Воинство сатаны - Дмитрий Воронин

Земля дрожит под ногами ургов, и ведет их великий и мудрый Ар-Бейр. Топоры воинов готовы к бою, и значит, бой состоится. Ибо если тысячи бойцов потрясают отточенной сталью, нужен лишь крошечный повод, чтобы эта сталь обагрилась кровью. А повод найдется, дети мои, ибо немало обид накопилось меж нами, и другими… людьми, проклятыми шапками, эльфами…

Только я, Ур-Шагал, провидец и летописец, все чаще задумываюсь о том, какое это великое благо — умение прощать обиды…

Мист был маленьким городком. Точнее, когда-то он был просто небольшим селом, но его особенно удачное расположение прямо на границе ургских владений сделало его стратегически важным — и, разумеется, Империя не могла этого не заметить. Поэтому еще лет двести назад в этих краях появился крупный отряд тех, кого в другое время и в другом месте назвали бы военными инженерами.

Отряд в основном состоял из людей. Хотя среди затянутых в кольчуги воинов, гордо носивших красно-лиловые цвета Империи, среди немногословных мастеров топора и пилы, среди знатоков камня и умельцев по части осадных орудий мелькали и приземистые бородатые фигурки. Гномов нечасто удавалось привлечь к строительным работам, но Империя щедро платила золотом — и подземный народец не устоял.

Первоначально построили деревянный частокол — не бог весть какая защита, но для обороны от шаек бандитов вполне подойдет. А потом мастера взялись за дело как следует… Прошло почти тридцать лет, прежде чем императорские инспектора сочли крепость законченной. И они не кривили душой.

Каменная стена была достаточно высока, а шесть мощных башен давали защитникам шанс даже в том случае, если падет наружная стена. Да и потеряв башни, всегда можно было отступить в донжон — с трех его верхних этажей можно было держать под непрерывным градом стрел, камней и горящего масла все пространство внутри цитадели. Ну а запасы снаряжения для стрелков и обслуги катапульты были весьма велики,

Крепость не боялась штурма. В ней была вода, в ней при необходимости могло укрыться все население городка, и многие из селян оказались бы нелишними, пополнив ряды защитников. Широкий ров не позволял легко навести мосты, а кованные гномами ворота выдержали бы удар любого тарана.

Так было…

Но шли годы. Урги то совершали мелкие набеги на беззащитные поселения, то вновь прятались в своих лесах и пещерах, завидев на горизонте вымпелы имперских легионов. Где-то случались и серьезные стычки, бывало, что и хваленые красно-лиловые отступали, устилая землю трупами… а бывало и наоборот.

А под стенами Миста было тихо. Один-единственный раз, лет через пятьдесят после завершения строительства, небольшой отряд ургов сделал глупую, заведомо обреченную на провал попытку ворваться в крепость. Их и было-то всего сотни четыре… ну а тех, кому удалось унести ноги из-под несокрушимых стен, и вовсе можно было бы пересчитать по пальцам. И для этого не понадобилось бы много рук.

А годы все шли и шли… Вот и назначение в Мист стало считаться опалой — и в самом деле, каких побед можно ожидать, отсиживаясь в цитадели. Сюда стали попадать худшие — ленивые и трусоватые, ищущие в армии сытую и спокойную жизнь или просто попавшие в немилость к Императору и отправленные коротать годы здесь, на задворках Империи. И когда войска были нужны где-нибудь в другом месте, полководцы не слишком долго думали, откуда можно без ущерба забрать когорту-другую.

Не только гарнизон приходил в упадок — в мире нет ничего вечного. Ветшала и стена… Прошли золотые денечки, когда увесистые монеты с профилем Императора привлекали в Мист умелых мастеров, теперь здесь правили бал посредственности. Кому-то пришло в голову, что каждый день поднимать и опускать тяжелый подъемный мост — ненужная глупость. И уже много лет бездействовали ворота и кованые цепи, постепенно покрываясь толстой коркой ржавчины. Кто-то счел, что дерево ворот поизносилось… и его заменили — но, хотя стальная окантовка и осталась, работа делалась уже не гномами. Людьми. Людьми, которым платили сущие гроши… да они так и работали.

