Тоталитаризм и вероисповедания - Дмитрий Владимирович Поспеловский

жизнь этот декрет, Ленин следовал учению зрелого Маркса о зависимости церкви (как и всех отраслей нематериальной культуры согласно учению Маркса—Энгельса) от классово-экономических условий в стране и о том, что при изменении этих условий религия сама отомрет.

В течение Гражданской войны новоизбранный патриарх Тихон и руководимый им собор пытались соблюдать политический нейтралитет[3], сохраняя за собой право нравственного суда о происходящем. Еще во время восстания юнкеров в ноябре 1917 года собор обращается к обеим воюющим сторонам с призывом милосердия и прощения, принимает решение об отпевании жертв обеих сторон и остается верным этой позиции в течение всей Гражданской войны. Но это не означало, что Церковь закрывала глаза на происходящее. Сохраняя за собой право печалования, патриарх 19 января 1918 года публикует «Послание к православному народу», призывая его ответить на гонения организацией православных братств и союзов защиты Церкви[4]. Это же послание объявляет анафему

355

тем по крещению православным, кто проливает невинную кровь и преследует за веру в Бога[5]. К первой годовщине Октябрьского переворота патриарх Тихон обращается с письмом к Ленину, призывая его отметить эту годовщину прекращением кровопролития, прекращением гонений за веру и дарованием стране подлинной свободы. Ленин публикует это письмо, придавая ему значение Соборного послания, за что, в частности, позднее арестованный патриарх будет обвиняться в политиканстве и враждебности к власти. В «Послании к русскому народу» в июле 1919 года патриарх осуждает еврейские погромы, которые он называет «ужасом избиения племени». Кстати, это послание косвенно опровергает широко распространенное мнение, что послание от 19 января 1918 года было «анафемой большевикам», ибо погромы во время Гражданской войны устраивались и белыми, и петлюровцами. Следовательно, в январском послании 1918 года патриарх выступал против террора и кровопролития вообще, от кого бы они не исходили. Решительно отказавшись дать даже тайное благословение белой борьбе (через тайного посланника Деникина, князя Григория Трубецкого), патриарх еще

356

раз показал свое отрицательное отношение к братоубийственной войне и подтвердил это своим «Указом» от 8 октября 1919 года. Указ запрещал духовенству демонстративно приветствовать Белую армию, требовал от духовенства политического нейтралитета и провозглашал гражданскую лояльность советской власти (хотя в это время белые еще успешно наступали, и их прихода в Москву ждали со дня на день). Поскольку новая власть отделила церковь от государства, говорилось в «Указе», церковь не несет более ответственности за политические взгляды своего духовенства.

В эпоху Военного коммунизма 1918—1921 годов духовенство было отнесено к категории лишенцев, которые либо вообще не получали продуктовых пайков, либо их размер был столь мизерным, что привел бы духовенство к поголовному вымиранию, если бы не помощь тех самых союзов верующих, к созданию которых патриарх призывал в январе 1918 года. Такие союзы возникли во всех больших городах, а в Петрограде и Москве, например, в них состояло примерно по 70 тысяч мирян, то есть менее 5% населения столиц. Как мы уже сказали, эти союзы дали возможность духовенству выжить в годы Военного коммунизма и голода 1921-1922 годов, но пропорция активистов православных союзов по отношению к номинально православному населению страны была слишком мала, чтобы как-то серьезно повлиять на политику большевиков.

К категории лишенцев были отнесены и все представители дореволюционных правящих классов, государственные чиновники, купцы, промышленники — за исключением тех, кто переметнулся на сторону большевиков, вступил в партию. За это все категории лишенцев, включая духовенство, подлежали трудовой мобилизации. Так, в любой момент по прихоти властей 70-летний священник, например, отправлялся на лесоповал на несколько месяцев. Кроме того, все лишенцы должны были платить особые дополнительные налоги за неголосование и неслужение в армии. Такое положение оставалось в силе до отмены этой категории Сталиным в его Конституции 1936 года.

Что касается советской церковной политики, то следующим актом насилия по отношению к церкви с фактическим

357

нарушением «Декрета об отделении церкви от государства» был декрет 1919 года о насильственном вскрытии мощей, что вызвало немало волнений и сопротивления верующих. Помимо антицерковных декретов, которые, конечно, «развязывали руки» воинствующим безбожникам, террор против духовенства и верующих носил в эпоху Военного коммунизма характер инициативы местных отделений ЧК и командиров Красной армии. К 1921 году насчитывалось уже более 12 тысяч мирян, погибших за защиту Церкви, несколько тысяч человек из приходского духовенства и монашествующих и 28 архиереев. Атаку на религию в эпоху Гражданской войны Емельян Ярославский (Миней Губельман), будущий создатель и глава Союза воинствующих безбожников, назвал временем «бури и натиска». Однако к 1920 году Ленин очевидно теряет надежду на то, что лишение церкви материальной базы приведет к ее быстрому исчезновению. Своему «эксперту» по вопросам религии В. Д. Бонч-Бруевичу он говорит, что процесс создания нового советского человека, то есть активного безбожника, беспрекословно преданного партии, займет многие годы. В том же 1920 году принимается решение централизовать борьбу с религией. В аппарате ЦК создается Отдел пропаганды и агитации (Агитпроп), которому поручается также и руководство антирелигиозной деятельностью и ее координация в соответствии с пунктом 13 Программы РКП(б), в котором говорится:

«РКП не может удовлетвориться лишь декларацией отделения церкви от государства ... Цель партии — полностью ликвидировать связи между эксплуататорскими классами и ... религиозной пропагандой, одновременно содействуя подлинному освобождению рабочего класса от религиозных предрассудков и организовывая самое широкие антирелигиозные просвещение и пропаганду. В то же время необходимо всячески избегать оскорбления чувств верующих, которое может только содействовать росту религиозного фанатизма».

Еще через год, в 1921 году, в «строго секретных» документах VIII, так называемого «Ликвидационного», отдела ЦК признается факт значительного увеличения числа молящихся

358

как в Православной церкви, так и у сектантов. X съезд партии, собравшийся в условиях Кронштадтского и Антоновского восстаний, когда жизнь в Петрограде и в ряде других городов была фактически парализована рабочими беспорядками и забастовками, в этих чрезвычайных условиях принимает постановления не только «О единстве партии» и «О Новой экономической политике», но и «О Главполитпросвете и пропагандно-агитационных проблемах партии». Это последнее постановление призывает к широкомасштабной организации, руководству и согласованию в деле антирелигиозной агитации и пропаганды среди широких масс рабочих, используя в этих целях кинематограф, книги, лекции и пр. Первым главой Главполитпросвета становится Надежда Крупская.

Всего через 5 месяцев после X съезда Центральный комитет компартии выпускает инструкцию из 11 пунктов о дифференцированном толковании и применении 13-й статьи Программы. В этих пунктах разъяснялось, что категорическое требование атеизма от вступающего в партию относится к людям с образованием. Что касается темных рабочих и крестьян, то в отдельных случаях может приниматься