Пленница чужого мира - Ольга Копылова

Со всем этим я разбиралась сосредоточенно, там могли оказаться дополнительные факты не в пользу моей невиновности. Иногда радовалась, не находя порочащих сведений, иногда зло шипела, ругая Айрин, не сумевшую просчитать последствия своих слов. Понятно, что она в стрессе находилась, некогда ей было придумать что-то стоящее, однако…

Однако то, что билеты покупала не она, а Яла, и, следовательно, ни про какой заговор, якобы стоя за колонной, Айрин слышать не могла, — факт неопровержимый. Как и то, что в комнате найден полупустой пузырек с клеем. К счастью, бытовым — такой в каждом доме имеется, но им запачкана поверхность стола, а в утилизаторе обнаружены частички сухого клея и салфеток. Опять же вывод эксперта: вероятно, ими протирали что-то, убирая клей, а по срокам уровень высыхания вещества соответствовал степени схватываемости клея на поврежденной Сфере.

Плохо, очень плохо… Мое настроение стремительно ухудшалось, но я упрямо продолжала работать. Я обязана узнать все тонкости дела, что стали известны следователям. И потому я тщательно анализировала каждую мелочь. Это напоминало мой осмотр санатория, когда с нуля я все изучила и построила в голове целостную картину происходящего, а в итоге нашла скрытый от посторонних взглядов подвал.

Стоп! Я замерла, уже собираясь выключить демонстрируемую на экране запись. Отмотала назад, зафиксировала картинку: стеллажи с предметами в тот момент, когда сотрудники их только-только разложили и заперли помещение на ночь. Индикатор времени показывал синий уровень. Включила ускоренное воспроизведение, отсчитывая мгновения и следя за цветом индикатора.

Десять — все еще синий.

Одиннадцать — начал становиться фиолетовым.

Двадцать — фиолетовый.

Двадцать один — красный.

А где пурпурный?!

Отмотала снова, фиксируя странный момент сбоя — камера точно на время отключилась, а потом снова заработала. Но самое интересное произошло с предметами на полках — некоторые из них сдвинулись! Остались на своих местах, но едва заметно дернулись именно в момент перехода! И это произошло задолго до появления в комнате Айрин — до начала смотра оставалось еще шесть цветовых уровней. А это значит… Значит, был еще кто-то, желающий навредить репутации участников. Тот, кто тщательно скрыл свое вмешательство, потому что имел доступ к камерам. И по всему выходит, тем мэдрэ, которые успели выступить, повезло, что их вспомогательный инвентарь оказался невредим.

Отследив по переходу записи, какие именно предметы изменили свое положение, я составила их список. Сферы Мира среди них не было, Олерианайлер мог спокойно завершить выступление, если бы не месть Айрин, а вот после него… После него начались бы хаос, паника, позорные срывы демонстраций, разочарование общественности.

Я даже больше сделала: сопоставив момент сбоя на камерах с графиком работы охраны, нашла тех, кто в этот момент был на дежурстве, а значит, мог оказаться причастным.

— Отсутствуют акты осмотра других вещей на предмет порчи. И службой контроля допущена утрата фрагмента видеозаписи на целый цветовой уровень. Вот список тех, кто за это несет ответственность, — отчеканила, едва ко мне зашла следователь.

— Пытаешься отвлечь нас? Тянешь время? Тебе это чем поможет? — забирая материал, скептически бросила женщина.

— Сначала проверьте все указанные мной факты, — спокойно ответила я. — А за все, что хотя бы косвенно может меня порочить, я отвечу.

Меня оставили в покое на целых три дня. Не было допросов, попыток давления, но… Но не было и новой информации. Это волновало, но и обнадеживало. Значит, все не так просто оказалось, раз столько времени затрачено на дорасследование. Будь мои подозрения ничтожными и не стоящими внимания, меня намного раньше поставили бы в известность, беспристрастно указали бы на ошибочность версии. Однако ничего подобного не происходило. Оставалось ждать.

Вот только сохранять спокойствие мне было все сложнее. Правда, переживала я не за себя, а за Рината. Состоялось ли его перемещение? Если да, то достаточно ли у него знаний о мире, чтобы продержаться без моей помощи? Если же возникли сложности, а в теле Олерианайлера остался Павел… Тогда меня никто не ждет.

Хватит отчаиваться! Ринату бы не понравилось, что я так легко сдалась и не верю в благополучный исход. Значит, я не должна быть слабой! Бороться ради него, ради себя, за наше общее счастливое будущее!

Я должна проявить терпение. У моего мужчины все получится. Пусть для него здесь и непривычная обстановка — все же его исследования не охватывали реальную жизнь моего мира полностью, — только я напрасно его недооцениваю. Разве он не сумеет сориентироваться? На стороне Рината его пытливый ум, наблюдательность, осторожность. И он не меньше моего ждет нашей встречи.

Когда наконец дверь в камеру открылась, я с трудом удержалась, чтобы не вскочить и не броситься навстречу следовательнице. Спокойно встала, сдержанно ожидая ее слов.

— Можешь считать, тебе повезло, Нея, — серьезно, без тени улыбки сообщила женщина, останавливаясь напротив. — Ты зацепилась за то, что от нас очень умело постарались скрыть. Проявила похвальную бдительность и сознательность. Обнаружена диверсионная группа, желающая подорвать авторитет нашего социального строя. Из-за твоего поступка с подменой Сферы смотр был приостановлен, и это нарушило ход их масштабного заговора. От твоей эмоциональной выходки пользы оказалось больше, чем вреда. А если бы ты сразу присоединилась к разбирательству и не прикрывалась нелепыми оправданиями, то мы поймали бы их намного раньше.

— Понимаю, — приняла я упрек. — Когда материалы по моему делу будут переданы в судебную комиссию? Или решение уже вынесено?

— Заседание два цветовых уровня назад завершилось. Члены комиссии сочли твое присутствие необязательным. Вот постановление. Ознакомься и распишись.

Она протянула мне стержень для письма и гибкий перламутровый лист, созданный из композита высокой степени очистки. Такой качественный материал только для официальных документов используют. И я могу быть уверена, что передо мной оригинал, а не копия или подделка.

В первых строках шли персональные данные, указывалась причина разбирательства и перечислялись доказательства, принятые как неопровержимые. Мой взгляд не задерживался на всех этих уже известных мне сведениях, отыскивая главное — заключение.

«Вменяется компенсация пострадавшему лицу косвенно причиненного вреда. Форма компенсации — безвозмездное бытовое обслуживание и обеспечение комфортных условий существования мэдрэ Олерианайлера. За ним закрепляется право, на основании субъективной оценки степени ущемления его интересов, определить объем и длительность исправительных работ. Данное предписание вступает в силу с момента согласования условий и действует до момента перемены статуса мэдрэ на мэдрэна».

Фу-ух…

На первый взгляд все не так и ужасно. Меня обвинили в «недоказанной, но вероятной» порче только одного предмета. Если бы и остальные сорванные выступления легли бременем ответственности на мои плечи, то пришлось бы мне работать, компенсируя ущерб всем пострадавшим мужчинам, пока каждый из них не найдет себе супругу.