Охота на охотника - Владислав Морозов

Что тут сказать – беспокойство графини имело все основания. Неизвестно, где и как нам предстояло садиться, но при попадании осколка зенитного снаряда или снарядика автоматической авиапушки в этот запас мог получиться неслабый взрыв, способный разломать даже такую крупную летающую лодку, как «Викинг», на мелкие фрагменты. При этом, если к нам привяжется даже не шибко современный одиночный истребитель, нам настанут кранты – в этот раз на нашем аппарате мы от него и не уйдем, и не отобьемся. Не та у нас весовая категория. И, даже если преследователи будут вести огонь с предельной дистанции по столь размерной и тихоходной цели, как наш «Викинг», промазать будет практически невозможно. Получится чистой воды стрельба по конусу.

Так что идея насчет выброски за борт «излишков» действительно имела некоторый смысл. Обшарив мягкие десантные мешки, я нашел там консервы, концентраты и пачки галет, что называется, «в ассортименте», а также комплекты новенькой камуфляжной формы вермахта, так называемой мелкопятнистой «пантерки» с преобладанием песочно-коричневых колеров, но без знаков различия. Пошуровав в тюках с обмундированием, я подобрал себе одежку и кепарь подходящего размера, после чего переоделся, решив, что в подобном одеянии я среди песков буду смотреться куда лучше, чем в гражданском. Буду считать себя «делегатом» от недавно усопшего фельдмаршала Роммеля. В конце концов, диверсант я или где?

С оружием я поступил и вовсе просто – открыв один из контейнеров, извлек оттуда предтечу всех штурмовых винтовок «Штурмгевер-44», он же SG-44 (хотя скорее здесь это был все-таки более ранний вариант МР-43), «парашютную винтовку» FG-42 (эту, больше похожую на пулемет MG-42, а не на карабин, волыну я прикарманил чисто из «любви к искусству» и эстетических соображений, уж больно футуристическое это было оружие в плане дизайна) и, до кучи, один фаустпатрон (судя по маркировке на нем – модификация Panzerfaust 100). Из другого контейнера достал «вальтерок» Р-38, потом набил найденный в мешках, среди прочей амуниции, брезентовый ранец снаряженными магазинами для SG-44 и FG-42 (благо те, кто снаряжал самолет, на них не поскупились) и отложил туда же восемь ручных гранат и запалы для них – поровну яйцевидных Eihandsgranate M-39 и традиционных германских Stielhandgranate M-24, знакомых всем «колотушек» на длинных ручках.

Отделив на всякий случай от всех прочих один мягкий мешок с консервами и прочей жратвой, я пробрался чуть дальше в хвост «Викинга» и, не без труда, открыв хвостовой люк по правому борту, начал выкидывать за борт все «лишнее». Контейнеры были тяжеловаты для одного человека (их после приземления на парашюте полагалось тягать минимум вдвоем), поэтому ящики с боеприпасами я выбрасывал из них за борт по одному (вот же привалило кому-то внизу счастья, ведь в подобных местах оружие и патроны – весьма ходовой товар), чередуя их с мягкими мешками, без особых проблем. Когда пространство внутри фюзеляжа немного очистилось, мне удалось вытолкнуть в дверь и несколько наиболее близколежащих к ней контейнеров. В процессе выброски я наблюдал, как над некоторыми мешками и контейнерами раскрывались парашюты, а вот это уже было серьезно – любой сторонний наземный наблюдатель мог запросто принять подобный фортель за выброску воздушного десанта, ведь издали обычно непонятно, что болтается под куполом – мешок или человек? Хотя, вряд ли кто-то все это видел – под нами было пустынное безлюдье, древний, как Ветхий Завет, мир.

С грузом я провозился, наверное, около часа и, несмотря на холод в грузовой кабине, слегка вспотел. Под конец этого процесса я, не без удивления, обнаружил, что песчаный пейзаж внизу начали несколько разнообразить зеленые островки пыльной растительности (в основном – пальм) и проходившая у самой линии горизонта железная дорога, по которой малюсенький паровозик тянул длинную цепочку черных цистерн. Ну да, здесь же нефтяной край, а может, как считают некоторые в этих местах, и рай. Кажется, Персидский залив действительно был уже близок.

Вытряхнув из карманов своей кожаной куртки оставшиеся рожки для «ППШ» (их я ссыпал в тот же рюкзак) и переложив в карманы германского камуфляжного мундира свой сомнительный паспорт и лопатник, я свернул кожанку и затолкал ее под крышку рюкзака – просто жалко было выкидывать. Потом, перетащив в нос (поближе к передним дверям) летающей лодки все это добро (оба ствола, фаустпатрон, рюкзак и мешок с консервами), вернулся по лесенке наверх, в пилотскую кабину, протянув графине «вальтер» и три запасные обоймы. Практически не отрываясь от управления самолетом, она убрала оружие в стоявший на соседнем, левом сиденье открытый чемоданчик (когда это, интересно знать, она его успела открыть, похоже, время от времени на протяжении полета Ката все-таки включала автопилот или что-то типа того) и молча кивнула в знак одобрения.

Далеко справа, у самого горизонта, за стеклами кабины начали смутно угадываться какие-то строения, дымы, трубы, вышки, нефтяные резервуары и похожие с такого расстояния на лежащие на песке палочки ветки нефтепровода. Кажется, это и был Абадан – жемчужина здешнего юга.

Потом под нами потянулось что-то темно-зеленое. Я не сразу понял, что это был прибрежный пальмовый лес и полоски береговой растительности. А дальше наконец замаячила вода – плесы Шатт-Эль-Араба, плоская, темная гладь залива. Интересно, куда делось то самое огромное количество нефтеналивных танкеров? Свидетельствую – я тогда рассмотрел в заливе лишь пару мачт каких-то явно рыболовных шаланд – и все. Как-то пустовато было в водах Персидского залива осенью 1944 года. Хотя нельзя исключать, что я все-таки оказался там ненадолго и в какой-то специфический момент времени.

– Ну что, ваше высочество, – сказал я. – Уже никуда не спрячемся, нас видно со всех сторон. И теперь наше обнаружение – лишь вопрос времени. И, по-моему, над заливом точно должна быть довольно серьезная ПВО.

Графиня кивнула в знак понимания, снова надела пилотский шлем с наушниками и снизилась до высоты менее километра. Чего она хотела добиться этим – не знаю. Внизу проносилась вода. Между тем берег постепенно пропал за нашим хвостовым оперением.

И вдруг, прямо впереди, я увидел две движущиеся темные точки.

– Кажется, попадос, – констатировал я.

– Спокойно, – сказала Ката сквозь зубы. – Еще не вечер!

Ну да, еще светла дорога и ясны глаза…

Точки медленно приближались, обретая форму каких-то немаленьких двухмоторных самолетов, и, наконец, буквально в паре сотен метров, чуть и левее нас, встречным курсом прошла пара зеленых бомбардировщиков (сначала я подумал, что это «Митчеллы», они же В-25, но самолеты оказались однокилевыми и чуть менее угловатыми, а значит, это были В-26) с американскими бело-синими звездами. На носу одного из «мародеров» я успел рассмотреть какое-то цветное «граффити» с диснеевским утенком Дональдом. Когда мы с ними поравнялись, было смутно видно, как один из пилотов ближнего к нам В-26, вертит башкой в нашу сторону. Кажется, они там все-таки просекли, что навстречу им летит явно «что-то не то». Ну да кто бы сомневался – всякое везение рано или поздно кончается. И это, увы, относится не только к азартным играм.

– Все, вашество, считай, что мы обнаружены. И теперь нам точно жопа!