Дневники вампира: Возвращение. Тьма наступает - Лиза Джейн Смит

Дамон засмеялся – на этот раз мелодичным смехом.

– Вампиры, которые не хотят быть вампирами, на тотемных столбах Другой Стороны относятся к низшему разряду. Естественно, если не считать человеческие существа. На этом же уровне находятся любовники, которые решили вместе покончить с собой; на этом же уровне подростки, которые спрыгивают с крыши в уверенности, что полетят, потому что надели плащ Супермена…

Елена попыталась вырваться и потом сказать ему, что так говорить нехорошо, но он был на удивление силен.

– Судя по всему, это не самое приятное место.

– Не самое.

– И там сейчас Стефан?

– Если ему повезло.

– Итак, – сказала она, как всегда раскладывая план дальнейших действий на составляющие, – сначала мы должны выяснить у близнецов, где сейчас находится Стефан. Потом мы должны заставить их вылечить девочек, которых они заразили. Потом – сделать так, чтобы они убрались из Феллс-Черч подобру-поздорову. Но в самую первую очередь мы должны найти Стефана. Он сумеет нам помочь – я знаю, что это так. А потом останется лишь надеяться, что у нас хватит сил справиться с остальными пунктами плана.

– Можно позвать на помощь Стефана, я ж не спорю. Но ты пропустила самое главное. На данный момент наша главная задача – чтобы близнецы нас не убили.

– Они ведь по-прежнему считают, что ты их друг, я права? – Разум Елены судорожно искал решение. – Сделай так, чтобы у них не осталось в этом ни тени сомнения. Подожди, пока настанет решающий момент, и воспользуйся им. У нас есть оружие против них?

– Железо. Они уязвимы перед железом – они же демоны. А еще мой дорогой Шиничи просто бредит тобой, хотя, как мне кажется, его сестра, узнав об этом, будет не в восторге.

– Бредит мною?

– Да. Тобой и английскими народными песнями, помнишь? Вот здесь я его не понимаю. Я про народные песни.

– Но как можно использовать…

– Я уверен, что Мисао разозлится, когда узнает, что он в тебя влюблен. Это всего лишь ощущение – но ведь она держала его при себе несколько тысяч лет.

– Значит, надо сделать вид, что он может меня заполучить, и таким образом поссорить их. Дамон, что ты де… – сказала она тревожно, потому что он сжал ее совсем сильно.

– Он тебя не получит, – сказал Дамон.

– Само собой.

– Мне не нравится даже мысль о том, что кто-то другой тебя получит. Ты создана для меня.

– Не надо, Дамон. Я уже сказала. Не заставляй меня…

– Не заставляй меня лишний раз делать тебе больно – это ты хотела сказать? Смешно. Ты не можешь сделать мне больно. А если попытаешься – сделаешь больно сама себе.

Елена смогла сделать лишь одно – чуть-чуть отодвинуться от него.

– Дамон, всего минуту назад мы что-то решили вместе, стали строить планы. Ты хочешь сказать, что все это отменяется?

– Нет, просто я придумал другой способ сделать из тебя отличницу-супергероиню. Ты говорила, что я теперь могу брать у тебя кровь хоть до скончания веков.

– Д… да, – это было правдой. Хотя она и сказала это еще до того, как он поведал обо всех своих мерзостях. И еще… – Дамон, что случилось с Мэттом там, на поляне? Мы поехали только потому, что хотели найти его. Мы его не нашли. И ты был рад этому.

Он даже для виду не стал отпираться.

– В реальном мире я был на него зол, Елена. Мне показалось, что он – один из моих соперников. Одна из причин того, почему мы здесь, состоит в том, что здесь я могу вспомнить все в точности.

– Ты сделал с Мэттом что-то плохое, Дамон? Сейчас ты делаешь мне больно.

– Да. – Голос Дамона внезапно стал легким и равнодушным, словно он рассказывал забавную историю. – Я сделал ему много плохого. Я причинил ему инфернальную боль, от которой остановилось множество сердец. Но твой Мутт – крепкий парень. Мне это нравится. Я делал ему все больнее и больнее, а он никак не хотел умирать. Боялся оставить тебя одну.

– Дамон! – Елена попыталась вырваться и поняла, что это невозможно. Он был намного, намного сильнее ее. – Как ты посмел сделать ему плохо?

– Я же говорю – он мой соперник, – неожиданно Дамон издал смешок. – Ты правда ничего не помнишь? Как я заставил его унижаться ради тебя? Как я заставил его глотать грязь – в прямом смысле слова – ради тебя?

– Дамон… ты сошел с ума?

– Наоборот. Я только что понял, что значит вести себя нормально. Мне не надо убеждать тебя в том, что ты принадлежишь мне. Я могу взять тебя.

– Нет, Дамон. Я не стану твоей Принцессой Тьмы – или чем угодно, что ты там придумал, – против воли. В крайнем случае ты получишь труп, с которым можешь играть как вздумается.

– Может, это тоже был бы неплохой вариант. Но ты забыла – я могу овладеть твоим сознанием. Кроме того, у тебя остались друзья – они дома, они собираются поужинать или лечь в кровать – ты ведь этого хочешь? Пока что у них на месте руки и ноги, и они еще не знают, что такое настоящая боль.

На этот раз Елена ответила не сразу. Потом она заговорила. Спокойно:

– Я отказываюсь от всех хороших слов, которые когда-либо говорила о тебе. Ты подонок. Ты это слышишь? Ты паршивый… – Вдруг ее голос стал низким. – Это ведь они заставили тебя сказать все это? – закончила она тусклым голосом. – Шиничи и Мисао. Заставили тебя разыграть для них веселое представление. Как тогда, когда ты мучил Мэтта и меня.

– Нет. Я делаю только то, что хочется мне. – Кажется, в его глазах мелькнула красная вспышка? Мгновенная вспышка пламени. – А знаешь, как ты прекрасна, когда плачешь? Ты никогда не бываешь такой красивой. Золото в твоих глазах выступает на поверхность и проливается бриллиантовыми слезами. Хорошо бы какой-нибудь скульптор сделал для меня бюст рыдающей Елены.

– Дамон, я знаю, что это говоришь не ты. Я знаю, что это говорит та тварь, которую они в тебя запихали.

– Уверяю тебя, Елена, это говорю я, и никто другой. Мне было приятно, когда я заставил его мучить тебя. Мне понравилось, как ты кричала от боли. Я заставил его порвать на тебе одежду – перед этим пришлось помучить его как следует. Но неужели ты не заметила, что твоя маечка была порвана и что ты была босой? Дело рук Мутта.

Елена заставила себя мысленно вернуться к тому моменту, когда она очнулась, после того как выпрыгнула из «феррари». Да, она была босиком и с голыми руками – на ней была только маечка. Клочки ее джинсов остались на дороге и в кустах, растущих по обочине. Но ей не приходило в голову задаться вопросом, что же случилось с ее ботинками и носками, и почему ее сорочка была снизу разорвана на полоски. Она была так благодарна за помощь… тому, кто и сделал с ней все это.

Ну да. Дамону это может казаться забавным. Она неожиданно поняла, что думает о Дамоне, а не о том, кто им управляет. Не о Шиничи или Мисао. Но это не одно и то же, сказала она себе. Не надо забывать об этом.