Возвышение Криспа - Гарри Тертлдав

«Благословляем тебя, владыка благой и премудрый, заступник наш, пекущийся во благовремении, да разрешится великое искушение жизни нам во благодать!»

Крисп молился про себя. Пирр, более привыкший к выражению мыслей вслух, продолжал говорить и тогда, когда символ веры был прочитан:

— Молю тебя, Фос, защити этого праведного молодого человека от зла, которое ему угрожает. Да выйдет он из этого испытания столь же нетронутым и чистым, каким прошел через испытание дворцовыми беззакониями. Я молюсь за него, как молился бы за родного сына.

Пирр мельком встретился глазами с Криспом. Да, игумен определенно не забыл ту первую ночь, когда Крисп пришел в монастырь.

— Ваша молитва спасет меня, святой отец? — спросил Крисп, как только жрец опустил руки..

— Все в воле Фоса, — ответил Пирр. — И все зависит от того, какое будущее тебе суждено, равно как и от того, не скрою, насколько сильное заклинание направлено против тебя. В конечном итоге воля Фоса, разумеется, победит, однако Скотос по-прежнему бесчинствует в мире. Я помолился — и буду молиться еще. Возможно, моих молитв вкупе с твоими защитными средствами будет довольно.

Пирр был не очень-то щедр на посулы, зато честен: он не хотел обещать того, чего выполнить не мог. В другое время Крисп оценил бы такую прямоту. Но сейчас, пожалуй, ему больше пошла бы на пользу утешительная ложь. Он поблагодарил настоятеля, опустил золотую монету в монастырскую копилку для бедных и пошел обратно в дворцовый комплекс.

* * *

Остаток дня он провел в томительном ожидании. Если колдун собирается нанести удар, то пускай бы уже нанес — и дело с концом. Терзания по поводу того, сумеет ли он отбить атаку, изматывали хуже любого удара.

Тем же вечером, когда он нес ужин Анфиму с Дарой, ожидания Криспа сбылись. И, как это часто бывает, он тут же пожалел о своем нетерпении. Опуская широкий серебряный поднос со своего плеча на стол, за которым сидел император с императрицей, Крисп внезапно почувствовал, как все его силы хлынули из тела вон, точно вино из кувшина. Поднос вдруг показался весом в несколько тонн — и, несмотря на отчаянные усилия Криспа, рухнул на пол.

Анфим с Дарой вздрогнули; императрица коротко вскрикнула.

— Это ты глупо придумал, Крисп, — сказал Автократор, тронув пальцем ноздрю. — Даже если еда приготовлена плохо, мог бы дать нам самим пошвыряться тарелками!

Крисп попытался ответить, но из горла вырвался лишь глухой хрип; язык одеревенел, не в силах шевельнуться во рту.

— Ты не заболел? — спросила Дара.

Ноги у Криспа подкосились, и он бесформенным кулем свалился прямо в месиво из остатков ужина.

К счастью, голова у него оказалась повернутой набок, что дало ему возможность дышать. Рухни Крисп лицом в разлитый суп или соус, он бы точно захлебнулся.

Он услышал, как Дара вскрикнула еще раз. Видеть он ее не видел; глаза глядели в другом направлении, и Крисп не мог их повернуть. Каждый вздох был целым сражением за воздух. Сердце с перебоями частило в груди.

Анфим склонился над ним и перевернул на спину. Дышать стало малость легче — но сколь благословенна была эта малость!

— В чем дело, Крисп? — воззрившись на него, спросил император. Привлеченные шумом упавшего подноса и криками Дары, в столовую сбежались слуги. — У него какой-то припадок, у бедняжки, — пояснил им Анфим.

— Нужно отнести его в постель, — сказал Барсим. — Давай, Тировизий, помоги мне вытянуть его из этой дряни. — Оба евнуха, кряхтя, выволокли Криспа из кучи разбросанной еды. Барсим прищелкнул языком. — Вообще-то не мешало бы его помыть, прежде чем укладывать в кровать. Вытащим его пока что в коридор. — И они потащили Криспа от стола, словно мешок с чечевицей.