И внутрикрепостной двор постепенно обрастал хозяйственными постройками, сараюшками, казармами и прочими удобствами… и, конечно, никто не был в настроении платить за камень — все делалось из обычного дерева…

Да и сам городок, первоначально представлявший собой самый настоящий форпост, порядком разросся. Урги — они, в конце концов, не только воевали с людьми. В годы, а то и десятилетия мира здесь заключались торговые сделки, к немалой выгоде имперских купцов. А там, где царит торговля, — там и люди селятся охотно. И теперь, пожалуй, цитадель уже не смогла бы вместить всех желающих укрыться за ее стенами, случись вдруг что…

Впрочем, это мало кого беспокоило. Уже давно сюда не приезжали неподкупные имперские инспектора, а если и приезжали, то так… по мелочи. Исправно ли солдатам кладут в кашу мяса, да не украл ли нынешний комендант слишком уж много из воинской казны. Приезжали да вскорости и отбывали с мелко исписанными пергаментами отчетов, где говорилось, что мясо солдатам таки кладут (правда, конину, но кто ж ее будет разглядывать да пробовать, небось инспекторов не из солдатского котла кормят), а комендант хотя и шельма первостатейная, но меру знает. Ну а за руку не пойман — стало быть, не вор. И снова все успокаивалось на несколько лет…

Легионеры, лениво отработав положенную надень муштру, шли на поля — у многих здесь уже были и бабы, а у кого и прям-таки жены, да еще с выводком сопливых пацанов. Да и то сказать, служба в имперских легионах долгая… того и гляди без наследника останешься. А сопливых этих, стало быть, кормить надо… те монеты, что шли легионерам в качестве жалованья, превращались в дома, да еще в скот — известную для крестьянина ценность.

Когда-нибудь все это должно было закончиться. И скорее всего закончиться плохо.

Бэйн Д'Лемер был назначен командующим гарнизоном Миста не в качестве наказания — напротив, многие рассматривали это назначение как факт признания Императором заслуг легата. Собственно, сам он тоже считал именно так — прослужив в армии более тридцати лет, ветеран давно уже не мыслил себе жизни вдали от звона оружия… Но судьба жестоко посмеялась над ним — в одной из стычек, малозначительной и никому, в том числе и ее участникам, не нужной, он лишился руки — а вместе с ней и надежды когда-нибудь умереть в бою. Мыль о том, что впереди его ожидает долгая старость, а затем дряхлость и немощность, была Д'Лемеру противна, И возможно, легат даже наложил бы на себя руки — хотя такое поведение и было недостойно истинного воина, — но Император, в мудрости своей, решил дать ветерану возможность продолжить службу.

Тем более что для этого подвернулась оказия. Бывший комендант крепости после не слишком умеренных возлияний умудрился сорваться с крепостной стены. Во рву уже много лет вместо воды была лишь жидкая грязь, но ее вполне хватило невменяемому пьянице, чтобы утонуть. И место начальника гарнизона стало вакантным.

Конечно, кое-кто посмеивался. Одни говорили, что на старости лет Д'Лемеру предстоит научиться осторожности, поскольку запускать руку, пусть и единственную, в казну — это не так просто, как махать мечом. Другие говорили, что назначение Императора мудро — ежели у нового командира рука всего одна, то и прилипнет к ней в два раза меньше, а значит, армейская кубышка целее будет. Но были и такие, что слушали всю эту дурь, улыбаясь в усы, — они-то знали, что старый вояка будет держать обленившихся и забывших всякий стыд солдат в железном кулаке… и, хотя кулак будет всего одни, мало им не покажется.