Властелин ее сердца - Моника Маккарти

– Джоанна, что означает «mo ghra»?

Джоанна улыбнулась:

– Это ласкательное слово – выражение привязанности. Оно означает «моя любовь».

Розалин почувствовала, как сердце подкатило к горлу, мешая ей дышать. «Моя любовь». А вовсе не «моя красавица». Трусливый дьявол! Он лгал ей! Лгал!

Она никогда не была так счастлива. Он действительно любил ее. Ее беспокойство насчет причин, из-за которых он хотел жениться на ней, исчезло, остались только счастье и возбуждение. Она с нетерпением ждала, когда придет письмо от брата.

Робби чувствовал себя так, словно его душа повисла между раем и адом, а дьявол и Бог борются за его судьбу. Ожидание письма от Клиффорда было мучительным. Раздельное проживание с Розалин было невыносимо. В буквальном смысле. Он не мог терпеть этого дольше.

Пошел этот Сетон к черту! И Дуглас тоже пошел к черту! Он не собирается больше терять время, отпущенное им с Розалин. Это будет не один и не два дня…

Сколько бы Робби ни говорил себе, что он сошел с ума, когда позволил себе так надеяться на ее письмо Клиффорду, он тем не менее не мог не быть тронут ее уверенностью и безграничным доверием к брату. Робби хотел верить ей. Хотел верить, что это возможно. Хотел настолько, что пошел против собственных инстинктов и сделал то, чего никогда не ожидал от себя: поверил англичанину – точнее, англичанке.

Жениться? Господи, он до сих пор не мог поверить в это. Три недели назад эта мысль не могла прийти ему в голову. Даже после всего, что произошло между ними, Бойд не думал, что это возможно. Но Сетон был прав. Робби поступил как эгоист. Он хотел сделать ее своей, хотя отлично знал, что это невозможно. Теперь он должен хотя бы попытаться все исправить. Он надеялся, что не совершает огромной ошибки.

Так получилось, что Сетон был прав во многих отношениях. Будущее Робби зависело от благосклонности сэра Роберта Клиффорда. Казалось, весь мир перевернулся.

Придумав план, который поможет исправить хотя бы часть его ошибок, Робби ждал только возможности его выполнить. Встретиться с Розалин наедине было нелегко – Элизабет Дуглас ходила за ней как привязанная. Но когда Джоанна и Элизабет появились в холле, чтобы подготовить все к ужину, он осторожно поднялся по лестнице и проскользнул в комнату Розалин. Она редко отваживалась спускаться в холл, если не была уверена, что он там.

Розалин смотрела в окно, повернувшись спиной к двери, когда разрешила постучавшему войти в комнату.

– Поставьте поднос на стол, – сказала она.

Вместо этого Робби обхватил ее за талию и, наклонившись, прошептал на ухо:

– Вы кого-то высматриваете?

Розалин взвизгнула и обернулась:

– Ты напугал меня!

Он улыбнулся, а она уперлась руками в бока.

– Я действительно высматривала кое-кого. Я слышала от леди Джоанны, что в ближайшие дни они ожидают сэра Томаса.

Робби начал понимать, почему Дуглас становится таким раздражительным всякий раз, когда Джоанна упоминает имя Рэндольфа. Ему также придется держать ее подальше от Макгрегора.

Робби резко прижал Розалин к себе и мрачно сказал:

– Это не смешно, Розалин.

Его предупреждающий тон не произвел на нее впечатления. Она продолжала улыбаться, а в ее глазах светилось озорство:

– Не согласна. Я нахожу это достаточно смешным. Что есть такого у сэра Томаса, из-за чего вы приходите в ярость, словно уколотый шипами медведь? Его красивое лицо? Его великолепные синие глаза? Рыцарский…

Бойд остановил ее поцелуем. Долгим, обжигающим поцелуем, после которого оба раскраснелись и с трудом перевели дыхание.

– Господи, как я скучал по тебе! – простонал Робби, покрывая поцелуями ее шею.

Он обхватил ладонями ее грудь, а потом принялся развязывать шнурки на платье.

– Подожди, – сказала Розалин, посмотрев ему в глаза. – Пришел ответ от моего брата – поэтому ты здесь?

Робби покачал головой, сожалея, что ему приходится разочаровать ее.

– Нет. Я здесь, потому что не могу больше избегать тебя.

Ощущение ее тела, прижатого к нему, сводило его с ума.

Но она оттолкнула его.

– Почему ты избегал меня?

Он понял, что обидел ее – ненамеренно.

– Я старался поступать правильно.

– Из-за сэра Алекса?

Он напрягся:

– Нет.

Розалин не поверила ему:

– Тебе нужно объясниться с ним.

Робби сжал челюсти:

– Нам не о чем говорить.

Но она была права. Размолвка между Бойдом и Сетоном никогда не была настолько серьезной. Напряжение в их отношениях было таким сильным, что, казалось, вот-вот произойдет взрыв. Робби понимал, что ему нужно как-то извиниться перед Сетоном, но ждал, пока гнев сэра Алекса уляжется, как обычно и бывало. За исключением этого случая.

Что больше всего ставило Робби в тупик – это почему Сетон никому не рассказал, что победил его в поединке? Робби представлял, как он будет кричать об этом со всех парапетов. И он имел на это право. Бойд сурово обращался с ним все эти годы. «Может быть, слишком сурово», – мрачно признал он.

– Господи, какой же ты упрямый!

Розалин выглядела такой смущенной, что Робби вынужден был улыбнуться:

– Да. Это одно из моих самых привлекательных качеств.

Она рассмеялась и покачала головой:

– Это правда? Я бы не хотела видеть менее привлекательные качества.

Он снова подтолкнул ее к каменной стене, прижав ее поднятые руки над головой.

– Ты хочешь продолжать обсуждать мои замечательные качества или мне стоит показать тебе некоторые из них?

В ее глазах вспыхнул огонь:

– Что ты имеешь в виду?

Робби потерся бедрами о ее бедра, давая ей почувствовать, что у него на уме.

– Вот это, например.

Жар охватил его тело, и он застонал. Прошло слишком много времени. Розалин издала нежный вздох. Робби собрался наклониться и снова поцеловать ее, когда услышал звуки, заставившие его выглянуть в окно.

Он нахмурился.

– Что там?

– Сетон и Дуглас. Проклятье, я думал, у нас будет больше времени. Они должны были отсутствовать еще несколько часов.

Бойд внимательно вглядывался вдаль по мере их приближения и внезапно замер. Они ехали слишком быстро. Что-то случилось.

Он повернулся к Розалин – разочарование на его лице, вероятно, было таким же глубоким, как и на ее лице. Наклонившись еще раз, Робби быстро поцеловал ее.

– Нам придется продолжить это позже.