— Погоди-ка минутку, — сказал Тировизий. Барсим помог Криспу поудобнее устроиться на мраморном полу. Тировизий вернулся в столовую. — Прошу прощения за причиненные неудобства, ваши величества! Я немедленно пришлю кого-нибудь прибрать здесь и принести вам новый ужин.

Будь он в состоянии, Крисп бы хихикнул. «Ах, простите, ваши величества, что вестиарий превратился в кучу дерьма прямо на ваших глазах! Сейчас вам доставят новый ужин, так что ни о чем не беспокойтесь!» Хотя, с другой стороны, Крисп и сам бы на месте Тировизия вел себя не лучше. Так уж устроена жизнь во дворцах.

— Ты слышишь меня, Крисп? Ты меня понимаешь? — спросил Барсим. Но Крисп, хотя он и слышал, и понимал, ответить не мог. Он только и мог, что глядеть на Барсима. Гладкое лицо евнуха задумчиво вытянулось. — Если ты понимаешь, можешь моргнуть?

Усилий это потребовало не меньше, чем попытка поднять камень в человеческий рост, однако Крисп умудрился сомкнуть веки. Мир пугающе потемнел. Пытаясь снова открыть глаза, Крисп облился потом. В конце концов ему удалось. Он чувствовал себя таким усталым, как будто убрал сотню урожаев за раз.

— Стало быть, мозги у него в порядке, — промолвил Тировизий.

— Да. — Барсим положил прохладную ладонь Криспу па лоб. — Жара вроде бы нет. Скорее всего, если будет на то воля благого бога, заразы можно не опасаться. — Постельничий расстегнул тунику Криспа и вытащил его руки, неживые, как у тряпичной куклы. — Принеси воду и полотенце, Тировизий, будь так любезен. Мы его умоем, уложим в кроватку — глядишь, и полегчает.

— Конечно. А что еще мы можем сделать? — Тировизий зашаркал сандалиями по коридору.

Барсим присел на корточки, изучая Криспа. Глядя в свой черед на евнуха, Крисп думал о том, насколько он беспомощен. Любая запавшая в душу Барсима обида, малейшее недовольство тем, что евнуху предпочли полноценного мужчину, — и магия Петрония победит, даром что она не убила жертву сразу.

Тировизий, вернувшись, поставил рядом с Криспом ведро. Не говоря больше ни слова, евнухи приступили к работе. Вода была холодной. Крисп задрожал мелкой дрожью. Судя по всему, бессознательные реакции организма остались нетронутыми. Зато чтобы моргнуть разок, ему пришлось напрячь все силы; Крисп не сумел бы сейчас шевельнуть пальцем даже ради спасения своей души изо льдов Скотоса.

Евнухи потащили его по коридору в бывшую Скомброву спальню.

— Раз, два… — сказал Барсим.

На счет «три» они с Тировизием подняли Криспа и уложили в постель.

Крисп уставился в потолок; впрочем, ничего другого ему не оставалось. Если заклинание Севастократора настолько выбило его из колеи при всех амулетах и молитвах, подумал Крисп, что было бы, не будь он предупрежден? Наверное, то же самое, что бывает с быком, когда его стукнут молотком между глаз на бойне. Он упал бы замертво, вот и все.

Барсим вернулся чуть позже с широким и плоским судном и осторожно подсунул его под Крисповы ягодицы.

— Ты же не хочешь испачкать простыню, — заметил он.

Крисп попытался изобразить на лице благодарность. Об этом он как-то не задумывался. Как выяснилось, он не задумывался о многих вещах, неизбежных для лежачего больного. В течение томительно долгого лета и такой же бесконечной осени Крисп изучил их все до тонкостей.