Бастард. Скиталец - Игорь Ковальчук

— Я считаю хорошим королем не того, который всегда принимает правильные решения, — это невозможно, — а того, кто имеет смелость нести ответственность за свои поступки. Кто понимает, чем именно рискует, и старается не ошибаться.

Дику нравился иерофант, нравился остров, нравились леса, сады и домики, нравились заклинательные покои и обширнейшая библиотека, где имелись даже «книги» первых друидов, представлявшие собой длинные доски, покрытые огамиче-скими рунами, вырезанными па всех четырех кромках деревяшек. Их Дик не умел читать, его больше заинтересовали более поздние книги, написанные на пергаменте и странном материале, который друиды назвали папирусом, на латыни. Латынь англичанин с горем пополам понимал.

Ему интересно было разбирать трактаты, написанные тысячу и две тысячи лет назад руками друидов, немногие из которых были еще живы. Интересно было обсуждать вопросы магии, пространственные и стихиальные заклинания.

Но, несмотря на все это, Дик заскучал. Он странным образом чувствовал не то чтобы враждебность этого места, а скорее собственное несоответствие ему. Все-таки Остров яблок был миром друидов. Воин здесь казался лишним.

Он немного помаялся, а потом, удивившись сам себе (мол, было бы из-за чего мучиться — не нравится тебе здесь, так отправляйся куда-нибудь еще), нашел в целительских покоях Гвальхира и сказал ему, что хотел бы покинуть Авалон. Конечно, добавил он, если Трагерну непременно нужно еще немного времени, чтобы восстановиться, он готов подождать до конца осени. Коль скоро уж молодой друид так рвется идти с ним…

Гвальхир, слушая Герефорда, задумчиво пощипывал подбородок.

— До конца какой осени ты готов здесь задержаться?

— Как какой? Этой.

— Сейчас в Англии самое начало марта.

— Что? Как?… А где снег?

— Снега на Авалоне не бывает. Тебе следовало раньше сказать.

— Но… Но мне показалось, что прошло не так много времени.

— На Авалоне время течет несколько иначе. Я тебе говорил об этом.

— Ладно. Пусть. В таком случае я хотел бы, что бы меня и мою жену переправили в Англию. Да, и Олхаура, конечно, тоже. Боюсь, я уже несколько запоздал.

— Тебе следовало предупредить меня, что ты куда-то торопишься. На Острове яблок недели сливаются в дни, а месяцы — в недели. Но мне кажется, что тебе стоит задержаться здесь. Нигде больше наши мастера чар не смогут обучить тебя всему необходимому так быстро.

— Быстро? Да я не заметил, как прошла зима!

— Конечно, не заметил. Но если ты вспомнишь, сколь многому успел обучиться, то поймешь, что времени действительно прошло немало.

Дик ненадолго задумался. Он взвешивал все «за» и «против», вспоминал прочитанные книги, обсуждения заклинаний и стихиальных сил и в конце концов был принужден согласиться — изучить все это за два-три месяца невозможно. Он и в самом деле не заметил, как прошло время. Пожалуй, это неприятнее всего. Значит, магия друидов настолько мощна и неназойлива, что он не способен ей сопротивляться.

— Да, согласен. Получается, я и так задержался здесь дольше, чем собирался. Я должен возвращаться во Францию. К своему королю.

— Верность — вещь достойная, но надо и о себе думать. О своем образовании.

— Я считаю себя достаточно образованным.

— Вот как? В самом деле? — Гвальхир слегка улыбнулся.

Дик зло сжал губы:

— Не надо смеяться надо мной. Да, готов согласиться, что я знаю недостаточно.

— И думаю, ты понимаешь, что знаний всегда недостаточно. Подумай еще раз: ты уверен, что тебе именно сейчас надо покинуть Авалон?

— Почему ты так настаиваешь на том, чтобы я остался? Я могу исполнить свой долг в отношении короля и вернуться. Тогда и научусь всему, чему сумею.

Гвальхир слегка передернул плечами, словно у него затекла спина. Провел рукой по лицу. В вечернем свете — они стояли у одного из окон бесконечных галерей Авалона: у того, что выходило на запад, — старик казался усталым и гораздо старше, чем обычно. Хотя, что уж говорить, его возраст перешел все мыслимые границы, которые Дик мог себе вообразить. Он помнил рассказы старого друида о римлянах, уходивших с Британских островов, о временах, когда только строился Вал Адриана. В год, когда родился Христос, Гвальхир уже был друидом.

— Мне почему-то кажется, что ты больше не придешь на Авалон, — сказал старик. — А я привык доверять своим чувствам. Знаешь, моя мать была ясновидящей. Я кое-что унаследовал от нее. Друиды не развивают подобных способностей, даже если они есть, но мои ощущения слишком часто оказываются верны. Ты мне веришь?

— Верю. Но сделаю по-своему.

Гвальхир помолчал.

— Почему? — осторожно спросил он. — Ты считаешь, что наши знания тебе не нужны?

— Считаю, что нужны. Но король Ричард превратился в настоящий камень преткновения между мной и всеми, с кем я общаюсь более или менее тесно. Я не меньше двух раз спорил из-за короля с супругой и никогда не уступал ей. Согласись, оскорблением для нее станет, если я уступлю тебе.

— Да уж — Гвальхир фыркнул, и улыбка мгновенно омолодила его. Теперь он был похож на пятидесятилетнего мужчину, которому, пожалуй, не заказано думать и о женитьбе. — Ну что ж… Вольному воля. Я хотел бы подарить тебе кое-что. Но сперва должен спросить: ты будешь пытаться снять печать еще раз?

— А что, от моего ответа зависит, будет ли сделан подарок или нет?

— Не совсем так. Просто, если ты делать этого не собираешься, подарок тебе ни к чему.

— Как интересно… Положим, собираюсь.

— В таком случае прошу тебя: будь осторожен. Благоприятный момент упущен. Кроме того, первая попытка наверняка насторожила хранителей печати.

— У печати есть хранители?

— Конечно. А ты как думал? Они не появляются в гроте в дни полнолуний — но лишь потому, что как раз в это время печать скрыта от глаз любого мага или жреца. Я уже объяснял, почему ты способен видеть основу этого заклинания именно в полнолуние. Теперь хранители будут начеку и не оставят печать ни на час. — Гвальхир запустил пальцы за пояс и вынул серп. — Возьми.

Дик осторожно взял. Вещица была маленькая, она вся уместилась бы в женской руке. Мерцание металла, из которого изготовили игрушку, было мягким, белым, но на серебро он не походил. В кончик был вставлен маленький искрящийся сапфир, зубчики усажены такими мелкими камушками, что невозможно было угадать, что же это за камни, а ручка оказалась выточена из отполированной кости. Впрочем, за ручку можно было взяться разве что двумя пальцами, даже женская ладонь на нее не легла бы.

— Что это такое?

— Серп. — улыбнулся Гвальхир. — Ну-ну… Не кипятись. Эта вещица может стать опасным оружием, но лучше всего рассекать ею узелок.

— Что за металл?