снизу вверх. Легкий поворот кисти дроу послал клинок головореза далеко вверх, и неожиданно обезоруженный громила замер на месте, как и его напарник, ощущающий у своей шеи острие меча темного эльфа.

— Бой закончен, — объявил Дзирт, и ни один из двух солдат не нашелся что возразить.

Два человека помчались по переулку вслед за дроу и моментально остановились, стоило ему только оглянуться.

— Мы за Дюдермонта! — завопили они дуэтом.

— Мы только что присягнули, — пояснил второй.

— Этих двоих я только что взял в плен, — пояснил Дзирт, повернувшись к своим пленникам. — Вы дадите мне честное слово, что выйдете из борьбы, иначе я выпущу из вас всю кровь.

Солдаты Барама беспомощно переглянулись, а потом произнесли слова клятвы, как того требовал Дзирт и его мечи.

— Отведите их на первый этаж восточного крыла, — приказал Дзирт новоиспеченным рекрутам Дюдермонта. — И не вздумайте затевать драку.

— Но они же из Корабля Барама! — воскликнул один.

— Это они приходили, чтобы убить Сульджака, — добавил второй.

Дзирт одним взглядом заставил их умолкнуть.

— Они взяты в плен. Война для них закончена. А когда это безумие прекратится, они снова станут частью Лускана, города, в котором и так погибло слишком много людей.

— Да, да, мистер Реджис, сэр, — раздался чей-то голос, и все пятеро, включая Дзирта, обернулись.

В дальнем конце переулка появился Реджис, а за ним, с самым глупым видом, шагали два бандита люди Таэрла — и не сводили глаз с великолепного рубина, который хафлинг раскачивал, держа за конец цепочки.

— Больше никаких драк, — вторил второй загипнотизированный громила.

Реджис подошел прямо к Дзирту и тяжким вздохом выразил свое отношение к этой пустой затее.

— Мы победим, если сохраним дух и сердце Лускана, — объяснил Дзирт изрядно сконфуженным рекрутам. — И не стоит убивать всех, кто еще не примкнул к нашему общему делу.

Дзирт движением подбородка велел все еще державшему меч бандиту бросить оружие, но, не получив мгновенного ответа, легонько ткнул его острием меча в подбородок. Пленник тотчас бросил свой клинок на мостовую. Повернув мечи, дроу направил пленников к новым рекрутам.

— Отведите их в восточное крыло.

— Пленники, — кивнул один из рекрутов.

— Ага, — согласился второй, и они зашагали прочь, ведя пленных между собой и направляясь вслед за Реджисом и его добычей.

Несмотря на происходящее вокруг — а на улицах у нового дворца Дюдермонта не утихали бои, поскольку Барам и Таэрл открыто выступили против губернатора, — Дзирт не мог не посмеяться над эффективной тактикой Реджиса.

Но уже через пару мгновений усмешка испарилась с его лица, когда, добежав до конца переулка, он увидел, как не слишком милосердный Робийард одним движением руки окутал пламенем целый дом. Изнутри послышались вопли, и на улицу выскочил человек в горящей одежде.

И Дзирт, и Дюдермонт надеялись по возможности избегать кровопролития, но все понимали; что до окончания борьбы погибнет еще немало лусканцев.

Дроу потер ладонями уставшие глаза и печально вздохнул. Уже не в первый раз и наверняка не в последний он пожалел, что не может вернуть то время, когда они с Реджисом впервые появились в городе, до того, как Дюдермонт и Брамблеберри начали свой судьбоносный поход.

Дюдермонт, Робийард, Дзирт, Реджис и многие другие, собравшиеся в кабинете губернатора, с изумлением уставились на искаженное ужасом лицо Вайлана Миканти, только что вошедшего в комнату.

— Пришла флотилия из Глубоководья, — произнес он.

— И?.. — нетерпеливо поторопил его Дюдермонт.

— Один корабль, — ответил Миканти.

— Один?! — воскликнул Дюдермонт.

— Сильно потрепанный, и почти половина экипажа погибла, — доложил Миканти. — Это все, что осталось от каравана. Некоторые суда повернули обратно, большая часть дрейфует в море, остальные потоплены.

Он умолк, но ни у кого в кабинете не нашлось сил, чтобы задать вопрос, высказать предположение или просто перевести дыхание.