Дальневосточные соседи - Всеволод Овчинников

Я, конечно, блефовал, но правильно сделал ставку на незнание англичанами каких-либо языков.

Помочь соотечественникам смотреть на окружающий мир без предвзятости. Ради этого мы, полтора десятка ведущих журналистов-международников, бились головами о тесные своды ниши дозволенного. Но люди ценили нашу искренность и целеустремленность. Во время поездок по стране мы повсюду собирали самые большие залы, как нынче супер-звезды шоу-бизнеса.

Как же мне удавалось сорок лет говорить собственным голосом в жестких регламентированных средствах массовой информации СССР? Убежден: лучшая защита от нажима сверху – это кокон компетентности.

В начале 70-х мне довелось посетить Иран и побывать в Ширазе – легендарном городе роз, соловьев и поэтов. Меня привели на могилу Хафиза. Возле нее всегда сидит седобородый старец с томиком стихов этого персидского поэта.

Нужно положить книгу на надгробную плиту и раскрыть ее наугад, чтобы получить напутствие в жизни. Я проделал это с бьющимся сердцем. И вот что прочел мне старец: «Воспевать красоту звездного неба вправе лишь поэт, постигший законы астрономии».

Откровенно говоря, до меня не сразу дошел глубокий смысл напутствия. Выходит, одного литературного таланта недостаточно. Мало заставить читателя увидеть и почувствовать то, что видел и чувствовал автор. Надо постичь подспудную суть событий, надо знать о предмете стократно больше, чем потенциальные читатели.

Осознав это, я по-настоящему понял, почему моя компетентность служила тем коконом, который защищал меня от цензуры в советские времена. Как газетные, так и телевизионные начальники чувствовали, что я знаю о Китае и Японии гораздо больше их. И не решались делать мне замечания, дабы не попасть впросак.

Благодарен судьбе, что именно мне выпала возможность первым из наших соотечественников положить цветы на могилу Рихарда Зорге. Изучая материалы, связанные с жизнью легендарного разведчика, я запомнил и сделал своим девизом его слова: «Чтобы узнать больше, нужно знать больше других. Нужно быть интересным для тех, кто тебя интересует». Практический опыт одиннадцати лет моей работы в Китае, семи лет в Японии и пяти лет в Англии подтверждает, что чем компетентнее становился я сам, тем чаще интересные люди тянулись ко мне и обогащали меня своими знаниями.

Мои книги о японцах и англичанах – сгусток того, что писали об этих народах разные исследователи в разные времена. Читателей привлекает именно их насыщенность.

За последние сорок лет «Ветка сакуры» переиздавалась почти сорок раз, в том числе – четыре раза в Японии. Там существует общество поклонников «Ветки сакуры», которое возглавляют бывшие премьер-министры Накасонэ и Мори. По их инициативе выпущена антология «Три лучшие книги, когда-либо написанные иностранцами о японцах», куда попало и мое детище.

Мне также очень ценно мнение англичан о книге «Корни дуба». Известный писатель Джеймс Олдридж подчеркивал в газете «Санди таймс»: «Вот лучший комплимент, который я мог бы сделать этой книге: я часто забывал, что писал ее не англичанин. Я вчитывался в нее, чтобы побольше узнать об обществе, в котором я живу».

Еще раз подведу итог сказанному. Журналистика – это неустанное стремление тянуть вверх планку духовных запросов людей, делать их зорче и мудрее, просвещеннее и добрее. А обогатить других может лишь тот, кто многое познал сам. Поэтому компетентность журналиста – залог его творческой независимости.