Дама червей - Джанет Линфорд

– Я выиграл. – Наваррец положил на стол последнюю карту.

– Вашему величеству просто удивительно везет, – произнесла Кори без особой радости в голосе, тасуя карты.

– Ну нет, здесь вы не правы. – Король устало облокотился на край стола. – В картах мне, может быть, и везет, но как королю – нисколько. Особенно с этой осадой.

– Это правда, что в июле вы позволили трем тысячам женщин и детей оставить Париж? – спросила Кори, сдавая карты.

Генрих хмуро кивнул:

– Да, правда. А недавно я сделал это еще раз. Мои советники, как и мои враги, считают, что я совершил политическое самоубийство, но я не мог позволить невинным людям умирать с голоду.

Кори раздала нужное количество карт и положила оставшуюся колоду на стол, но не спешила брать свои карты.

– Вам ведь хочется снять осаду, правда?

– Все мои военачальники и советники возражают против этого. Тогда я потеряю Париж. – Наваррец осуждающе посмотрел на Розни, Шарля Колиньи и маркиза д'Андло, сидящих сзади. – Как будто Париж будет моим со столькими жертвами! Лига-то не страдает! Я слышал, они ни в чем себе не отказывают, имея вдоволь хлеба и свежих овощей, а затем застегивают пояса пошире, чтобы они висели, показывая, что голодают вместе со всеми.

– Это ужасно, – нахмурилась Кори. – Они используют страдания других как средство борьбы против вас.

– Хорошо сказано, – согласился Наваррец. – Я вас спрашиваю, какой мне смысл занимать Париж, если меня коронуют королем мертвых? Но если я прекращу осаду, французский трон останется пустым. Парижане не будут умирать с голоду, но гражданская война не кончится. Они все равно будут страдать.

– Ваше величество, если я могу осмелиться… – впервые заговорил д'Андло. – Вы должны держаться твердо, и вы завоюете Париж. Герцог Майеннский не настолько силен, чтобы отогнать вас.

– Да! Но вы забываете, что испанский король посылает герцога Парму из Нидерландов на помощь Майенну! – рявкнул Наваррец не оборачиваясь. – Майенн снабдит Париж продовольствием, пока я буду биться с Пармой, хотя сомневаюсь, что он даст втянуть себя в битву. Он найдет повод избежать боя. Впрочем, на него мне наплевать. Я боюсь за свой народ. – Король воздел руки в гневе. – Я убиваю их, чтобы покорить неуправляемую знать и церковников, которые не испытывают тягот осады. В городе священники готовы позволить людям умирать от голода и даже есть собственных детей, только бы не подчиниться королю-еретику! При этом они сами ничем не жертвуют. Ну разве не отвратительно? – В сердцах он плюнул.

От услышанного Кори ощутила приступ дурноты.

– Ваше величество, вы должны снять осаду.

Генрих развел руками.

– Если я хочу быть королем, я не должен этого делать, но что еще можно придумать? Мой народ так страдает! В начале месяца парижские буржуа устроили демонстрацию, требуя заключить мир и пригласить меня в город, но губернатор натравил на них вооруженных монахов, а многих зачинщиков повесили. Если бы они смогли открыть ворота, я думаю, что люди приветствовали бы меня, но пока ситуацией владеют фанатики.

– Ваше величество, – упрямо повторил д'Андло, – прошу вас быть твердым, и вы увидите…

Наваррец хлопнул ладонями по столу.

– Я проявляю твердость с мая, и посмотрите, к чему мы пришли, – повысил он голос. – Вот-вот здесь будет Парма, с ним войско Майенна вырастет до двадцати тысяч. Их армия сравняется с моей, невзирая на всех моих сподвижников. – Он наклонился к Кори и тихо проговорил, прикрывая рот ладонью: – Даже те, кто присоединяется ко мне, не всегда надежны. Идут разговоры, что они делают это, надеясь разграбить потом Париж, в качестве мести за Варфоломеевскую ночь.

– Простите меня, ваше величество, но они идут к вам на помощь, потому что вы великий военачальник, – возразил Розни. – И я знаю, вас ждет победа.

Наваррец выпрямился.

– Видите, как все происходит? – спросил он. – Оба моих верных командира дают мне разумные советы, однако я не удовлетворен результатами. Если же я поступлю иначе, то и тут результаты меня не порадуют.

Кори безнадежно посмотрела на Мэтью, затем перевела взгляд обратно на Генриха.

– Еще одну игру, ваше величество?

– Да, – пробормотал король. – Еще одна игра – это то, что нужно, чтобы занять мои мысли. Но если ваш сын не будет освобожден сегодня ночью, – обратился он к Мэтью, – я помогу вам попасть в город. Пора встретиться с лисой в ее норе.

* * *

Надежды Мэтью рассыпались в прах, когда наступило восемь вечера и ни Джонатан, ни Кэрью не появились.

– Что ж, значит, вам надо самому туда идти, – заявил король. Он выходил какое-то время назад, чтобы еще раз дать указания своим офицерам, обсудить операцию с командирами и поспать несколько часов, но сейчас вернулся, чтобы узнать новости. Обнаружив, что вестей от Джонатана нет, он помрачнел.

Кори стояла у открытого окна, глядя на стены Парижа, озаренные заходящим солнцем.

– Если бы только город сдался, – произнесла она, комкая свой платок.

– У нас безвыходная ситуация, – отозвался Генрих. – Боже! – Он воздел руки к небу. – Ну что мне делать? Мне сообщили, что Парма уже на подходе, но что я все еще сильнее, пока нахожусь на этой позиции. Мы занимаем всю территорию вокруг Парижа. Город близок к кризису. Но кто там останется через некоторое время, кроме моих врагов?

Кори подошла ближе и посмотрела прямо в глаза Генриху.

– Ваше величество, у меня есть предложение. Почему бы не позволить госпоже Фортуне решить судьбу города?

– Что вы имеете в виду? – Он внимательно посмотрел на нее, как будто опасаясь услышать ее предложение.

– Да, Кори, что ты хочешь сказать? – спросил Мэтью, подходя к ним. Он не ожидал от жены чуда, но в данном случае выход, предложенный Кори, мог оказаться лучше, чем эта бесконечная и бессмысленная осада.

– Ваше величество, я предлагаю сыграть три игры в пикет, – очень серьезно сказала Кори. – Если я выиграю две из них, вы снимете осаду и поведете войска навстречу Парме. Если вы выиграете, то останетесь на месте и продолжите осаду. Что вы на это скажете?

Мэтью поморщился. К настоящему моменту он уже знал о страсти Генриха к различным пари. Его любовь к азартной игре уступала лишь его любви к прекрасному полу. Естественно, он не мог устоять перед предложением Кори.

– Кори, я не думаю, что это разумно, – сказал Мэтью.

– Ваше величетво, вы не можете… – заговорил Розни, подходя к ним.

– Тише, вы все! – приказал Наваррец. Он сверкнул глазами на Розни и Мэтью, затем повернулся к Кори и задумчиво поглядел на нее. – Я желаю обдумать предложение мадам. Не вмешивайтесь.

Мэтью промолчал. Мысль о тысячах мертвых тел на улицах Парижа не доставляла ему удовольствия. Если осаду снимут, множество жизней будет спасено. Он может тогда найти Кэрью, а Джонатан покинет город. Несмотря на необычность предложения Кори, Мэтью должен был признаться, что ему оно нравится.