Война империй. Тайная история борьбы Англии против России - Андрей Медведев

23 декабря на переговорах с афганцами был убит Уильям Макнатен — фактический идеолог вторжения. Его отрубленную голову, воткнув на пику, понесли по улицам города. После смерти Макнатена вожди восстания сочли, что теперь англичане согласятся на любые условия, и 1 января 1842 года договор с афганцами был скреплен печатями 18 племенных вождей. Англичане сдали все деньги, почти всю артиллерию, большую часть оружия. Раненые и больные, а также шесть офицеров оказались в заложниках у афганцев. 6 января 16 тысяч англичан, из них военных только 4,5 тысячи, остальные женщины, дети и лагерная прислуга, выступили из Кабула, направляясь к Хурд-Кабульскому ущелью. В авангарде находились 600 стрелков 44-го пехотного полка в красных мундирах и отряд конницы в 100 сабель. Затем следовали женщины и дети на пони, больные или беременные женщины в паланкинах, которые несли слуги-индусы. Далее двигалась основная часть пехоты, конницы и артиллерии. Арьергард также состоял из пехоты, конницы и артиллерии. Между основным отрядом и арьергардом тянулась длинная колонна верблюдов и волов, груженных боеприпасами и продовольствием. За ними — несколько тысяч человек лагерной прислуги. Афганцы обещали дать англичанам охрану, но ее так и не дождались. Как только хвост колонны покинул лагерь, начались нападения афганцев, и весь отряд превратился в охваченную паникой толпу. 9 января отряд втянулся в Хурд-Кабульское ущелье. Длиной всего пять километров, оно стало смертельной ловушкой.

В Хурд-Кабульском ущелье афганцы устроили англичанам настоящую бойню. К тому времени, когда основная часть колонны достигла выхода из ущелья, в нем еще оставались сотни полуобмороженных людей. Афганцы за первый день совершили не менее 13 нападений. Английские солдаты в красных мундирах на белом снегу были прекрасными мишенями для пуштунских стрелков.

За один лишь день англичане потеряли более 3000 убитыми и замерзшими, включая множество женщин и детей. На следующий день атаки на колонну возобновились. Очевидец доктор Брайден писал: «Это был ужасный марш — мы шли неведомо куда, ослепнув от сверкания снегов, под непрерывным огнем врага, и множество офицеров и солдат погибли. Холод и непрерывные атаки сделали плохо одетые индийские отряды почти бессильными защититься от происходящих со всех сторон атак афганцев. Запасы были разграблены. Не было ни палаток, ни одеял. Температура упала ночью более чем на десять градусов ниже нуля. Женщины и дети замерзали насмерть, засыпая на голой земле. Туземцы безжалостно убивали оставшихся. Замерзшие трупы отмечали маршрут нашего похода»[153].

Попавшая в плен к афганцам леди Сейл, жена одного из офицеров, оставила дневниковые записи. «Многие солдаты слишком озябли, чтобы бороться. В лагере возникают ссоры с офицерами. Запуганные артиллеристы стреляют без приказа. Афганцы открывают огонь неожиданно. Сверху они видят нас с одного взгляда».

Первая англо-афганская война. Битва при Гандамаке

За пять дней погибли две трети гражданских, а из военных остались в живых лишь 700 солдат и офицеров. Весь путь от Кабула был усеян телами погибших и залит кровью. Большинство тел были раздеты — одежду забирали выжившие, чтобы хоть как-то согреться в лютую горную стужу. Недалеко от Джелалабада афганцы добили остатки английского отряда. В бою под селением Гандамак горстка солдат 44-го пехотного полка заняла холм, чтобы организовать оборону. Преследующие их афганцы стали атаковать. Все закончилось лютой рукопашной схваткой. 65 солдат и офицеров погибли. В плен попал только капитан Джеймс Саутер. Сегодня в его честь названа база британских войск под Кабулом — Лагерь Саутер. Из 16 тысяч выступивших из-под Кабула англичан уцелел единственный человек — доктор Брайден, который 14 января, израненный и совершенно истомленный голодом, добрался до границ Британской Индии.

Пока обстановка в Афганистане ухудшалась, русское правительство попыталось взять реванш за провал в Кабуле и Хиве. Русским надо было понять, как настроен хан, насколько он подконтролен англичанам и правда ли, что при его дворе побывали английские агенты. Во всяком случае, через ОПК к Перовскому такая информация пришла, и губернатор писал министру Нессельроде следующее:

«1841 г. мая 6.

Письмо оренбургского военного губернатора В. Перовского управляющему МИД графу К. Нессельроде о происках английских агентов в Средней Азии.

Милостивый государь граф Карл Васильевич! Честь имею сообщить Вашему сиятельству перечень последних сведений, полученных из Хивы.

Новости эти сообщены киргизцем, который послан был мною в ханство для разведок еще в апреле месяце 1840 г. По прибытии туда, в мае того же года, он, для большей безопасности, явился к султану Каип-Галию, при коем и пробыл около месяца; после чего отправился обратно в Кунград, намереваясь возвратиться в Россию, но в сказанном городе схвачен и сначала содержан под весьма строгим караулом. Освобожденный от последнего через несколько времени, он успел оказать какую-то услугу куш-бегию, которым и был вызван в Хиву, и в начале декабря месяца прошедшего года взят на ханскую охоту.

Вся свита, вместе с Алла-Кулом, переправилась на правую сторону Амударьи против Нового Ургенча, вскоре пронесся в лагере слух, что в Хиву прибыли три англичанина с 40 человеками прислуги. Слух этот не замедлил оправдаться действительным приездом в лагерь хана, одного из великобританских агентов. Алла-Кул допустил его к свиданию с собой, но после того немедленно отправил в Хиву, послав туда и брата своего Рахман-Кули-Инаха.

Возвратясь чрез два месяца в столицу, хан около двух недель не принимал английского агента, который, наконец, сам отправился к нему, но и тут не был допущен. Одумавшись на другой день, Алла-Кул послал агента к себе, но тот отказался под предлогом болезни и явился к хану через сутки. Алла-Кул был очень ласков с англичанином, спрашивал его о цели прибытия, и узнав, что они намереваются отправиться порознь в Бухару, Кокан и Россию, предлагал доставить все средства к отъезду, но великобританский агент отозвался, что ждет еще каких-то известий и сверх того желает отдохнуть от дальней дороги.

Виделся ли после того агент еще с ханом, киргизец не знает, но в это время, т. е. в начале нынешнего года, распространился в Хиве слух об умерщвлении бухарцами полк. Стодарта, и английский агент при частых свиданиях с кушбегием и мяхтером всячески старался возбудить хивинцев к войне с Бухарой, говоря, что разграбление последней обогатит хана, поход же ничего ему стоить не будет, ибо все издержки примут на себя англичане, что, наконец, хан должен согласиться на это, дабы тем отплатить англичанам за примирение Хивы с Россией.

Слухи были, что Алла-Кул склонялся уже на войну и решился даже снарядить значительный отряд английскому агенту, как получено было донесение от начальника Меру Нияз-Бека о движении будто бы к сказанному городу сильного отряда англичан.