На взлёт! - Ольга Владимировна Голотвина

С чем пожаловали? – хмуро бросил адмирал.

Небоходы загалдели разом, мрачные, злые. Говорили о потраченном напрасно времени, об упущенной добыче, о глупом риске в Аква-Бассо. Подбадривали друг друга хриплыми голосами.

– Ну, всё? Налаялись всласть? – перебил их Свен. – Говорите дело!

Из-за спин капитанов подал голос Беспалый, погонщик с «Красного когтя»:

– Небоходы говорят: зря Свен отдал чужаку серьгу. Говорят: с серьгой ушла половина силы Свена.

Гьера едва не расхохоталась нервным смехом. Этого она не ожидала! Что ж, хорошо!

Свен приподнял светлые брови:

– Я должен слушать бабьи байки? Да любую из моих побрякушек хоть в воду брошу, хоть в огонь, а моя сила при мне останется! Решили сменить адмирала? Так говорите напрямик, не робейте. Я такому умнику выпущу потроха, и снова в эскадре настанет мир и покой.

Вылетел из ножен тесак – тот самый, с которым Свен вернулся из плена.

Адмирал сделал шаг вперед. Капитаны и погонщики шарахнулись к двери.

– Ну! Смелее! Спину никому не подставлю, а грудь на грудь с любым сойдусь. Я...

Свен Двужильный не закончил фразу. Выражение гордой ярости не успело сойти с лица, когда колени виктийского богатыря подогнулись – и он рухнул лицом на желтые доски пола.

Под левой лопаткой его торчала рукоять ножа.

Капитаны замерли.

И в этой ледяной тишине Гьера нагнулась, вынула из уха мертвого брата серьгу-акулу и одним движением вдела себе в ухо.

– Он был неосторожен, – твердо и громко сказала Гьера. – Он подставил спину.

Ее голос словно разрушил чары. Капитаны быстро переглянулись. Беспалый, стоя в дверях, негромко проговорил что-то оставшимся на крыльце пиратам. Ответом ему был взметнувшийся рев.

Женщина с серьгой адмирала в ухе подобрала тесак Свена, левой рукой взяла со стола пистолет.

– Я знаю пиратские законы. – Гьера говорила так, что ее было слышно на улице. – Если хотите меня убить – у меня есть право на поединок.

Альгерд Свежий Ветер, капитан «Медвежьей лапы», был известен мудростью и осмотрительностью. Он заговорил, осторожно подбирая слова:

– Ты так уверена в себе, дочь Вильдигарда? Мы знаем, ты умна и бесстрашна. Но примет ли эскадра женщину-адмирала?

Гьера улыбнулась. Она ждала этого вопроса.

– Я готова быть капитаном при адмирале, если он истинный герой. Вчера вечером вы все пили за его здоровье и желали ему удачи. Свен собственной рукой отдал ему одну из своих серег. Разве плохим адмиралом будет Дик Бенц?

Вот уж этого не ожидал никто из капитанов. Сейчас бы Гьере и вонзиться голосом, как саблей, в потрясенную тишину – провозгласить здравицу Дику Бенцу, пристрелить одного из тех, кто откажется кричать, и потребовать привести сюда нового адмирала.

Но Гьеру опередил недоуменный вопрос Беспалого:

– Дик Бенц? Но он же улетел на «Красе помойки». Еще на рассвете.

Мир рухнул вокруг Гьеры, заполыхал пожаром над развалинами.

Ее герой, которому она собиралась подарить весь мир и голову брата, сбежал?

На мгновение захотелось швырнуть на пол тесак, упасть на колени и заплакать.

Но – лишь на мгновение.

А потом Гьеру подхватил на крылья незримый огненный дракон.

Она бешено оскалилась – и от этой улыбки оробели матерые пираты.

– Эта куча хлама далеко не улетит. Готовить к взлету «Красный коготь»... нет, «Медвежья лапа» быстрее. Альгерд, команду на борт. Будешь медлить – повешу на рее.

Виктийцы, бывалые воины, увидели признаки боевого неистовства, которое порой просыпалось в их предках. Любой, кто сейчас возразил бы этой женщине, прожил бы не дольше мгновения.

Альгерд поклонился и поспешно вышел за порог. Уже с крыльца он начал отдавать приказы леташам из своей команды.

У пиратской эскадры появился новый адмирал.

10

Не лезь в сраженья, жив покуда!

Пред тем как искушать судьбу,

Спросить покойников не худо:

Приятно ль им лежать в гробу?

(П. Скаррон )

– Он с ума сошел? Здесь же Иллия! – с изумлением и негодованием воскликнул Бенц, глядя с кормы на корабль, преследующий «Красу помойки».

Еще недавно беглецы чувствовали себя в безопасности: ведь граница осталась позади! И вдруг...

– Не он, а она, – поправил Бенца капитан Роландо, отводя от лица подзорную трубу.

Дик знал, что эта труба – великолепная работа знаменитого стекольщика Пьетро Фраскини и чеканщика Луиджи Веккио – подарена Свеном Двужильным. И это единственный подарок, который капитан согласился принять от пиратского адмирала. (Если не считать корма для лескатов и съестных припасов, которые Роландо натаскал на борт «Красы помойки».)

Поэтому Бенц не усомнился: капитан знает, о чем говорит.

– Она, да? Тогда понятно. Эта пойдет хоть во дворец короля Анзельмо.

– Нам только протянуть до ночи, – вздохнул Роландо. – Опустимся в ущелье...

Дик бросил вниз цепкий взгляд небохода.

Их снесло к Хребту Пророка. Довольно близко к месту, где Бенц, Райсул и Фантарина пересекли границу в Халфатом, возвращаясь в Иллию.

– Хорошо бы встретить грифоний патруль, – вздохнул Дик.

– С Халфатом не станет связываться даже эта сумасшедшая, – кивнул старый капитан. – А если что... вряд ли ее поддержит команда.

Дик скрипнул зубами. Все это мечты, а пиратский корабль – вот он...

– И еще я хотел сказать... – вздохнул старик. – Видите ли, это действительно мощная труба. Я разглядел даже лицо женщины – мелко, конечно. Но когда она повернула голову, на ее ухе блеснула оранжевая вспышка.

– Серьга? – ахнул Бенц. – Но это означает...

– Да, – печально ответил Роландо. – Я думаю, Свена нет в живых.

– Но она же его сестра... – начал было Дик. Но замолчал, вспомнив свой сон – и слова, которые Гьера шептала ему в ночь страсти. Слова про весь мир и голову брата – Бенц счел их любовным бредом.

– Мы идем с хорошей скоростью, –