Барышня-воровка - Светлана Алешина

— А что, у Каширского не было подружки? Женщины, любовницы… Наверняка вы были в курсе, — осторожно поинтересовалась Соня.

— Вот в этом-то и странность! У Мишки была какая-то женщина, — признался Георгий, — я их пару раз видел. У него прямо крыша от нее съезжала, она им вертела как хотела…

— Ну, любовь такое дело — была и прошла, — философски заметила Соня.

— Да нет, тут дело в другом! Когда он начал за Анжеликой Сергеевной ухаживать, он все еще с той, другой, встречался.

Это заявление насторожило Соню. Зачем Каширскому были нужны две женщины сразу, откуда такая внезапная страсть к Анжелике? Там, в саду, Каширский не произвел на Соню впечатления страстного любовника. Она была уверена, что высматривал он не Анжелику…

— Георгий, а вы не могли бы мне описать ту женщину, с которой встречался Каширский?

— По-моему, она стерва… Извините, но иначе не скажешь. У нее на лице написано, что она — пожирательница мужчин! Ухоженная, эффектная, холеная. Взгляд такой холодный, оценивающий, словно у нее в голове кассовый аппарат! Я еще тогда подумал, что не по Мишкиной голове шапка. Каширский — он совсем другой, такие женщины не для него. Ему что-нибудь романтичное нужно, без высоких материальных запросов. А у той куколки одна сумочка на пол Мишкиной зарплаты тянула! И отдыхать она, наверное, ездит не ближе Мальдив…

Соне все эти наблюдения были неинтересны. Мало ли какие женщины могли быть у Каширского! Это его личное дело. Ее больше интересовали отношения Мишеля и Анжелики. В принципе, с ней он мог встречаться из корыстных соображений. Нужны были деньги, чтобы содержать «пожирательницу» мужчин.

— Георгий, а вы, случайно, не знаете, где он… — Соня чуть не сказала «жил», — живет? Мне очень нужен его адрес.

— Случайно знаю. Мы частенько у него зависали раньше. До того, как здесь бар открыли. Он неподалеку, в трех шагах от конторы живет.

Георгий продиктовал адрес, Соня записала. Ей не терпелось заглянуть в квартиру Каширского. Правда, она еще не знала, как оформить все это технически.

— А что с ним случилось-то? — спросил Георгий.

— С кем? — переспросила Соня, занятая своими мыслями.

— С Мишкой.

— Да ничего особенного. Разыскивается в связи с неуплатой алиментов, — отшутилась Соня. — Георгий, вы извините, я про клиентов говорить не могу.

Сыщица заторопилась, взглянула на часы и стала прощаться:

— Большое спасибо, вы меня выручили.

— А как же потанцевать? — уныло произнес Георгий, поняв, что продолжения банкета не последует.

Соня взглянула на его симпатичное и грустное лицо и решила, что Жорик может отвлечь ее от страданий по Рыбаку. В конце концов, пора начинать жить по-новому…

— Ты мне свой телефончик оставь, я тебе позвоню, — сказала она, дотронувшись ладонью до его щеки. — Просто я сегодня не в танцевальной форме…

Жорик протянул девушке визитную карточку и помахал на прощание рукой.

Соня вышла из ресторана и направилась по указанному адресу.

Каширский жил в одном из домов, выстроенных во времена «великих строек» и «великих побед». Кирпичная пятиэтажка, с когда-то великолепной лепниной, с колоннами и обязательными серпами и звездами, была заново оштукатурена, пятачки пред подъездами заасфальтированы, газоны расчищены. Возле каждого подъезда стояли новенькие иномарки. Сразу ясно, что здесь живут не ветераны стахановского движения и не бюджетники с их скудными зарплатами. Это осложняло задачу проникновения в квартиру Каширского, но опускать руки было не в Сониных правилах. Попытка, как говорится, не пытка. Соня направилась к подъезду, где, по ее расчетам, должна была находиться Мишина квартира. На мощной железной двери поблескивал кнопочками домофон. Соня на всякий случай нажала соответствующую кнопку.

На призывный зуммер домофона никто не отозвался. Соня набрала номер соседней квартиры.

— Да? — произнес дребезжащий пожилой голос.

— Добрый день, — произнесла Соня, раздумывая, как бы соврать правдоподобнее. — Это почтальон, бесплатная газета «Элеком». Впустите меня, пожалуйста.

Вранье было так себе, на троечку, но это первое, что пришло в голову. Как ни странно, эта выдумка оказалась самой верной. Домофон пискнул, и дверь открылась. Соня оглянулась и нырнула в подъезд. Простота — замечательная вещь, с ее помощью можно смело брать любую неприступную крепость. Сыщица поднялась на этаж, где находилась квартира Каширского.

Дверь разительно отличалась от трех других, расположенных на площадке. Никаких тебе «тайзеров», крутых замков, охранных сигнализаций. Эта дверь, наверное, стояла здесь со времен сдачи дома. Такие двери и замки были знакомы Соне. Она порылась в своей сумочке, достала шпильку и ловко принялась крутить ею в замке.

Все оказалось гораздо сложнее, чем в кино… Замок не поддавался. А что, собственно, она ожидала? Что дверь для нее специально открыли и ковровую дорожку постелили? Ладно, она еще подумает, как сюда попасть.

Софья вышла из подъезда и направилась к автобусной остановке.

Дома ее ждал выговор от Маргариты Ярополковны:

— Соня, время двенадцатый час ночи! Где ты ходишь? По улицам бродят маньяки, организованная преступность, молодежные группировки, скинхеды всякие…

— Мам, ты что, «Криминальных хроник» насмотрелась? — пошутила Соня. — Или это Олег провел с тобой политбеседу?

— Соня, когда ты станешь серьезнее? — сердито спросила мать. — Между прочим, почему ты не поехала с Олегом?

— Как же я могла поехать с ним, если вы с ним разговаривали! Кстати, что интересненького он тебе рассказал? — осведомилась Соня.

— Ну, он пока собирает информацию, обещал перезвонить через пару дней. Так что пока ничего сказать не могу. А как ты прогулялась? — спросила Маргарита Ярополковна.

— Да так… Заглянула в магазин, посидела в кафе на Набережной, вот и все.

Соня не стала пугать законопослушную маму описанием своих незаконных действий.

— Что ты думаешь делать? — спросила Маргарита Ярополковна, заметив, что дочь не расположена к откровенной беседе.

— Мам, я с утра уезжаю к Анжелике, у меня там еще куча дел. Наверное, буду «сдаваться»… Признаюсь во всем и посмотрю, что произойдет. Как они там зашевелятся.

— Детка, это же опасно! Не смей влезать в это осиное гнездо! — принялась отговаривать ее мать.

— Мамуля, не беспокойся, со мной ничего страшного не случится! Ты меня воспитала самой умной, смелой, самой-самой…

Маргарита Ярополковна хлопнула Соню пониже спины и погрозила пальцем:

— Вот чему-чему, а подлизываться я тебя не учила! Постарайся держать меня в курсе всех событий, звони каждый день. Если ты не сделаешь этого, я сама поеду туда.

Соня подняла над головой руку в пионерском салюте.