Мой любимый Метаморф - Анна Кривенко

Парень долго и удивленно рассматривал мое лицо, все время останавливаясь на ярко-голубых глазах, а потом тихо спросил:

— Кто ты? Ты как-то связана с Исидой Яровски?

Я замерла. Мои глаза испуганно расширились, что не укрылось от внимательного взгляда зоннёна, а я не знала, что же ему сказать. Кто он вообще такой, чтобы я ему что-то говорила?

Словно считывая мои мысли по лицу, парень вдруг произнес:

— Вы очень похожи с ней… Ты знаешь, где она?

Значит он не человек генерала! Наверное, пришел ее спасти.

Ах да! Ведь ее муж — высокопоставленный зоннён! Наверное, прислал какого-то своего верного пса ее вызволять.

Вдруг поняла, что злюсь на Исиду. Она пришла и заняла мое место…

Хотя нет… Это я заняла место в сердце Макса, которое всегда принадлежало только ей…

— Исида там, — я указала в сторону копошащихся солдат. — С ней все в порядке…

Парень удовлетворенно кивнул. Удивительно, но он, похоже, абсолютно доверял моим словам. Наверное, в этом сыграло роль наше с Исидой сходство.

— Так кто же ты ей? — снова спросил зоннён, не прекращая рассматривать мое лицо.

Я почувствовала досаду и раздражение.

— Абсолютно никто! — жестко ответила я, опуская глаза.

Заметив мой всплеск, парень замолчал, а я укорила себя за несдержанность. Растеряла весь свой профессионализм, бракованная шпионка! То слезы градом, то злость, то беспросветная глупость! Надо все-таки узнать, с кем я имею дело.

Собралась. Успокоилась.

Но запоздалая слеза, оставшаяся до сих пор в уголке глаза, предательски скатилась по щеке.

Я вздрогнула и испуганно посмотрела на парня, стыдясь своей выставленной на обозрение слабости.

Он заметил слезу, а потом вдруг протянул руку и смахнул ее с моей щеки.

Я вспыхнула от смущения. Да что он себе позволяет!

Увидев возмущение в моих глазах, зоннён поспешил извиниться.

— Прости, я машинально… Понимаю, что ты не Исида, но из-за вашей схожести тяжело это воспринимать…

Его слова ударили по моему больному месту: я действительно просто двойник! Пора бы мне избавиться от этого лица!

Но на сей раз я не позволила себя выплеснуть эмоции наружу. Вместо этого строго спросила:

— А ты кто такой?

Парень остался предельно серьезен.

— Мое имя Руэль. Исида — моя жена…

Планета Ниол. Военный лагерь Ишира «Таурег» …

Молодой человек с короткими черными волосами и пронзительным синим взглядом сосредоточенно смотрел перед собой, словно вглядываясь в подпространство. Рядом с ним на стуле сидела девушка с простым симпатичным лицом, шикарной фигурой и внушительной копной темных длинных волос. Их пальцы рук были переплетены.

— Идут, — прошептала девушка, выдыхая. — Мирам*, - она обратилась к парню, — ты уверен, что такой жесткий взлом сознания не убьет этих существ?

Парень ласково улыбнулся, но напряжение в его красивых чертах никуда не ушло.

— Уверен, Моника! Я отточил эту технику не за одно столетие, — его улыбка стала шире, — я очень стар и о-очень опытен!!!

Он подмигнул девушке, а она с насмешливой укоризной толкнула его в плечо свободной рукой.

В юноше трудно было узнать зоннёна, потому что он изменил свой облик, но эта конспирация была необходима, потому что они находились на планете, раздираемой военными конфликтами между Иширом и армией космических пиратов, объединивших в своих рядах представителей всех известных на данное время рас.

В этот момент дверь в помещение открылась, и парень с девушкой расцепили пальцы, согнав в лиц игривое выражение.

Вошедший мужчина в военной форме, черные глаза которого пронзали уверенностью и силой, вежливо кивнул парочке и повернулся к пленнику позади себя.

Стоящий за ним молодой человек был одет в комбинезон армии пиратов. Его светлые волосы разметались по плечам, а в карих глазах светилось абсолютное спокойствие.

Мирам окинул его взглядом с ног до головы, стараясь мягко подключить ментальное влияние, но пока никакого доступа к ментальному полю парня получить не смог. «Крепкий орешек!» — подумал он и едва заметно усмехнулся. Что ж… он готов принять вызов!

Девушка тоже почувствовала, что пленник перед ними очень непрост, но это скорее ее огорчило, чем обрадовало. Влезать в головы других людей насильственным путём она не любила, но… Ишир завербовал их с ее возлюбленным-зоннёном на два года службы, и им приходилось выполнять свои обязанности несмотря ни на что.

Парня усадили на стул напротив, оставив руки в наручниках, а с двух сторон от него замерли два охранника с бластерами наготове. Мужчина, приведший парня, обошел большой деревянный стол и стал рядом с парочкой эмпатов.

— Капитан Джер! — обратился к нему зоннён. — Возможно, вы присоединитесь к нам тоже? Я слышал, что у вас хороший дар…

Мужчина отмахнулся.

— Не отвлекайтесь на меня. Этот парень, — он указал на пленника, — вас еще удивит…

Мирам и Моника снова посмотрели на сидящего перед ними «пирата», но лицо его осталось непроницаемым.

— Итак, — начал капитан Джер, обращаясь к пленнику, — нам нужна информация! Если ты готов предоставить нам ее добровольно, то наказание за участие в пиратских формированиях можно будет пересмотреть!

Но тот молчал, оставшись безучастным к начавшемуся допросу.

Капитан Джер задумался. Этот юноша вел себя весьма странно. Сперва открыто заявил, что он искусственно созданное существо — гибрид цвинна и человека, а теперь напрочь отказывался идти на контакт. Почему он так поступает?

Но… нет проблем, которые он не смог бы разрешить, имея в штате таких сильных эмпатов, как капитан Моника Риналетто и капитан Мирам Арим. Десятки людей уже прошли через их ментальные взломы и не смогли утаить абсолютно ничего!

— Приступайте! — бросил он эмпатам, и те сразу же подобрались и закрыли глаза.

В комнате повисла полнейшая тишина. Пленник тоже прикрыл веки. Теперь только эти трое знали, что происходило между ними в невидимых глазу ментальных полях…

***

Энайя

Меня заперли в темной комнате с деревянными стенами и оставили совершенно одну. Наручники с меня сняли, а вот моего друга увели скованным, и я догадывалась, что именно похитители собираются с ним сделать.

Допросы, пытки… Типичные средства на войне. У нас на Цвинне допрашивать и пытать вообще любили.

Раньше я относилась к этому спокойно, привычно, но в этот момент, когда страдать должно было близкое мне существо, на меня напал настоящий ужас.