Джентльмен в Москве - Амор Тоулз

В прошлый раз проиграл граф, поэтому он имел право выбрать категорию.

– Известные четверки, – уверенно произнес Ростов.

– Прекрасный выбор, – сказала Софья.

– Спасибо.

Они выпили по глотку воды, и граф начал:

– Четыре времени года.

– Четыре элемента.

– Север, юг, запад, восток.

– Черви, бубны, трефы, пики.

– Бас, тенор, альт, сопрано.

Софья задумалась.

…

– Матфей, Марк, Лука, Иоанн. Четыре евангелиста.

– Борей, Нот, Евр и Зефир. Четыре ветра в древнегреческой мифологии, по Гомеру.

…

…

Граф уже начал считать в уме секунды. Однако Софья нашла выход из положения:

– «Четыре духа» металлов в алхимии: сера, мышьяк, ртуть и нашатырь.

– Trus bien![104]

– Merci.

Софья выпила глоток воды, чтобы скрыть победную улыбку. Но она радовалась слишком рано.

– Четыре всадника Апокалипсиса.

– Вот как? – Софья вздохнула.

Появился Мартин с бутылкой «Château d’Yquem». Официант продемонстрировал бутылку с этикеткой, вынул пробку, налил немного в бокал графа, чтобы тот попробовал, после чего наполнил бокалы.

– Второй раунд? – спросила Софья, когда официант отошел от стола.

– С удовольствием.

– Черно-белые животные наподобие зебры.

– Отличный выбор, – одобрил граф.

Он переложил столовые приборы, сделал глоток вина и медленно поставил бокал на стол.

– Пингвин, – сказал он.

– Ту́пик.

– Скунс.

– Панда.

Граф задумался.

– Касатка.

– Березовая пяденица.

– Это мое животное! – с негодованием воскликнул Ростов.

– Это не животное, а насекомое. Твой ход.

Ростов нахмурился.

…

– Далматинец! – воскликнул он.

Настала очередь Софьи перекладывать столовые приборы и сделать небольшой глоток вина.

…

– Время идет, – заметил граф.

…

– Я, – сказала Софья.

– Что? – удивился Ростов.

Она наклонила голову и показала седую прядь в гуще черных волос у нее на голове.

– Но ты не животное.

– Твоя очередь, – произнесла Софья с улыбкой.

…

«Существуют ли черно-белые рыбы? – думал Ростов. – Может быть, черно-белые пауки? Или черно-белые змеи?»

…

…

– Время идет, тик-так, – произнесла Софья.

– Сейчас, сейчас. Не торопи.

…

…

«Какие еще есть черно-белые животные? – лихорадочно думал Ростов. – Не экзотические, а самые простые, которых я лично видел. Я уверен, что есть…»

– Простите, вы, случайно, не Александр Ростов?

Граф и Софья подняли глаза и увидели, что перед ними стоит известный профессор, сидевший за столиком номер шесть.

– Да, – ответил граф и поднялся со стула. – Я – Александр Ростов, а это моя дочь Софья.

– Я профессор Ленинградского университета Матвей Сирович.

– Да, я о вас слышал, – сказал граф.

Профессор наклонил голову.

– Как и многие другие, – сказал он, – я являюсь большим поклонником вашего поэтического дара. Я хотел спросить, не желаете ли вы оказать мне честь и выпить со мной коньяку после ужина?

– С удовольствием.

– Я в номере триста семнадцать.

– Я подойду к вам в течение часа.

– Прекрасно. Не торопитесь.

Профессор улыбнулся и отошел к своему столику.

Граф сел и положил салфетку на колени.

– Матвей Сирович, – сказал он, – является одним из самых известных в стране профессоров литературы. Подумать только, он хочет поговорить со мной о поэзии! Что ты скажешь по этому поводу?

– Я скажу, что твое время на исходе.

Граф нахмурился.

– Я почти уже вспомнил одно черно-белое животное, это название у меня буквально вертелось на языке, но он подошел и меня отвлек…

Софья кивнула, но по выражению ее лица было видно, что она не принимает это объяснение.

– Хорошо, – сказал Ростов. – Ничья.

Граф вынул из кармана пятикопеечную монету, чтобы подбросить ее и методом «орел – решка» решить, кто предлагает следующую категорию для решающего раунда. Но тут подошел Мартин с закусками – салатом оливье для Софьи и печеночным паштетом для Ростова.

Во время еды они никогда не играли, а вели беседу о том, что с каждым из них произошло в течение дня. Граф намазывал остатки паштета на тост, когда Софья невинно заметила, что в ресторане находится Анна Урбанова.

– Что? – рассеянно спросил Ростов.

– Анна Урбанова, актриса. Она сидит за седьмым столиком.

– Вот как?

Граф небрежно посмотрел в сторону седьмого столика и продолжил намазывать паштет.

– Ты не хочешь пригласить ее за наш столик?

На лице графа появилось удивленное выражение.

– Пригласить за наш столик? Может быть, вместе с ней и Чаплина пригласить? – Он рассмеялся и покачал головой. – Прежде чем пригласить человека за свой столик, надо, по крайней мере, быть с ним знакомым.

Он съел последний кусочек тоста, словно завершая разговор на тему Анны Урбановой.

– Мне кажется, что ты излишне скрытен. Ты думаешь, что я неправильно все пойму. Марина считает…

– Марина! – воскликнул граф. – У Марины есть мнение по поводу того, стоит или не стоит мне приглашать за наш столик… как ее… Анну Урбанову?

– Конечно, у Марины есть свое мнение.

Граф откинулся на спинку стула.

– И интересно, какое же у Марины мнение по этому поводу?

– Она считает, что ты любишь раскладывать пуговки строго по их коробочкам.

– Я люблю раскладывать пуговицы по их коробочкам?!

– Ну да. Синие пуговицы в одну коробочку, черные – в другую, а красные – в третью. У тебя есть определенные отношения с людьми, и ты не хочешь их смешивать. Хочешь, чтобы все они существовали отдельно друг от друга.