Смертельная белизна - Роберт Гэлбрейт

– На кухне. Следы порошка обнаружены на ступке и пестике.

– А отпечатки?

– Только покойного.

– А не знаете, гомеопатические таблетки они проверяли? – поинтересовалась Робин.

– Какие?..

– Там на полу лежала упаковка гомеопатических таблеток. Я на них наступила, – объяснила она. – «Лахезис».

– Ну, о них я ничего не знаю, – отозвался Оливер, и Робин подумала, что не нужно было об этом заикаться.

– На тыльной стороне левой ладони была царапина.

– Да. Ссадины на лице и небольшая царапина на руке.

Робин замерла с булочкой в руке:

– Еще и на лице?

– Да.

– Откуда? – спросил Страйк.

– Вы хотите знать, не надел ли пакет ему на голову кто-то еще, силой. – Это прозвучало даже не вопросом, а констатацией. – Тем же поинтересовались и в МИ-пять. Им известно, что он не сам нанес себе царапины. Под ногтями у него чисто. Но никаких синяков или других следов борьбы на теле не было, равно как и беспорядка в комнате…

– Кроме погнутого клинка, – уточнил Страйк.

– Да-да… Постоянно забываю, что вы там были и все видели.

– Какие-то отметины на этой шпаге?

– Ее недавно чистили, но на рукояти были отпечатки Чизуэлла.

– Так, а время смерти?

– Между шестью и семью утра.

– Но он был полностью одет, – задумалась Робин.

– Ну, если верить тому, что я о нем слышал, он в буквальном смысле был из тех, кто скорее умрет, чем будет расхаживать в пижаме.

– Значит, Центральное управление склоняется к версии самоубийства? – уточнил Страйк.

– Если честно и строго между нами, причина смерти установлена лишь предположительно. Есть пара нестыковок, которым еще не нашли объяснения. Вы помните, что входная дверь была открыта. Так вот, в ней неисправен замок. Чтобы он защелкнулся, дверь нужно с силой захлопнуть, но, если приложить чрезмерное усилие, она отскакивает обратно. Так что дверь могла остаться незапертой и случайно. Либо Чизуэлл не заметил, что перестарался, либо убийца не знал, как именно захлопывается дверь.

– А вы не знаете, сколько всего было ключей от этой двери? – поинтересовался Страйк.

– Не знаю. – Оливер помотал головой. – Вы же понимаете – и, я уверен, цените, – что мы с Ванессой, наводя справки, не проявляли глубокой профессиональной заинтересованности.

– Вы наводили справки о причинах смерти министра, члена правительства, – заметил Страйк. – Наверное, было бы вполне естественно проявить и более глубокий интерес.

– Я знаю одно, – вздохнул Оливер. – У него была масса причин самому свести счеты с жизнью.

– Например? – Страйк занес ручку над блокнотом.

– От него собиралась уйти жена…

– Предположительно, – вставил Страйк, записывая.

– Он потерял дочь; старший сын погиб в Ираке; родственники говорят, что в последнее время министр вел себя странно, много пил и так далее, а кроме того, столкнулся с весьма серьезными финансовыми проблемами.

– Вот как? – хмыкнул Страйк. – Что за проблемы?

– Он потерял почти все сбережения в кризис две тысячи восьмого, – сказал Оливер. – И плюс… ну, та проблема, разобраться с которой вам и поручили.

– А вам известно, где находились шантажисты, когда…

Оливер нервно дернул рукой, едва не опрокинув свой кофе. Нагнувшись к Страйку, он прошептал:

– К вашему сведению: на эту информацию наложен официальный запрет!

– Что-то я такое слышал, да, – кивнул Страйк.

– Ну, знаете, мне моя работа еще не надоела!

– Хорошо, – невозмутимо отозвался Страйк и продолжил, понизив голос: – Перефразируем. Известно ли что-нибудь о том, где находились Герайнт Уинн и Джимми?..

– Да. У обоих алиби, – отрезал Оливер.

– А точнее?

– Первый был в Бермондси с…

– С Делией? – выпалила Робин, прежде чем смогла остановиться.

Почему-то ее поразило, что Герайнту обеспечивает алиби его незрячая жена. Ей казалось, Делия, осознанно или нет, стоит в стороне от преступной деятельности мужа.

– Нет, – отрубил Оливер. – Нельзя ли обойтись без имен?

– Тогда с кем? – продолжил Страйк.

– С кем-то из сотрудников. Он утверждал, что был там с одним сотрудником, и тот это подтвердил.

– Еще свидетели были?

– Не знаю, – процедил Оливер с плохо скрываемым недовольством. – Наверное. Его алиби никто не оспаривал.

– А как насчет Джи… второго?

– Он был в Ист-Хэме со своей девушкой.

– Неужели? – Страйк сделал пометку в блокноте. – А я сам видел, как в ночь перед смертью Чизуэлла его упаковали полицейские.

– Его отпустили с предупреждением. Но, – Оливер понизил голос, – шантажисты ведь обычно не идут на убийство?

– Обычно нет, если получают требуемое. Но Найт не сумел погреть руки.

Оливер посмотрел на часы.

– Еще пара вопросов, – ровным тоном произнес Страйк, придерживая локтем конверт со сведениями об Иэне Нэше. – Ванессе известно, что в то утро Чизуэлл звонил сыну?

– Да-да, она упоминала… – Оливер полистал тетрадь, отыскивая соответствующие записи. – Так, в начале седьмого утра он сделал два звонка: жене и сыну.

Робин и Страйк переглянулись.

– О звонке Рафаэлю мы знали. Значит, он позвонил еще и жене?

– Да, причем ей – первой. – Очевидно, прочтя их мысли, Оливер добавил: – Она вне подозрений. Ее проверили сразу же, как только стало более или менее понятно, что это не политическое убийство… Соседка видела, как жена министра вошла в дом на Эбери-стрит накануне вечером и вскоре вышла с двумя сумками, незадолго до возвращения мужа. Пройдя немного дальше по улице, села в такси и уехала на Паддингтон. Она попала на камеру в поезде по пути в… где она там живет, в Оксфордшире?.. Судя по всему, в момент ее приезда дома кто-то был: этот человек и подтвердил, что она приехала до полуночи и больше никуда не выходила, пока не прибыла полиция с известием о смерти Чизуэлла. Свидетелей ее поездки – множество.

– Кто же был с ней в доме?

– Этого я не знаю. – Оливер покосился на конверт, все еще прижатый локтем Страйка. – И больше мне неизвестно ничего, правда.

Страйк рассудил, что получил все запланированные ответы, и даже более того: узнал о царапинах на лице, о финансовых проблемах, об утреннем звонке Кинваре.

– Вы нам очень помогли, – сказал он Оливеру, подвинув к нему конверт. – Большое спасибо.

Оливер с явным облегчением поднялся из-за стола, быстро пожал руку Страйку, кивнул Робин и поспешил к выходу. Дождавшись, чтобы он скрылся из виду, Робин со вздохом откинулась на спинку стула.