Жуков - Владимир Дайнес

26 января в районы западнее Вязьмы прорвались части 11-го кавалерийского корпуса Калининского фронта, которым удалось перерезать Минское шоссе и железную дорогу на Смоленск. Для усиления группы генерала Белова и взаимодействия с 11-м кавалерийским корпусом с 27 января по 2 февраля в район юго-западнее Вязьмы был выброшен новый воздушный десант численностью более двух тысяч человек. 30 января кавалеристы генерала Белова соединились с десантниками и двинулись на Вязьму. Казалось, что вот-вот город будет взят. В тот же день Жуков потребовал от командующего 33-й армией быстрее выдвигаться вперед на запад.

Спешка порождала ошибку: фланги ударной группировки войск армии оказались необеспеченными. Соседи справа и слева получили задачу наступать по расходящимся направлениям: 5-я армия — на Гжатск, 43-я армия — на Юхнов. Фактически дивизии ударной группы 33-й армии были брошены в глубокий тыл противника на произвол судьбы, без прикрытия с воздуха, без организации снабжения продовольствием, боеприпасами, горючим. Генерал Ефремов неоднократно обращается в военный совет фронта с просьбой выделить пополнение для армии. 30 января он шлет очередную просьбу:

«Начальнику штаба Западного фронта.

1. Обещанное вами пополнение для 33-й армии до сего времени не прибыло.

2. Пополнение крайне необходимо.

3. Когда же 33-я армия получит пополнение? Прошу сообщить. Армия в боях с 18.12.1941 г. беспрерывно».[287]

Ефремов пытается организовать прикрытие флангов ударной группы армии своими силами и отправляется для этого в Износки. Но сразу же следует приказ:

«Тов. Ефремову. 30.1.1942 г.

Ваша задача под Вязьмой, а не в районе Износки. Оставьте Кондратьева (начальник штаба 33-й армии. — В.Д.) в Износках. Самому выехать сейчас же вперед.

Жуков».[288]

Жуков передает Ефремову из фронтового резерва 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию, которая начала свое движение к Вязьме по пробитому ударной группой 33-й армии коридору. Численность дивизии составляла около 10 тысяч человек, больше всей ударной группы 33-й армии. Вскоре ее командиру генералу А.П.Белобородову «стало ясно, что фашистские войска перешли к решительным действиям с целью „подрубить“ основание прорыва ударной группы 33-й армии и окружить ее».[289] Несмотря на это, дивизия Белобородова переводится в распоряжение 43-й армии. При этом сам командующий 43-й армией Голубев сообщал Жукову о нависшей угрозе тылу Ефремова, о том, что противник находится на подступах к Износкам с севера и северо-запада. Но Жуков приказал ему двигаться дальше, не оглядываясь на Ефремова.

Получив донесение о том, что группа генерала Белова атаковала Вязьму с запада, Жуков тут же приказал командующему 33-й армией генералу Ефремову атаковать с юга и юго-востока. Отсутствие сплошного фронта давало Жукову основание считать, что у немцев нет на этом направлении достаточных сил, чтобы надежно оборонять город. Поэтому и было принято решение: пока противник не подтянул сюда резервы, с ходу захватить Вязьму.

Понимая стратегическое значение Вязьмы для всей группы армий «Центр», немцы оборонялись с ожесточением. Сначала они отбросили на север 11-й кавалерийский корпус Калининского фронта. Ударную группу 33-й армии и группу войск генерала Белова, начавших атаку города, противник встретил хорошо организованным огнем всех видов и частыми контратаками пехоты, поддержанными танками и авиацией. Занять Вязьму с ходу не удалось. Более того, ударив с севера и юга под основание прорыва, противник отсек часть войск 33-й армии и группу Белова от основных сил фронта и восстановил свою оборону по реке Угра. В итоге войска Западного фронта, пытавшиеся окружить вяземскую группировку противника, сами оказались отрезанными.

Не ожидавший такого поворота событий, Жуков весьма резко отреагировал на изменения в обстановке. От командующего 43-й армией Голубева он потребовал срочно восстановить положение. Батальон, который оборонял фланги и был смят противником, Жуков приказал «вернуть обратно, виновных в сдаче этого особо важного пункта (деревня Захарово. — В.Д.) арестовать, судить и расстрелять на месте независимо от количества». Генералам Ефремову и Белову приказывалось «ускорить взятие Вязьмы, используя время, пока противник еще слаб».

Очевидно, происходящее под Вязьмой Жуков еще не воспринял всерьез, посчитав за досадное недоразумение временную неудачу. Успокаивая Ефремова тем, что против него якобы действуют лишь тыловые подразделения врага, Жуков одновременно упрекал его, что «части ведут себя преступно плохо, поддаваясь панике и беспорядку», и потребовал от генерала «всех трусов, паникеров, провокаторов судить и расстреливать перед строем». Заботиться о материальных ресурсах Ефремову предстояло самому: «…продовольствие искать на месте, подавать его не будем, нет самолетов, искать снаряды также на месте».

Генерал Ефремов, получив 21 января указание Жукова «нажимать», старался выполнить его во что бы то ни стало. Однако противник, воспользовавшись тем, что 33-я армия и группа войск Белова продвигались без оглядки на свои фланги и тылы, быстро захлопнул ловушку. В сложившейся обстановке окруженным войскам Западного фронта пришлось волей-неволей перейти на полное самообеспечение и установить тесное взаимодействие с местными партизанами, обратив свои главные помыслы на склады противника. Положение было крайне тяжелым, войска несли большие боевые и санитарные потери. Например, к 7 февраля только численность группы Белова сократилась с 28 тысяч человек до 6 тысяч, из которых полторы тысячи составляли раненые.

Жуков быстро понял свою ошибку и организовал удар извне для прорыва обороны противника в районе Юхнова и установления непосредственной связи с окруженной вяземской группой войск. 14 февраля он настойчиво просит командарма 43-й армии Голубева «быстрее пробиться к Ефремову…очистить его тыловые пути, подать ему боеприпасы и вывести оттуда 1000 человек раненых». Голубев обещает немедленно сформировать и выслать на помощь Ефремову отряд во главе с лучшим командиром и военкомом. «До этого, имея Ваши указания, мы сформировали и выслали по трем разным маршрутам для определения и разведки пути, глубины обороны противника и связи с т. Ефремовым три отряда на лыжах, силою до роты каждый…»

Жуков: «Обещание вещь хорошая. Но я предпочитаю исполнение, а с исполнением мы очень много тянем. Поймите, что за это расплачиваются люди жизнью, которые, умирая, не могут сказать Вам спасибо. Ваше предложение мы обдумаем. Сейчас примите все меры к тому, чтобы… части вошли бы в связь с Ефремовым».[290]

Наряду с контрударами под Вязьмой противник внезапно атаковал главную группировку войск Калининского фронта и отрезал 29-ю и 39-ю армии (всего — четыре дивизии из семи) вместе с 11-м кавалерийским корпусом от основных сил фронта. В результате последующих активных действий немцев 5 февраля кольцо окружения вокруг 29-й армии замкнулось. Более двух недель ей пришлось сражаться в окружении, из которого вышло лишь около 3,5 тысячи человек — все, что осталось от армии.