Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа - Грейди Хендрикс

с шумом качая легкими воздух, лежал беспомощный вампир.

Предстояло самое трудное.

Глава 39

– Надо принести ящик-холодильник, – проговорила Китти.

Ей хотелось, чтобы Грейс была рядом и в своей обычной холодной снисходительной манере отдавала приказы. Под руководством Грейс они всё бы сделали правильно. Но Грейс оставила их, а необходимо было действовать дальше.

Мэриэллен выскочила в спальню и включила там свет.

– Не дышит.

Китти не поняла, о чем речь. Теперь, когда уровень адреналина в крови падал, она ощутила боль по всему телу. Шею ломило. Под глазом, судя по ощущениям, наливался огромный синяк.

– Кто? – тупо спросила она, сразу поняла, что Мэриэллен, конечно же, говорила о Патриции, повернулась и заковыляла в комнату, оставив миссис Грин наедине с тем, что лежало на полу.

Единственные следы произошедшего: опрокинутое на спинку мягкое кресло в углу и кровь, пропитавшая покрывало под бедрами голой Патриции.

– Я хотела чем-нибудь укрыть ее, – объяснила Мэриэллен, положив руку на лоб подруги и приподнимая ее веко.

Под ним был виден лишь белок глаза. Тело Патриции было вялым, она не подавала никаких признаков жизни. Китти попыталась понять, движется ли от дыхания грудь, но знала, что это ни о чем ей не скажет. Не понимая зачем, она ткнула Патрицию в горло.

– А как ты поняла, что она не дышит?

– Я прислонила ухо к ее грудной клетке и не услышала ни звука, – ответила Мэриэллен.

– Ты что, не умеешь делать искусственное дыхание?

Плечи Патриции дернулись, судорога прошла по ее обмякшему, словно лишенному костей телу.

– А ты? Я это только в кино видела.

– Вы убили ее, – донесся голос из ванной. Скрипучий, но все еще сильный и четкий. – Она умирает.

Рот Мэриэллен приоткрылся, брови приподнялись и сдвинулись, словно она собиралась заплакать, глаза умоляюще смотрели в лицо Китти. Та окончательно растерялась и спросила:

– Что будем делать? Звонить в службу спасения?

– Нет, перевернем ее… – Мэриэллен подняла руки Патриции и попыталась что-то предпринять, суетливо переходя с одной стороны кровати на другую вокруг дергающегося в конвульсиях тела. – Может, приподнять ее голову… Может, она в шоке? Ну… Я не знаю!

Естественно, именно миссис Грин знала, как и что нужно делать. Только что Китти наблюдала, как Мэриэллен беспомощно ходит кругами и озвучивает предположения, а в следующее мгновение миссис Грин уже деловито отодвинула ее в сторону и подхватила Патрицию под мышки, приказывая:

– Помогите мне переложить ее на пол.

Китти взялась за ноги подруги, и они полустащили, полууронили ее на прикроватный коврик. Затем миссис Грин одной рукой взялась за подбородок Патриции, другой – за затылок и, словно капот автомобиля, открыла ей рот.

– Проверьте, чтобы все жалюзи были закрыты. Нас никто не должен увидеть.

Китти чуть не заплакала от благодарности – наконец-то ей сказали, что надо делать. Она заглянула в ванную и увидела, что Джеймс Харрис лежит на полу там же, где они его оставили. Сначала ей показалось, что у него тоже конвульсии, но, приглядевшись, поняла, что он трясется от смеха.

– Мне уже намного лучше, – прохрипел он. – С каждой секундой мне становится все лучше и лучше.

Китти убедилась, что жалюзи и шторы по всему дому закрыты. Ей хотелось найти и выключить радио с симфонической музыкой, но это могло отнять время, а ее помощь нужна была наверху, и она вернулась. Их троих и так слишком мало, чтобы закончить задуманное!

