Зов смерти - Ингер Эш Вулф

— Там и фотография его есть, — добавил Уингейт, переворачивая лист, который она прочла.

В самом низу страницы действительно напечатана фотография человека с огромной черной бородой, крепкого и статного, словно викинг.

— Это Саймон Маллик? Ты уверен? — Хейзел изумленно воззрилась на Джеймса.

— Абсолютно уверен!

Но ведь именно этого человека, судя по описанию, обнаружил в затерянной хибаре в Порт-Харди детектив Севиньи. А Роуз Баттен изобразила на своем рисунке совершенно другого человека. Изможденный тяготами жизни мужчина с крысиными глазками, обозленный, на грани отчаяния. А этот, на воззвании, больше похож на Будду, просветленный и безмятежный, с мелкими морщинками вокруг глаз, которые обычно появляются у людей, любящих от души посмеяться. К такому придут искать утешения и помощи в горести и печали.

— По словам Севиньи, Джейн Бак назвала мужчину в хибаре Питером, — произнес Уингейт. — Но в действительности был убит Саймон Маллик…

— Выходит, человек с рисунка Роуз вовсе не Саймон, а…

— …а Питер, взявший себе имя брата!

— И он странствует по стране, возрождая учение брата! — Сложив бумаги, Хейзел отдала их Уингейту. — Да уж! Севиньи заслуживает повышения, а не скамьи подсудимых! — Она на минуту задумалась. — Знаешь, если вы, ребята, готовы поддержать меня, то начнем борьбу прямо сейчас!

— Я так и думал, что вы скажете именно это! — Встав со стула, обрадованный Джеймс взял со стола фуражку.

Хейзел вылила кофе в раковину.

— Прихвати с собой шоколад! — попросила она.

На пути не встретилось преград.

Хейзел, в парадном мундире, прошествовала через главный вход в полицейский участок. В приемной при ее появлении присутствующие офицеры вытянулись по стойке «смирно», а некоторые отдали честь. Никогда еще ее не встречали так в стенах родного участка! Хейзел остановилась у карты.

— Любой, кто отказывается работать под моим началом, может сейчас покинуть здание без каких-либо дальнейших последствий! — громогласно объявила она. — Те, кто остается, помните, что тем самым вы нарушаете приказ Центрального управления полиции провинции Онтарио. Так что принимайте решение здесь и сейчас!

Никто из присутствующих не пошевелился.

— Я приношу извинения за полную неразбериху в которой вам пришлось работать. Естественно, что мы не были готовы к подобному повороту событий. Однако вы все продемонстрировали высокий профессионализм, и чем бы ни грозил нам Мейсон, ваше благородство и преданность, проявленные в эти несколько дней, войдут в историю нашего города. — Хейзел вглядывалась в лица мужчин и женщин, доверившихся ей. Кэсси Дженнер, которая стояла рядом, протянула Хейзел бумажную салфетку. Слова давались ей с трудом, но голос не дрожал, хотя по щекам текли слезы. Отказавшись от платка, она так и стояла с мокрым и покрасневшим от слез лицом, глядя в глаза подчиненных. — Надеюсь, вы понимаете, что для меня значит ваша поддержка.

— Детектив Уингейт заслуживает уважения, но, шеф, мы очень рады вашему возвращению, — отозвался за всех констебль Питер Мактайер.

При других обстоятельствах присутствующие наверняка радостно зааплодировали бы, но вместо этого просто устремили свои взгляды на Хейзел, и не было среди них никого, кто не разделял бы мнения констебля. Возможно, их сплоченность сыграет спасительную роль, когда придет время и Мейсон вознамерится решить ее участь. Хотя это еще вилами на воде писано.

Потом к офицерам обратился Уингейт:

— Я уже сообщил Хейзел, что разузнал детектив Севиньи, и хотя эта информация не стала переломным моментом в ходе расследования, теперь по крайней мере известно подлинное лицо убийцы. Что слышно из кредитной компании?

— В компанию обращался я, — доложил сержант Костамидес. — Преступник не пользовался кредитной картой с самого начала лета. Как мне кажется, он все же решил взять ее с собой. Последнее, что он по ней оплатил, — это сильные обезболивающие и успокоительные средства.

— Сам же нарушает устав церкви, — заметила Хейзел. — Должно быть, дела в его доме идут совсем скверно.

— Убийца снял в банкомате восемьсот долларов в Норвей-Хаусе и еще триста в Пиктоу. На счету осталось всего двести долларов.

— Что ж, остается уповать, что ему скоро понадобятся наличные, — подытожил Уингейт.

Офицеры, ставшие единственной надеждой на спасение Эмили, вернулись за свои столы. Еще с полудня субботы по телефону поступала различная информация, но, к сожалению, не имела никакого отношения к похищению миссис Микаллеф. Нет, не удастся поймать Питера Маллика как простого бродяжку!

К вечеру Хейзел поговорила со многими подчиненными, которые выразили ей сочувствие. Проходя мимо, они ободряюще поглаживали ее по сгорбленной спине и задерживали руку дольше, чем следовало, напоминая о том, что они рядом и можно рассчитывать на их поддержку. А она старалась меньше попадаться на глаза, скрываясь в кабинете или в коридорах.

В вечернюю пересменку по коридору мимо нее прошел Уингейт, но в ответ на немой вопрос лишь покачал головой.

— Каждая уходящая минута может стать последней для матери! А мы так ничего и не знаем.

— Что я могу еще сделать для вас? — спросил Джеймс, обеспокоенный состоянием Хейзел.

— Мне нужно чем-то себя занять.

— Хотите, садитесь за стол в приемной, — махнул молодой сотрудник.

— Нет, это только отвлечет ребят от поисков. Скажи, много там накопилось повседневных сводок?

— Думаю, целая груда.

— Принеси сюда небольшую пачку, хорошо? Их, конечно, потом все равно придется пересмотреть, но это все же лучше бесцельного шатания из стороны в сторону.

Хейзел дождалась Уингейта, который захватил с собой для шефа папку со сводками и чашечку кофе. Она молча забрала у него и папку, и кофе, а Джеймс остановился возле ее стола, скрестив руки.

— Оно того не стоило, — неожиданно произнесла она. — Я сама привела его к себе домой!

— Пока не известно, стоило оно того или нет. Ребята готовы к тому, что убийца совершит очередное преступление, и вы тоже должны крепиться и быть готовой к любому развитию событий!

Глубоко вздохнув, Хейзел тихо произнесла:

— Спасибо тебе, Джеймс.

Он вышел, оставив ее в одиночестве просматривать сводки происшествий. В папке находился обычный набор документов с жалобами, спорами, отчетами о мелких кражах и хулиганстве, происходивших в Порт-Дандасе за среднестатистический месяц. Хейзел бегло просмотрела бумаги, отыскивая знакомые имена, и наткнулась на три фамилии сыновей и внуков уважаемых жителей города и его окрестностей. Интересно, знает ли Перси Адамсен, что дорогой внучек Артур уезжает с полным баком бензина с бензоколонки на Бетьюн-роуд, не заплатив ни цента? Или взять Темперанс Макмертри, усопшую лет сорок назад. Что бы она сказала о своем «чудесном» внуке Николасе Гранте, которого в ночь на воскресенье застали в Столетнем парке за раскуриванием марихуаны в кальяне в форме женской груди? А может, они и не удивились бы совсем, ведь юное поколение всегда отличается буйным характером, не так ли?