Опальный адмирал - Андрей Максимушкин

– Поднять сигнал: «Адмирал выражает одобрение. Сделано хорошо», – отрывисто бросил Винг.

Адмирал смотрел на моряков броненосца. Сердце щемило. Грудь разрывало от избытка чувств. Это его люди. Они дрались, стояли насмерть, горели в казематах и башнях, захлебывались в затапливаемых отсеках, задыхались от дыма и истекали кровью на боевых постах не столько ради короля и Валузии, не столько из-за присяги, но только ради своего адмирала.

«Меня называют Буйным», – губы Винга тронула легкая усмешка.

«Это мои люди. Я их не отдам и не брошу», – пришло простое понимание ситуации. До сего момента Аранг несколько свысока относился к аборигенам этой планеты, он понимал и принимал их, считал своими, но только считал. Сегодня он стал своим для своих людей. И это совершенно не пугало. Это было воспринято как должное.

Над палубами и мостиками кораблей гремело громогласное «Ура!». Еще одна победа. Этим людям понравилось побеждать. И только адмирал понимал: сегодня была последняя победа, на большее уже не хватит сил. Но уже сделано больше, чем это было возможно.

Не все корабли вернулись в порт. Крейсера «Гранит» и «Стреловержец» затонули под огнем. «Величественный» выбросился на мель. Закованный в броню стальной гигант осел и накренился. Волны захлестывали палубу, докатывались до казематов и оснований бортовых башен. Но над кормой броненосца реял лазурный стяг черного дракона. На палубах работали люди. Над трубами вился дымок. Корабль был жив. Команда его не покинула.

А рядом всего в трех кабельтовых застыла покореженная, опаленная огнем, избитая до невозможности туша «Полковника Альдеры». Бурландский флагман еле дополз до отмели и спустил флаг под прицелом орудий «Величественного». Корабль горел. На нем места живого не осталось.

Казалось бы, при взгляде на поверженного флагмана бурландов Аранга Винга должно было пробирать до костей. Зримый символ победы. Нет, вице-адмирал Винг слишком устал для каких-либо чувств. У него не было ненависти к врагу. Бурланды проиграли? – хорошо. Не более того.

– Надо вызывать буксиры, – молвил Урин Корг.

– Так вызывайте, – не поворачивая головы, ответствовал Винг. В душе он удивился вопросу, но постарался скрыть раздражение. Получилось плохо. По мнению вице-адмирала, любой офицер штаба вполне мог самостоятельно решить этот вопрос.

– На «Кирасире» не справляются с течами, – невозмутимо заметил Корг. – Насколько я знаю каперанга Эрга, он до последнего будет пытаться справиться своими силами.

– Думаете, стоит озаботиться спасением корабля?

– Если вы одобряете.

– Передайте приказ на «Мечник», ночные демоны его побери! Пусть заводят концы. И нечего из себя целку строить, капитан второго ранга. Не мальчик.

Корг побледнел от оскорбления, однако сдержался. Он отдал честь и сбежал с мостика. Вскоре с кормовой площадки застрочил прожектор.

Уже когда «Буйный» подходил к причалу, Аранг Винг нашел своего начальника штаба. Тот меланхолично листал лоцию в штурманской рубке.

– Учитесь командовать самостоятельно, – добродушным тоном бросил Винг. – И не надо на меня дуться. Мой начальник штаба должен уметь все. В том числе командовать адмиралами. Урин, у тебя это получалось.

– Адмирал?

– К демонам политес. Ты остаешься в порту. Вместе с Куттером решаешь, кого ремонтировать в первую очередь, кого можно отбуксировать в Порт-Маурт, а кого придется взрывать. Через три недели нам придется уйти из Шугарда, – про себя Винг считал, что задержится в этом порту как минимум на месяц, а то и на три, но сроки ставил предельно сжатые.

– Если будут три недели, то мы утащим даже «Величественного». Портовый завод здесь мощный. Зависть берет, – нормальный деловой тон. Корг соображал быстро. От обиды и следа не осталось. Действительно, давно уже не мальчик, тем более капитан второго ранга понимал свою ошибку.

Потом было совещание в штабе. Аранг Винг собрал свою волю в кулак. Работали быстро, на пределе. Решения принимались моментально. Не время расслабляться. Пока противник растерян, надо собирать войска в кулак. Тем более полковник Саран уже сделал все что мог. Заводы Нейвиса взрываются, домны заморожены, шахты уничтожаются. Над угольным районом стоит сплошная стена дыма, саперы подожгли угольные отвалы. До чего не смогла дотянуться пехота, гибнет под огнем артиллерии.

– Половина выплавки стали и треть добычи угля, – удовлетворенно произнес Винг, когда ему доложили, что Саран начал отводить войска.

– Бурланды восстановят заводы и шахты, – резонно заметил один из офицеров.

– Это не за один день делается. Пусть восстанавливают, – ответил Корг.

Начальник штаба предпочел бы удержать Нейвис и промышленный район за собой, но понимал, что силами двух полков это не сделать. Повезло, что удалось вообще дойти до Нейвиса и сжечь заводы.

Противник с каждым днем усиливал натиск на группировку Сарана. В городе шли ожесточенные бои. Валузы пока держались, но подкреплений не было, люди гибли. Еще немного, и отступление к Шугарду превратится в разгром.

Ближе к вечеру Аранг Винг вспомнил об адмирале Тропане. Бурландский флагман выжил, хотя и сожалел об этом. Сейчас он приходил в себя в отдельном номере диктатор-класса «Дикого Веста». Под присмотром морской пехоты, разумеется.

– Рад встрече. Искренне рад, – заявил Аранг Винг, входя в номер.

– Вы всегда входите без стука? – Эстер Тропан ответил на ронском языке. Он даже не поднялся с кресла и не повернул голову.

Поверженный адмирал смотрел в окно на вечерний город. В гостиной комнате царил полумрак, горел только один газовый рожок на стене у двери. Тропан даже не соизволил переодеться, на нем был тот же мундир, в котором его сняли с «Полковника Альдеры».

– Времени нет на церемониал, дор Тропан. Вы не поверите, но я даже не успел поужинать. Если позволите, я закажу ужин в номер. В «Диком Весте» великолепный ресторан, повара творят удивительные вещи, это, я подозреваю, на старых запасах провизии, – Винг намеренно говорил на берском. Человека проще всего разговорить, вытянуть на откровенность, когда говоришь на его родном языке.

– Не откажусь. Пленников положено кормить, – усмехнулся Тропан. – Вы даур вице-адмирал Аранг Винг?

– Он самый. Еще раз извините, не представился.

– На фотопластинках вы выглядите моложе.

– Подкрашивают, паршивцы. Глаза расширяют. Морщины заглаживают.

Винг хлопнул по кнопке звонка и уселся на диван. Тропану волей-неволей пришлось развернуть кресло. Хоть это ужасно благородно, но неудобно ведь разговаривать с расположившимся за твоей спиной человеком.

В номер вошел солдат морской пехоты. Аранг Винг попросил его распорядиться, чтоб принесли обед на двух человек.

– И вина. В ресторане должно быть соланское.

– Всенепременно, мой адмирал, – солдат намеренно допустил такое обращение. Этим он подчеркивал, что хоть и служит в пехоте, но морской пехоте, а это почти флот.