Дело Тутанхамона - Кристиан Жак

– Нужно разобрать ящики.

– Вы что, сами не справитесь?

– Видите ли… вышла одна неприятность.

– Что такое? – встревожился Картер. Лако судорожно сглотнул:

– Дело в том, что покров из саркофага несколько… пострадал.

– Что?!

– Мне очень жаль! Я принял меры, чтобы этого не повторилось.

– Какие меры? Покажите ящики!

Картер с неудовольствием отметил, что сотрудники Управления переворошили содержимое ящиков, а колесницы так и не смогли собрать.

– Безрукие какие-то… – бормотал он.

– Вы обещали не критиковать!

Картер умолк. Надо работать. Эх, раньше бы он накатал такую жалобу!

Тринадцатого января его терпение было наконец вознаграждено. Поджав губы, Лако вручил ему запечатанный конверт. Картер сунул его в карман и вышел на улицу. Он с трудом сдерживался, чтобы не побежать, дошел до памятника Мариэту и, спрятавшись за ним, распечатал конверт.

Письмо оказалось чудесным – это было официальное разрешение вернуться в гробницу Тутанхамона!

Двадцать пятого января 1925 года Лако вручил Картеру ключ от гробницы. Мужчины смерили друг друга взглядами. Говард вставил ключ в висячий замок, повернул его и отворил решетку. В сопровождении Лако он прошел по коридору в переднюю, а оттуда в погребальную камеру. Здесь все было по-прежнему. Археолог взглянул на росписи, а затем с благоговением склонился над безмятежным ликом фараона.

– Думаете, что победили, Картер? Знайте, что я тоже победил! Пусть вы останетесь в истории, зато я тоже кое-чего добился! Теперь с кладоискательством покончено!

– О чем вы, господин начальник?

– Рад, что вы снова здесь! Вы по праву занимаете свое место.

– Вы помогли мне, верно?

Лако отвернулся.

– Оставлю вас наедине с Тутанхамоном. Он заждался!

* * *

Группа археологов взялась за работу с прежней страстью. Верный Каллендер снова осторожно перемещал по гробнице свое тучное тело, Бертон фотографировал, Лукас занимался химическими анализами и изобретал средства для консервации и реставрации древностей. Все сожалели об отсутствии Мэйса, болезнь которого опасно обострилась, однако никто не заикался о проклятии.

Прежде чем открывать саркофаг, Картер решил покончить с описью находок. Он преимущественно трудился в реставрационной мастерской. Черная полоса в его жизни миновала. По просьбе правительства Говард открыл гробницу и показал ее нескольким гостям. Газеты, пристально за ним следившие, на сей раз от комментариев воздержались. Обстановка в Долине стала спокойнее. Соседство с вечностью способствовало неторопливости и наводило на созерцательные мысли.

Тутанхамон по-прежнему являлся звездой, но вокруг него больше не кипели страсти.

* * *

Летом 1925 года Говард встретился с леди Эвелиной. Они гуляли по набережным Темзы, по аллеям Кембриджа, в Гайд-парке и словно Ромео и Джульетта мечтали о несбыточном счастье. Ей было двадцать пять, ему – пятьдесят один.

– Какая разница, сколько вам лет! Главное, что вы молоды душой, – твердила леди Эвелина.

– Я перенес слишком много ударов судьбы, и через несколько лет я превращусь в старца.

– Но ведь и я когда-нибудь постарею!

– Не хочу вам в этом помогать.

– Вы просто себялюбец, мистер Картер!

– Вы правы! Я изведусь, как вы рядом со мной тоскуете по прежней жизни.

– Я не призрак, Говард, а живая женщина.

– А я практически живу в гробнице Тутанхамона!

– Мне не под силу бороться с фараоном, – печально вздохнула Эвелина.

– Осенью мы с ним встретимся лицом к лицу! Не презирайте меня, Эва. Моя жизнь только начинается!

* * *

На лето реставрационную мастерскую заколотили, а гробницу Тутанхамона засыпали. Теперь рабочим понадобилось всего два дня, чтобы расчистить лестницу и отодрать от входа водонепроницаемую перегородку из дубовых бревен и сосновых досок. Затем Картер отпер стальную решетку.

Всякий раз, входя в коридор гробницы, Картер волновался так, что у него подкашивались ноги. Ведь здесь обитали невидимые силы – тени египетских божеств и дух преображенного царя. Говард долго стоял в погребальной камере и молился о том, чтобы ему хватило времени предъявить миру наследие бессмертного царя.

Когда он вышел на воздух, Каллендер, увидев его, испугался:

– Что с вами? Может, коньяку?

– Мне хватит и дружеского участия.

– Там все в порядке?

– Да. Инсектициды хорошо подействовали, все цело, паразитов нет, за исключением чешуйницы.

– Что прикажете?

– Подключите электричество. Завтра, десятого октября, в половине седьмого утра, мы приступаем к вскрытию саркофага!

* * *

На саркофаг направили софиты. Всем было интересно, сколько внутри гробов. Картер знал, что их может оказаться несколько, ведь величина внешнего саркофага ошеломляла – в длину он составлял два метра двадцать три сантиметра!

Крышку решили поднимать за ручки, отлитые из серебра, которые хорошо сохранились и могли выдержать ее вес. Крышка крепилась с помощью десяти массивных серебряных шипов, вставленных в гнезда. Их удалось аккуратно извлечь, и лишь в изголовье пришлось перепилить.

Каллендер установил лебедку, состоявшую из двух рядов соединенных блоков, по три в каждом ряду, снабженных автоматическими тормозами и прикрепленных наверху к лесам. Когда серебряные ручки привязали к блокам, Картер велел начинать. Крышка плавно поползла вверх. Археологи не имели права на ошибку!

В полной тишине крышку сняли. Внутри оказался второй гроб, накрытый льняным покровом. На нем лежали гирлянды, сплетенные из листьев ивы и маслины, а также лепестки голубого лотоса и васильков.

Картер снял покров и залюбовался истинным шедевром древнеегипетского искусства. Крышка второго саркофага представляла собой, как и первая, изваяние фараона в виде бога Осириса. Гроб из массива дерева, покрытого листовым золотом, богато украшали красная яшма, лазурит и бирюза. Умиротворенного лицо фараона имело миловидные, условно переданные черты.

Трогательный скромный венок стал последним подарком любимому супругу от молодой вдовы. Блеск золота словно померк перед этим увядшим букетом, не потерявшим окончательно своей естественной окраски. Как, оказывается, мимолетны тысячелетия!

– Учитывая время цветения василька и созревания мандрагоры и паслена, можно заключить, что Тутанхамона похоронили не ранее середины марта и не позднее конца апреля. Скончался он, видимо, раньше. Не будем забывать, что ритуальная мумификация занимала семьдесят дней! – заметил кто-то из исследователей, внимательно рассмотрев находки.