Сосед сверху, сосед снизу - Джина Шэй

— Нам не нужна та, что сделает выбор, — горячий шепот Эрика касается моей шеи, — нам нужна ты. И мы пришли сказать тебе об этом. Выбирать не нужно, Змейка. Мы будем пробовать втроем.

Мышка дрожит в их руках. Глаза огромные, офигевшие, губы — искусаны. Еще не понимает, что они ей предлагают. 

Ад, малышка, тебе предлагают ад.

Двоих одержимых тобой дятлов по цене одного. 

И ты, конечно, согласишься, потому что даже близко не представляешь, насколько сложно тебе придется. Потому что тройничок на ночь — это совершенно не то же самое, что тройственный союз. Когда в отношениях два ревнивых мартовских кота и ты, нежный мышонок, что так доверчиво ластится к когтистым лапам.

В конце концов, они ведь строго гетеросексуалы, отдуваться придется именно мышке. 

— Хочешь обсудить это — поехали отсюда, — Эмиль склоняется ближе к плечику Мышки, — нам нужно поговорить втроем.

— А если не хочу? — Настя пытается ерепениться. — Если мне ваше предложение не интересно?

Боже, какой же кайф.

Эмилю даже переглядываться с Эриком не нужно, чтобы знать, как именно они сейчас добьются нужного ответа.

В конце концов, даже этот их разлад не отменит восьми лет крепкой дружбы и далеко не одной женщины, совращенной на двоих. 

Они обрушиваются на неё вдвоем, один слева, второй справа, атакуют мягкие щечки, нежную шейку, худенькие плечики… Эта мышка создана для поцелуев и любви, это очевидно. Ну, и если она сейчас не сдастся — любить её будут прямо тут. Не выходя из танцзала. Чтоб не повадно было бегать. 

Их девочка в их руках уже даже не дрожит — бьется, захлебываясь от эмоций. Ей всегда было особенно сложно контролировать их, когда рядом были и Эмиль, и Эрик сразу. Одному она сопротивляться могла. Вдвоем — они лишали её остатков здравомыслия. И как же хороша она была в такие мгновения...

— Ладно, ладно, — умоляюще вскрикивает девушка, тем более что уже обе мужских руки стиснули бретельки её платья.

Такие тонкие…

Если бы это не было то самое платье и дело не происходило в открытом танц-классе фитнес-клуба — быть мышонку уже обнаженной.

Рядом с ней не надо было раскочегариваться. Если Настя была рядом — и Эмиль, и Эрик ощущали вожделение как самый естественный процесс в жизни.

Ох, и тяжело кому-то придется. Не говоря уже о том, что к двум членам в себе ей придется привыкнуть как к обычному явлению.

Эрик очень неосторожно улыбается своим мыслям, радуясь «удачным переговорам». Настя замечает. 

Хлоп...

Эмиль Эрику не завидует. У мышонка тяжелая лапка, и пощечины у неё выходят душевные. Что ж, Змей ведь хотел, чтобы она ему врезала, да?

Хотел. Вот только понимает он её действия совершенно превратно.

— Мне стоит уйти? — Эрик касается щеки всего на секунду и уставляется на Настю отчаянно.

Если он уйдет сейчас — то искать его надо будет где-нибудь на дне самой глубокой бутылки.

Мышка плотно стискивает губы. Видно, что ей отчаянно хочется брякнуть: «Да!», но она слишком любит его, чтоб прогонять.

Так ничего и не сказав, девушка резко разворачивается и шагает к выходу из зала.

— Вызовите такси, если мы куда-то собираемся ехать, — роняет она напоследок. Эрик и Эмиль триумфально переглядываются.

Когда-то вечность тому назад, когда они только познакомились, и после первого года тесной дружбы, с совместными выходными, попойками и девочками, поняли, что тройничков в их жизни стало подозрительно много, они смеялись, что если и стоит жениться, то только на такой девочке, которая будет готова быть с ними обоими. Ибо что за брак такой, из которого ходишь в леваки, чтобы расслабиться?

Досмеялись, епт!

Вызывает такси Эрик, именно поэтому он чуть отстает от Эмиля, и именно Эмиль слышит, как вышедшая на крыльцо фитнес-клуба Настя приветствует «сообщницу» Эрика и Эмиля.

— Вы заговорщицы, — голосочек у мышки усталый, но хотя бы не измученный, — и ты, и Алинка… Спелись с этими двумя мерзавцами…

— Как будто у нас с Алей был выбор. Эти двое вместе совершенно смертоубийственны.

Хозяйка клуба косится на мышкино просветленное, хоть и зареванное личико, фыркает и протягивает ей какие-то распечатки.

— То есть тренер вам все-таки нужен? — Настя забирает контракт и зарывается в него своим очаровательным носиком. — А я думала, тут только спектакль лично для меня.

— Нет, нет, предложение в силе, — флегматично откликается Маня, — а со спектаклем все вопросы к Але. Она их притащила, она им помогала. А ты — можешь выходить на работу хоть завтра. Сегодня, я так понимаю, — хозяйка клуба косится в сторону Эмиля и Эрика, — тебе не до работы.

Понятливая девушка, надо поиметь в виду!

— Значит, увидимся завтра, — Настя оборачивается и натыкается взглядом на Эмиля, — что там насчет такси? Вы решили или все-таки вызвать мне?

— Одна минутка, Змейка, и мы тебя отсюда увезем, — Змей улыбается очаровательно, но взгляд ему дарят весьма острый. Ох, Мышка. 

Да, так ему и надо. 

Пусть побегает, повиляет хвостиком. До сих припоминая безжизненные мышкины глаза после того, как Змей ей бросил, Эмилю хотелось придушить ублюдка. И пусть он — лучший друг, и пусть Настя его любит и вряд ли обрадуется его сдохшему величеству, это ж не означает, что нельзя хотя бы хотеть его прикончить.

Виноватости на морде Змея становится больше. А Настя, ему в пику, отворачивается и прижимается к Эмилю. И это не тот случай, когда он готов упускать свою выгоду и отказаться заграбастать мышонка в тесную хватку своих объятий.

— Боже, во что я влипла? — Настя шепчет, прижимаясь щекой к скуле Эмиля. — Я с ума с вами сойду.

Непременно. Хорошо, что она понимает примерный вектор своего движения.

— Из нас выйдет отличное безумное трио, — тихо-тихо, только для неё, так же шепотом откликается Эмиль, — сходи с ума, мышонок, мы тебе поможем.

— Машина подана, — ревниво комментирует Эрик. Он поймал дзен, конечно, после сообщения Насти, на стену от ревности уже не лезет, но явно досадует, что тут, на его глазах Эмиль Настю тискает, а ему ничего подобного не позволено.

В этот раз у мышонка не получается сбежать. Они зажимают её на заднем сиденье, снова, с наслаждением прижимаясь к ней с двух сторон. Вкусно пахнущая, заманчивая мышка. Их заветный наркотик, без дозы которого они обходятся слишком долго.

— Брысь, — Эрик получает по рукам и отшатывается. Глаза такие обиженные, будто Настя в его лице обидела щеночка. Умеет же Змей себе цену набить.

Но мышка — настоящий кремешок, демонстративно залезает своей попкой на колени к Эмилю. Боже! Его вожделенный приз, за которым он уже устал гоняться, и сама ложится в руки!