Поцелуй дочери канонира - Рут Ренделл

Николас ударил кулаком по столу, и бармен за стойкой обернулся на них.

— Что? Ездить на машине ее бабки? Но Давина умерла.

— Не то. Я говорю про другое. Она моя! Мы были практически обручены. Она говорила, что выйдет за меня, «когда придет время». Она так сказала в тот день, когда вышла из больницы и приехала к нам.

— Да, мистер Вирсон, такое бывает. Она еще совсем молода.

— Они зашли в дом вместе. Этот хлыщ держал свою проклятую руку на ее талии. Парнишка с трехдневной щетиной и волосами до плеч. Я знал, что в этот вечер он больше не выйдет из дому. Не знаю, откуда, но знал. Ждать было больше нечего.

— Возможно, ему повезло, что он не вышел. Вирсон бросил на инспектора злобный взгляд.

— Возможно.

Вексфорд наполовину верил этому рассказу. Он думал, что вполне мог бы поверить в него и целиком. Но не доказать. И все же он был почти у цели. Он уже знал, что произошло в Танкред-Хаусе 11 марта. Он знал мотив преступления и имя одного из преступников. Лишь только окажется дома, он сразу позвонит Ишбель Максэмфайр.

Почта в тот день пришла поздно, когда Вексфорд уже отправился на службу. Вечером среди другой корреспонденции его дожидалась посылка от Эмиаса Айрленда — гранки нового романа Огастина Кейси «Плеть». Эмиас писал, что таких копий издательство выпустило только пятьсот штук, Вексфорду достался экземпляр номер 350, и если он его сохранит, то однажды в его руках окажется сокровище. Особенно если на первой странице добавится автограф самого Кейси — ведь Эмиас правильно понял, что Кейси — приятель младшей дочери инспектора Шейлы?

Вексфорд подавил порыв бросить книгу в растопленный Дорой камин. Что он имел против Огастина Кейси? Да ничего. Этот человек оказал им всем добрую услугу, и теперь для Шейлы худшее уже позади.

Вексфорд набрал эдинбургский номер, но никто не ответил. Ишбель не было дома, и теперь она появится не раньше десяти или половины одиннадцатого — если человека нет дома в восемь, можно смело предполагать, что его не будет и до десяти. Инспектор решил скоротать время за романом Кейси. Ведь даже если миссис Максэмфайр подтвердит все его догадки, само по себе это такая малость, такая зыбкая почва для дальнейшего доказательства.

Он открыл «Плеть» и стал читать — вернее, попытался читать. Скоро он обнаружил, что ничего не понимает, и даже не потому, что его мысли заняты другим, а просто потому, что текст оказался бессмысленным. Значительная его часть была в стихах, остальное представляло собой разговор двух не названных персонажей — предположительно мужчин, — которые были обеспокоены вымиранием броненосцев. Инспектор заглянул в конец, ничего там не понял и, пролистав все страницы от конца к началу, увидел, что разговор о броненосцах, перемежающийся стихами, составляет все содержание книги, за исключением одной страницы, заполненной алгебраическими уравнениями, и еще одной, на которой пятьдесят семь раз повторялось единственное слово: «дерьмо».

Через час он оставил старания и поднялся в спальню за книгой Давины Флори «Прекрасная, как дерево», которая лежала у него на тумбочке. Вместо закладки в книге обнаружился присланный Шейлой путеводитель по городу Хайте, штат Невада, в котором Кейси, теперь уж несомненно, будет преподавать литературу. По крайней мере, она туда не поедет. Любовь — странная вещь. Если он любит дочь, он вроде бы должен желать ей того, о чем она мечтает, — остаться с Кейси, уехать с ним на край земли. Но он не желал. Он был бесконечно рад тому, что ее мечты не сбылись. Вексфорд вздохнул и перелистнул пару страниц буклета, скользя взглядом по цветным фотографиям леса и гор, видам озера и водопадов, пейзажам городского центра с золотым куполом местного Капитолия.

Рекламы оказались более занимательны. Тут была компания, которая шила по индивидуальным заказам ковбойские сапожки «всех цветов спектра нашей и любой другой солнечной системы». Оружейная фирма Корэма Кларка продавала в Рено, Карсон-Сити и Хайтсе столько видов разного оружия и боеприпасов, что у Вексфорда глаза на лоб полезли: духовое, гладкоствольное, нарезное; ружья, дробовики, пистолеты и револьверы с разными механизмами и дальностью боя, и даже дымный порох.

Полный спектр моделей «браунингов», «винчестеров», «люггеров», «беретт», «ремингтонов» и «шпееров» — кричала реклама. Покупаем подержанное оружие по самой высокой цене! Покупаем и продаем оптом и в розницу, производим на заказ. Вексфорд знал, что в некоторых штатах можно возить в машине оружие, даже не имея разрешения на него, — нужно только, чтобы оно лежало на сиденье на виду. Он вспомнил рассказ Вердена о кампусе, где всем студентам без исключения разрешили купить и носить пистолеты, когда там будто бы объявился маньяк-убийца.

Следом располагалась реклама «лучшего на Западе попкорна», а рядом — индивидуальных автомобильных номеров, раскрашенных в веселые радужные расцветки. Вексфорд сунул буклет обратно в книжку и на полчаса погрузился в чтение. Было около десяти, когда он снова попробовал дозвониться до Ишбель Максэмфайр.

Конечно, позже десяти он не станет ей звонить. Инспектор старался держаться правила никому не звонить после десяти. Было без двух десять, когда самому Вексфорду позвонили в дверь. Инспектор подумал, что правило не звонить людям после десяти подразумевает и запрет приходить к ним после десяти, но, в конце концов, десять еще не сровнялось. Дора пошла открывать, он не успел ее опередить. Вексфорд считал, что женщина никогда не должна вечером в одиночку подходить к дверям. Никакого сексизма, обычная предусмотрительность, которая не будет лишней даже тогда, когда все женщины, как Карен Малэхайд, возьмут на себя труд изучать боевые искусства. Вексфорд встал и перешел в гостиную. Женский голос, тихий и спокойный. Все нормально. Какая-то дама собирает пожертвования.

Инспектор сел и вновь открыл «Прекрасную, как дерево» на заложенной буклетом странице. Его взгляд скользнул по рекламе оружейной фирмы. Корэм Кларк… Одно из этих имен он слышал совсем недавно в совершенно других обстоятельствах. Кларк — имя самое обычное. Но Корэм? Кого же так звали? Из школьного прошлого он вспомнил, что coram по-латыни значит «в присутствии» или «на глазах» (в те далекие дни, когда Вексфорд учился в школе, латынь входила в обязательную программу). У них было специальное стихотворение для заучивания предлогов, требующих творительного падежа:

A, ab, absque, coram, de, Palam, clam, cum, ex и e, Sine, tenus, pro и prae, Super, subter, sub и in…

Забавно, что он помнит это спустя столько лет. Вошла Дора, следом еще одна женщина. Шейла. Они посмотрели друг на друга.

— Как здорово, что ты зашла, — сказал Вексфорд. Шейла шагнула к нему и обвила руками его шею.

— Я сейчас у Сильвии. Я перепутала день новоселья и приехала к ним вчера. Но, скажите, какой роскошный дом, а? И что на них нашло, что они в конце концов сбежали из города? Мне так нравится у них! Но я решила, что нужно собраться с духом и сбежать.

В десять вечера. В этом вся Шейла.

— У тебя все в порядке? — спросил он.