Пациент всегда мертв - Джонатан Келлерман

— Откуда ты знаешь?

— Это единственная программа в Южной Калифорнии.

— Оплата прямо из кастрюли "Медикал". Каков же уровень финансирования?

— Подожди, тут еще кое-что есть, дорогой. Закон разрешает дополнительные выплаты из-за особо трудных условий. Деньги идут с некоего определенного законодателем дополнительного счета, а управление обеспечивается через "Медикал".

— Понятно. Имеется в виду, что тут фигурируют пациенты, которых обычный врач не захочет лечить, поэтому штат предоставляет дополнительный материальный стимул. Сколько это?

— Компенсация в двойном размере. В реальности немного больше, чем двойная. "Медикал" платит четырнадцать долларов за обычный сеанс групповой терапии, проводимый доктором психологии, и по пятнадцать — доктором медицины. А те провайдеры, что поставляют психологические услуги уголовникам, получают по тридцать пять. Примерно такая же пропорция и при индивидуальной терапии. Двадцать — обычным докторам, сорок пять — психотерапевтам, работающим с бывшими заключенными.

— Тридцать пять в час за группу, — сказал я, меняя в уме свои прежние расчеты. Получалось гораздо больше нулей. — Неплохо.

— Я не нашла ничего похожего на налоговый надзор, просто выставляй штату счет и получай деньги.

— Есть какая-нибудь возможность узнать, во сколько обходится каждая программа?

— У меня нет, но Майло, возможно, смог бы это дело прояснить. Я бы на его месте позвонила в "Медикал" и спросила Дуайта Зевонски. Это хороший парень, к тому же занимается расследованием мошенничеств.

Я записал номер телефона.

— Как официально называется эта программа?

— "Психокультурная демаргинализация освобожденных преступников". Это из разряда твоих ключевых слов. еще парочку я нашла в тексте поправки. "Поведенческий сдвиг", "холистическая эмфаза". Индивидуальные программы могут называться своими именами. Та, что в Беверли-Хиллз, называется…

— "Стражи справедливости".

— Да, именно так, как ты сказал. Так что, нечто подобное практиковалось и прежде?

— О да!

Я нашел имя третьей жены члена законодательного собрания Рейнарда Берда и протащил их обоих через Интернет.

Доктор Мишель Харрингтон-Берд. Высокая рыжеволосая шотландка сорока лет, которая отдает предпочтение африканским халатам и часто высказывается по политическим проблемам.

Члену законодательного собрания Рейнарду Берду было за семьдесят. Он оказался ветераном законодательной власти, известным пылкими речами во благо общества и способностью заделать одну-другую рытвину в своем округе.

На одной из многочисленных фотографий, которые мне удалось найти, Харрингтон-Берд была запечатлена с группой коллег-психологов, в которую входил и Элбин Ларсен. Он стоял рядом с Харрингтон-Берд, со своей козлиной бородкой, в очках, одетый в твидовый костюм и вязаный жилет, и выглядел как голливудское воплощение Фрейда. Ничто в его облике не указывало на наличие интимных отношений с нынешней женой члена законодательного собрания. Только бизнес, ничего личного.

Харрингтон-Берд позаимствовала терминологию Ларсена для изложения законопроекта, который протащил через собрание штата ее муж. Нет никакого сомнения в том, что Ларсен поразил воображение этой дамы описаниями своих подвигов в области прав человека в Африке. Интересно, как бы она отреагировала, узнав о его роли в африканском геноциде? Увидев двух мальчиков с перерезанным горлом?

Я еще трижды находил Ларсена и Харрингтон-Берд вместе — в качестве подписантов под политическими воззваниями. Распечатав все, что счел относящимся к делу, я подошел к телефону.

— Ну, молодчага Оливия, — сказал Майло. — Ей следовало бы править миром.

— Она более чем подходит для этого. Теперь мы знаем, что субсидирование психотерапии уголовников — реальность и что Ларсен в этом деле не последний человек.

— Рейнард Берд… Интересно, как высоко потянется ниточка?

— Нет улик, что Берд или его жена завязаны в какой-нибудь из афер. Ларсен знал ее по профессиональной линии, и они водятся по политическим вопросам. Он мог использовать эту даму, чтобы протолкнуть законопроект с нужной поправкой.

— Миссис Берд занимается правами человека?

— Она занимается петициями. Протесты против агрессии США в Афганистане, Ираке и так далее. Ларсен подписывал те же воззвания.

Он хрюкнул.

— Так когда же началось субсидирование?

— Полтора года назад. "Пасифика" была одной из первых.

— Тридцать пять баксов за один уголовникочас. Даже больше, чем мы прикидывали.

— Громадный стимул удерживать программу на плаву. И защищать ее любыми средствами, если возникала угроза разоблачения. Допустим, Мэри Лу несла в себе такую угрозу, тогда решение ее убрать выглядит очевидным.

— Пуля и нож. Ну а теперь мой вклад в общее дело. Благодаря умению одного находчивого детектива работать ногами я нашел отставного начальника охраны тюрьмы Сан-Квентин, который действительно знал Рэймонда Дегуссу. Он уверен, что Дегусса был виновен не в двух, а в трех заказных убийствах сокамерников, а возможно, и еще в пяти других. Местный киллер. Банды нанимают таких, чтобы самим не пачкаться. Но тюремная администрация не смогла собрать улики на этого урода. Когда Дегусса не был занят устранением людей, он вел себя так, что у советов по досрочному освобождению текли слюнки. Посещал церковь, служил помощником у пастора, работал на общественных началах библиотекарем. И еще: он регулярно посещал консультации психолога. Этот парень понимает толк в психотерапии.

— Уверен, что это так.

— И главное, Алекс: тот тюремщик, благослови его Господь, рассказал, что все ликвидации, в которых подозревался Дегусса, были совершены комбинацией орудий, с обязательным пронзанием жертвы каким-либо острым предметом. Это очень необычно для тюремных убийств; за решеткой, как правило, все просто — резанул и убежал. Да, Дегусса перерезал горло и кромсал тело бритвой. Но в конце наносил характерный удар вроде фехтовального куп де грас — протыкал горло или грудь чем-либо острым. В паре случаев такие острые предметы были найдены: заточенная перьевая ручка и шампур, украденный на кухне. Рэймонд явно подходит на роль нашего плохого парня.

— За ним не числилось преступлений на сексуальной почве?

— В его послужном списке только то, о чем я тебе уже говорил, — воровство, наркотики, вооруженный разбой. На этом его ловили. Но кто знает, чем он еще занимается в свободное время? С сегодняшнего вечера я переключаю Шона Бинчи со слежки за Гуллом на Дегуссу. Вначале я сам составлю Шону компанию, дабы удостовериться, что он не попадет в передрягу. Наблюдать за потеющим психотерапевтом — одно, а за очень плохим парнем — совсем другое.

— Гулл нам более неинтересен?

— Наоборот. Теперь, когда нам известно, что афера существует в реальности, у нас есть кое-что против него. Ты все еще видишь в нем самое слабое звено?