В хозяйской спальне миссис Грин, сделав четыре равномерных нажатия на грудь Патриции, также равномерно сделала четыре выдоха в ее открытый рот, так методично и спокойно, будто надувала матрац, сидя у бассейна. Нижняя челюсть Патриции отвисла. Конвульсии прекратились. Хороший ли это знак?

Миссис Грин перестала делать искусственное дыхание, и сердце Китти остановилось.

– Она… – начала Китти, но обнаружила, что рот пересох и она не в состоянии вымолвить больше ни слова.

Миссис Грин достала из кармана бумажный носовой платок, вытерла рот, проверила салфетку и промокнула уголки губ.

– Она дышит, – сказала она.

Китти теперь ясно видела, как вздымается и опускается грудь Патриции. Три женщины переглянулись, и Мэриэллен опустила глаза:

– Я запаниковала. Простите.

– Прижмите это. – Миссис Грин указала на бедро Патриции. Место укуса, или как это ни назови, выглядело рваным и страшным, кровь продолжала сочиться из раны.

– Вы не в силах что-либо изменить, – вновь донеслось из ванной. – Рано или поздно она все равно умрет. И что?

– Не разговаривайте с ним, – сказала миссис Грин. – Он пытается убедить нас в чем-то, но это единственное, что он может сейчас делать. Мы должны помнить о своей работе и выполнить ее. Возьмите полотенце и перетяните ногу.

Китти пошла в ванную, перешагнула через Джеймса Харриса, держась подальше от его рук, и принесла в спальню все полотенца и тряпки, какие смогла найти. Мэриэллен взяла одну, чистую, на ее взгляд, тряпку, сложила вчетверо и закрыла ею рану, поверх обернула ногу полотенцем. Миссис Грин и Китти в это время вернулись в ванную.

– И каков ваш грандиозный план? – спросил Джеймс Харрис, как только они перевернули его лицом вверх. Руки его безвольно хлопнули об пол. – Замучить меня заседанием вашего книжного клуба? Или, наоборот, отказать мне в посещении?

Миссис Грин и Китти подхватили его под мышки и усадили, затем обменялись взглядами, кивнули и хором засчитали:

– Раз, два…

– Поднимайте, выпрямляя свои ноги, – посоветовала миссис Грин.

– Три!

Они усадили Джеймса Харриса на край огромного джакузи.

– Утопить не получится, – ухмыльнулся он. – Уже пробовали.

Они не беспокоились о том, каково ему, – по сути, он уже давно был мертв. Они разжали руки, и он словно мешок с костями с громким стуком свалился на дно ванны.

– Вам придется придумать что-нибудь получше, – отозвался он.

Китти устроила его так, чтобы он вытянулся во весь рост, прислонившись спиной к краю ванны. Миссис Грин расчистила место на полу. Затем она вышла и вернулась с ящиком-холодильником и сумкой из супермаркета.

Женщины расстелили на полу плотную синюю полиэтиленовую пленку и закрепили ее малярной лентой. Китти заранее отксерила некоторые страницы из книг Хорса об охоте на оленей, и, когда картинки закрепили скотчем на кафельной стене, Джеймсу Харрису удалось их хорошенько рассмотреть.

– Нет, – прохрипел он с расширяющимися от шока глазами. – Вы не можете так поступить со мной! Я – единственный в своем роде! Я – чудо природы!

Миссис Грин бесстрастно продолжала доставать инструменты из ящика: лучковую пилу, десять одинаковых охотничьих ножей с гардами, ножовку с двумя запасными лезвиями, растрепанный моток голубой нейлоновой веревки, кольчужные перчатки для защиты на случай соскальзывания лезвия и зеленые садовые наколенники, которые женщины сразу надели на себя.

– Послушайте меня. Я уникален. На свете миллиарды людей, а я такой один. Неужели вы действительно хотите уничтожить такой феномен? Это как разбить витражное окно или… или сжечь библиотеку, полную книг. Вы же – клуб любителей книг! Вы не сжигаете книги!

Они молча сняли с него