📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиБои местного значения - Василий Звягинцев

Бои местного значения - Василий Звягинцев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 ... 125
Перейти на страницу:

Возбудившись, Власьев торопливо, расплескивая коньяк, наполнил стаканы. Не чокаясь и не ожидая собеседника, сделал крупный глоток.

— Да если удастся, это же великолепно будет! Сколько мы людей от смерти спасем, против которых ваше оружие могло быть направлено! И, наоборот, сколько большевикам, и здешним и тамошним, гадостей сделать можно будет. — Власьев от восторга задохнулся даже. А может быть, от коньяка, не так пошедшего.

Прокашлялся, отдышался. Взглянул покрасневшими глазами на наркома. Подсвеченное снизу дрожащим язычком свечи, лицо его вдруг напомнило Шестакову не то древнегреческого сатира, не то персонажа с фресок Микеланджело.

— А если все ж таки терзает вас воспаленная совесть, мой милый гардемарин, то можете совершенно безупречное оправдание к себе применить.

— Какое же это?

— А такое. Деньги, «казенные», вам взять вроде бы невместно. А оружие вражеское на поле боя захватить да умело его использовать — не стыд уже, а доблесть. Орденами за это награждают. В статуте ордена святого Георгия так прямо и написано: «Кто с боя взял вражеское орудие».

— Но…

— Какое «но»? — повысил Власьев голос. — Какое «но»?! Украденные у своего народа деньги, на которые покупают оружие, чтобы убивать чужой народ, чем от подлинного оружия отличаются? Разве что формой. Хрустящая бумажка, конечно, не линкор и не пушка, а по сути? Так что посчитайте захваченные суммы военным трофеем в продолжающейся гражданской войне и не психуйте, а гордитесь! Если же все равно руки жечь будут, передайте их по принадлежности.

— Кому же, извольте пояснить?

— Вот это — все равно. Хотя бы Российскому общевоинскому союзу. — Власьев как-то расслабленно усмехнулся, потом подобрался и, приподнявшись на стуле, резко скомандовал: — Юнкер, встать! Смирно!

Шестаков совершенно автоматически дернулся, привстал, качнувшись и оперевшись о стол, и только через секунду понял всю глупость своего поведения.

— Шутить изволите, господин старший лейтенант? — с некоторой обидой спросил он.

— Какие уж шутки? Просто проверил, в какой мере вы еще сохраняете собственную личность, а в какой уже превратились в нечто иное.

Самое интересное, что нарком отлично понял смысл вроде бы странных слов Власьева. Даже испытал некоторое, не от себя исходящее удовольствие. Поскольку сам уже успел достаточно осознать степень расщепленности своего сознания. Шизофрении, выражаясь медицинским языком. Но это его не только не угнетало сейчас, а скорее радовало.

Потому что он понимал — в роли бывшего наркома шансов на выживание у него нет, а если довериться другой, поселившейся в нем личности, все более и более овладевающей ситуацией, — можно не только выжить, но и достигнуть многих успехов.

Дело ведь было в чем? В сравнительно спокойном состоянии он ощущал себя Григорием Шестаковым, пусть и с некоторыми новыми чертами характера, приобретенными, очевидно, вследствие невероятным образом завертевшейся жизни, а когда ситуация становилась по-настоящему острой — на первый план выходила натура совсем другая, жесткая, агрессивная, все умеющая. И ему все чаще и чаще хотелось, чтобы она, эта новая личность, взяла на себя полную ответственность за его поведение.

— Так вот, гардемарин. Пока вы не доказали еще мне, что стали наконец офицером, извольте слушаться старшего по возрасту, званию и производству в чин. Когда докажете — готов подчиняться беспрекословно.

— А разве я не доказал еще? — с обидой спросил Шестаков. — Хотя бы и там, в машине?

— Доказали. Но не совсем. Впрочем, не о том мы сейчас. Я что говорил? Стыдно вам советские деньги на себя тратить — ради бога. Можем их положить на специальный счет в банке, с условием снять после свержения Советской власти в России. А сами будем жить только на проценты, как будто это командировочные нам будут.

А сам Власьев при этом, хитро улыбаясь, уже посчитал, что даже и проценты составят по триста с лишним тысяч на человека в год, если считать его, Шестакова, и жену наркома. Вполне прилично. Хватит и на квартирку в Париже, и на виллу где-нибудь в Нормандии или Бретани. Ницца его не привлекала своим вечно синим небом и толпами курортников. Хотелось пустынности, штормового моря и дождливого неба.

— Оставьте свои планы, Николай Александрович, — сочувственно сказал Шестаков, будто догадавшись о мыслях товарища, — до поры до времени. У нас еще столько препятствий и опасностей впереди.

— А это не так уж существенно. Главное, цель наметить и убедить себя в непреложной обязательности ее осуществления. Остальное приложится. Проверено. Вот я еще что придумал. Только что, услышав от вас о возможных суммах добычи. — Старший лейтенант вновь усмехнулся, то ли своим мыслям, то ли чересчур серьезному лицу товарища. — Флот наш Черноморский, как вам должно быть известно, по-прежнему догнивает в Бизерте.

Французы, лягушатники поганые, ни себе, ни людям. — Он длинно, с чувством выругался в лучших балтийских традициях. — Так я решил — если доживем и деньги будут — выкуплю у них крейсер «Алмаз». Хорошая из него яхта получится.

— Да какая там яхта, — возразил неизвестно зачем Шестаков. — Соржавел он давно.

— О чем вы говорите? Тридцать лет для корабля — не возраст! Ну, капитальный ремонт сделаем, вместо паровых машин турбины поставим. А так, он и строился как яхта для наместника Дальнего Востока адмирала Алексеева. Цусиму невредимым прошел.

От души скажу: не корабль — игрушечка. Бывал на нем, приходилось, еще в девятом году. Как раз перед производством. — Власьев загрустил. — Уж так мне на вторую эскадру попасть хотелось, с желтокожими макаками сразиться. Да возрастом не вышел. В «Новом времени» с возмущением откровения капитана Кладо почитывал, про наш бардак и неизбежность разгрома. Только когда подрос и поумнел, понял, как мне повезло.

А теперь обзаведусь крейсером-яхтой, по морям стану плавать куда заблагорассудится, так и помру на мостике. Поверите ли, сколько лет прошло, а море снится и снится.

Видно было, что Власьева начало развозить. По-офицерски, вполне прилично, без намека на возможные безобразия и неправильное поведение, но все же. Шестаков помнил, что в таких случаях достаточно было сифона зельтерской, двух часов сна и чашки крепкого кофе, чтобы человек вновь обрел здравомыслие и бодрость духа.

— Ну, дай бог, чтобы так и вышло. Тогда слушайте план. Или на завтра перенесем, по причине общей утомленности организмов?

— Вы что же, думаете, пьян я? Ошибаетесь. Не знаю, как вы нынешние, а мы в свое время из ресторации в шесть утра вываливались, а в восемь на вахту заступали. И правили оную со всем тщанием. От начальства за все восемь лет ни разу нареканий не имел.

Потому, Гриша, говорите сейчас подробно, что надумали, а я до утра с боку на бок поваляюсь, сна-то наверняка не будет, глядишь, уточню диспозицию.

Старший лейтенант откинулся на стуле, слегка уже маслеными от хмеля и удовольствия глазами обвел стены, оклеенные редкостным кремовым линкрустом, стол, накрытый согласно новому их образу жизни, и снова с замирающим сердцем, не веря сам себе, подумал: а ведь что, чем черт не шутит, может еще начаться новая, человеческая жизнь!

1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 ... 125
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?