Арийские корни Руси. Предки русских в Древнем мире - Анатолий Абрашкин

Наш выдающийся соотечественник Лев Ильич Мечников (1838–1888) в своей книге «Цивилизация и великие исторические реки» высказал мысль о глубокой закономерности возникновения древнейших цивилизаций в бассейнах больших рек – Нила, Тигра и Евфрата, Инда и Ганга, Хуанхэ и Янцзы. Но, как сейчас ясно, развитые цивилизации существовали не только в полосе между 20-м и 40-м градусами северной широты, айв более северных областях. Эти последние, среди которых была выросшая на Волге цивилизация древних ариев, выпали из рассмотрения Мечникова. Бассейн Волги-Pa – «колыбель» арийского мира, из этой области арии пришли на берега белорусской Росси и украинской Роси. Названия этих рек в точности повторяют имя нашего народа, но их масштаб не соответствует его геополитическому статусу. Другое дело – Волга:

Красавица народная,

Как море полноводная,

Как Родина свободная —

Широка, глубока, вольна!

И Ю.А. Шилов, и Р.К. Баландин, на наш взгляд, ошибаются в вопросе о прародине соответственно ариев и росов, но их исследования чрезвычайно важны, поскольку доказывают реальное присутствие древних росов (ариев) на земле, которую с конца I тыс. н. э. стали называть Россией.

Арии Русской равнины выступали хранителями этнического генофонда и древнейшей культуры.

Конечно, они тоже смешивались с соседними племенами, но на своей территории всегда составляли большинство. Совсем не такая ситуация была у тех племен, которые мигрировали в чужеродное окружение. Им труднее было сохранить свою культуру, но они не утрачивали связи со своей прародиной. Именно они сохранили имя Русь и «возвратили» его на берега Днепра и Волги. В этом уникальность древнерусской истории, которая, как теперь ясно, нисколько не моложе египетской или шумерской.

Мы были горды, высились высоко,

И сердцем мира были мы в веках, —

Но час настал, и вот под бурей Рока,

Погнулись мы и полегли во прах.

В твоей стране такие же колонны,

Как стебли, капителью расцветут,

Падет пред ними путник удивленный,

Их чудом света люди назовут.

Но и твои поникнут в прах твердыни,

Чтоб после путники иной страны,

Останки храмов видя средь пустыни,

Дивились им, величьем смущены.

Поочередно скиптр вселенской славы

Град граду уступает. Не гордись,

Пришелец. В мире все на время

правы,

Но вечно прав лишь тот, кто держит

высь!

В. Брюсов. В разрушенном Мемфисе

Понятие «осевого времени» ввел в научный оборот выдающийся немецкий философ Карл Ясперс (1883–1969). Так он назвал период в истории человеческой цивилизации примерно между 800 и 200 гг. до н. э. В этот промежуток времени в Китае, Индии, Персии, Палестине и Древней Греции параллельно возникли духовные движения, сформировавшие тот тип человека, который существует и поныне.

В обозначенное время действительно происходило много необычного. В Китае жили тогда Конфуций и Лао-цзы (основатель даосизма), возникли все направления китайской философии. В Индии проповедовал Будда, в Иране Заратустра учил о мире, где идет борьба добра со злом, в Палестине звучал голос пророков. В Греции это время философов – Парменида, Гераклита, Платона и первых ученых древности – Фалеса, Пифагора, Демокрита. Все то, что связано с этими именами, возникло почти одновременно в течение нескольких столетий в Китае, Индии и на Западе независимо друг от друга. В эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим по сегодняшний день, заложены основы мировых религий. Важнейшие идеи греческих, индийских, китайских философов и Будды, мысли пророков о боге были далеки от мифа. В этом смысле осевое время символизирует конец мифологической эпохи. Началась борьба рациональности и рационально проверенного опыта против мифа, который все более и более превращался в символическое повествование.

Ясперс не был первым, кто заговорил о столь необычном явлении в духовном развитии человечества. Эрнст фон Лазо (1805–1861), тоже немец, задолго до него уже написал: «Не может быть случайностью, что почти одновременно за 600 лет до н. э. в качестве реформаторов народной религии выступили в Персии Заратустра, в Индии – Гаутама Будда, в Китае – Конфуций, у иудеев – пророки, в Риме – царь Нума, а в Элладе – первые философы ионийцы, дорийцы, элеаты (т. е. философы из города Элеи – Парменид и Зенон. – А. А.)». То, что на VI–V вв. до н. э. («ось мировой истории») приходится пик религиозно-реформаторской деятельности, разумеется, ни для кого не было секретом. Но, в отличие от своих предшественников, Ясперс попытался проанализировать явление осевого времени в контексте общемирового исторического процесса. Отсюда и возникла необходимость расширить временные рамки периода.

Карл Ясперс выделяет следующие главные его особенности:

1. Осевое время знаменует собой исчезновение великих культур древности, существовавших тысячелетиями. Оно растворяет их, вбирает их в себя, предоставляет им гибнуть – независимо от того, является ли носителем нового народ древней культуры или другие народы.

2. Осевое время «породило» современное человечество.

3. «Вхождение» народов в мировую историю осуществлялось через контакты (экономические, политические или военные) с народами Китая, Индии или Запада – «трех центров духовного излучения».

4. Несмотря на удаленность друг от друга и национальное своеобразие, эти центры развивались как бы по одной и той же программе. Параллелизм и схожесть путей их духовных поисков – едва ли не главная загадка в истории человеческой культуры.

Но как исследователи объясняют столь необычное явление?

Уже упоминавшийся Э. Лазо, например, истолковывал его так: «Причиной этого поразительного совпадения может быть только внутреннее субстанциональное единство человеческой жизни и жизни народов, только общий всем народам порыв всей человеческой жизни, а не особое цветение одного народного духа». Однако это не объяснение, а лишь описание тайны.

Немецкий писатель и философ Герман Кайзерлинг (1880–1946) придерживался иного мнения: «От поколения к поколению люди претерпевают изменения одинакового рода и в одинаковом направлении, а в поворотные моменты истории однотипные изменения охватывают гигантское пространство и совершенно чуждые друг другу народы». Но и это не более чем описание загадки. Все объяснения подобного рода игнорируют тот несомненный факт, что на этот путь встало не все человечество, а лишь очень немногие народы, проживавшие на довольно ограниченной территории.

Единственным ответом о причине одновременности зарождения новых религиозных течений служит в настоящее время лишь гипотеза немецкого экономиста и социолога Альфреда Вебера (1868–1958). Согласно ей, кочевники-индоевропейцы из Центральной Азии проникли в Средиземноморье (конец III тыс. до н. э.), Индию и Иран (около 1200 г. до н. э.) и Китай (нач. I тыс. до н. э.). В качестве господствующей касты они привнесли в мир ощущения героического и трагического начал, что позднее нашло отражение в эпосе, мифологии и религии подвластных им народов. Теория Вебера, однако, не объясняет очень многих «частностей»: почему воздействие индоевропейцев на автохтонов Индии, Китая и Средиземноморья было столь похожим, почему в Китае осевого времени не проявилось трагическое сознание и не родился героический эпос (нечто близкое к эпосу создается там гораздо позднее, в первые века н. э.), наконец, как быть с Палестиной, до которой кочевники Центральной Азии не дошли?