Жена напоказ - 2 - Елена Счастная

— Мы вместе решим, что с этим делать, — Ренельд погладил большим пальцем мой подбородок. — Постепенно решим. А пока… Я не стану подвергать опасности ни тебя, ни себя. И всё же… — он вновь придвинулся ко мне, его голос стал вкрадчиво-густым. — Позволь мне провести эту ночь так, чтобы она была хотя бы похожа на брачную.

Я, уже поверив в то, что мы просто ляжем спать, насторожилась. Замерла, поддёрнув съехавший с плеча рукав.

— Прости?..

Герцог улыбнулся и склонился к моему лицу, заставляя слегка откинуть голову назад. Он коротко коснулся моих губ поцелуем, и ещё одним — чуть более настойчивым. Парой уверенных рывков расстегнул оставшиеся крючки на платье — и оно рухнуло вниз ворохом тяжёлой ткани. Застыло резкими складками у моих ног, словно куча поломанных льдин. Кончиками пальцев Ренельд провёл вниз по моему плечу, скидывая с него короткий рукавчик нижней сорочки. А затем проследовал по этой щекотной дорожке губами. С ловкостью циркового фокусника он распустил шнуровку корсета — и тот, упав, потонул в куче атласа.

— Ты как будто не слышал меня… — я провела ладонями по щекам мужа, удержала его, всматриваясь в лицо, каждая черта которого сейчас была переполнена желанием.

— Терпение — не самая сильная твоя черта, — он глянул на меня исподлобья.

Несколько растрёпанных прядей упали ему на лоб и виски, я убрала их кончиками пальцев. Ренельд прижал меня к себе, ведя ладонями вверх по моей спине — и это короткое столкновение взглядами словно молотом ударилось в тонкую стену моего самообладания — она обрушилась с треском.

А дальше я уже с трудом могла осознать, что происходит. Терпела, как могла, стараясь не провоцировать герцога, не распалять слишком быстро и сильно. Но моё собственное тело становилось всё более лёгким, звенящим — от каждого его прикосновения. А томительное напряжение — скапливалось тянущей тяжестью внизу живота.

Ренельд подхватил меня на руки так, что у меня закружило в висках. А через пару мгновений я уже оказалась на постели.

— Рен…

— Тихо.

Он сковал мои запястья своими огромными ладонями и прижал их к подушке над головой. А когда отпустил, я осталась лежать так, не в силах пошевелиться от сладкого предвкушения. Ожидания его рук, что неспешно блуждали по телу. Губ, что скользили по моей шее, плечам — всё ниже. Не в силах больше бездействовать, я опустила ладони на обнажённую спину Ренельда, провела ими вдоль позвоночника, получая какое-то особое удовольствие от мягкого движения мышц под его кожей.

От меня напрочь ускользнул тот миг, когда я осталась в одной только рубашке и чулках до колен. Вот так вот — без объявления войны. Прикосновения горячих пальцев Ренельда, осторожные, мягкие — там, где я совершенно не ожидала, заставили меня легонько вздрогнуть.

Потрясающе...

Я выдохнула, расслабляясь, поддаваясь мягкому напору мужа, раскинула колени чуть шире. Он справился с завязками на вороте моей сорочки, по открытой груди пробежала прохлада — а затем его жаркое дыхание. Кажется, я просто перестала контролировать своё тело, которое растворялось, теряло границы в потоке чувственных ласк мужа. Таких стыдных, сокровенных и в то же время самых желанных.

Один за другим он неспешно снял с меня чулки. Череда скользящих поцелуев обожгла внутреннюю сторону бедра — выше и выше. И в тот самый миг я поняла, что всё — меня больше нет. Только оголённые чувства, от которых всё внутри вздрагивает и замирает на какой-то ослепительной высоте.

Я сдавленно вскрикнула на самом пике, неосознанно сгребая волосы Ренельда в кулак. А затем распласталась на постели, совершенно ослабевшая. Пульсирующие вспышки удовольствия колотились по всему телу, постепенно стихая, оставляя меня опустошённой и переполненной одновременно.

Ренельд вновь навис надо мной и кончиками пальцев провёл по моим пересохшим губам. Да, я знала, что сейчас ему невероятно тяжело, но мне было эгоистично хорошо. И лишь немного стыдно. Самую каплю.

— Я запомню, как ты прекрасна в этот миг. По-особенному, — хрипло проговорил он.

Я открыла глаза и сразу потянулась ему навстречу. Мы ещё долго целовались, совершенно потеряв чувство времени. Пока у меня не начали неметь губы. Пока Ренельд не выдохнул:

— Хватит, Мари. Иначе меня сейчас разорвёт на куски. И это будет один из самых коротких браков за всю историю рода Таури.

Он перевалился на постель рядом, а я с запоздалой стыдливостью прикрылась одеялом.

— А были и такие?

— Были. Однажды молодая жена моего двоюродного пра-пра-пра… в общем, далёкого предка, отравила его сразу после церемонии: так не хотела за него замуж. Это было давно.

— Ужасная участь.

И постыдная, надо сказать.

— Поверь, сейчас в каком-то смысле я предпочёл бы её.

Он провёл рукой по лицу и встал. Долго умывался в соседней комнате, а я только слушала плеск воды. Затем вернулся и, оставшись в одном только исподнем, забрался ко мне. Мы полежали вместе, поначалу преодолевая некоторую неловкость, словно только что обнаружили друг друга в одной постели. А затем как-то незаметно принялись обсуждать то, что нам теперь предстоит делать. Свершившееся единение магии во время церемонии должно было помочь нам выстроить более стабильный канал, по которому я смогу пополнять светлую часть ауры Ренельда. А формулы Эдгара нам в этом помогут: осталось завершить их изменение.

За разговорами меня потянуло в сон. Месье прагматичный дознаватель ещё о чём-то рассуждал, но я слышала только гул его низкого голоса и скоро совсем уснула, прижавшись щекой к его плечу.

Вставать утром ужасно не хотелось. Мариэтта лежала рядом, потрясающе тёплая, нежная. От неё пахло сном и совсем немного — их близостью. Хотя бы в том виде, в каком она случилось ночью. Это было не совсем то, чего хотелось Ренельду, однако он был рад уже тому, что Мари не стала отбиваться и возражать — позволила. Узнала многие грани чувств. И то, что для неё этот опыт был первым, кипятило кровь ещё сильнее.

Наверное, поэтому Ренельд не смог долго лежать рядом с ней после пробуждения. Едва коснулся жены, провёл подушечками пальцев по её округлому плечу, убирая с него прозрачную паутинку растрёпанных волос — и внутри всё стало стягиваться горячим узлом. Ренельд полежал на спине, прикрыв глаза, но вновь взглянул на Мари, а она, будто бы почувствовав это, перевернулась на спину, раскинула руки — и развязанный ворот её сорочки интригующе распахнулся, открывая самые соблазнительные виды на её вздёрнутую округлую грудь.

— Так… — мысленно сказал он сам себе и со скрипом сел на краю постели.