В оковах льда - Карен Мари Монинг

Честерс. А-тлично, теперь я ненавижу это место еще больше, чем раньше. Очередь снаружи просто сумасшедшая. В Дублине минус семнадцать, снегопад усиливается, как и ледяной ветер, и все равно снаружи на пять кварталов тянется очередь из дрожащих людей, народ кутается в уйму слоев одежды и жмется в кучки, ожидая возможности попасть внутрь.

Я проношусь мимо них в ускоренном режиме, проскальзываю по ледяной дорожке и пролетаю мимо одного из вышибал Риодана, который слишком занят толпой, чтобы удержать меня, перепрыгиваю лестницу к главному входу и врываюсь в высокие черные двери.

Сегодня тут зажигают, как всегда: грохочет музыка, сверкают огни, народ отплясывает вовсю. Кто-то замораживает наш город, повсюду убивая невинных, превращая все в арктическую зону в июне, и вот как эти ребята реагируют. Танцуют, смеются, напиваются, трахаются, ведут себя так, словно стены не падали, словно мир не потерял половину населения, словно ничего не изменилось.

Я на секунду останавливаюсь на платформе сразу за дверью, дышу на ладони, пытаясь согреться, и хмурюсь. Мне нужны перчатки. И шарф, и пушистые наушники. Хмурюсь я недолго, отвлекаясь от злости на песню, которая играет. Одна из моих самых любимых, ей уже пара десятков лет — с тяжелыми басами, такая громкая, что вибрация от нее поднимается от подошв моих военных сапог до самого живота. Кости вибрируют в резонанс. Я люблю музыку, потому что она гениальная. Музыка — это математика, а математика лежит в основе всего, это просто идеальная штука. В те времена, когда все еще не настолько слетело с катушек, Танцор рассказывал мне о математике прямо-таки завораживающие вещи.

Я снова хмурюсь.

Джо в зоне Школьниц, одета во все сексуальное и смеется над словами какой-то мерзкой официантки. Двигается она плавно и красиво, прямо как музыка, перетекает от стола к столу, щебечет с посетителями и время от времени оглядывается, будто присматривает за всем вокруг или… кого-то ждет. У нее опять тени на веках и блестки на груди. Я очень обрадуюсь, когда все закончится и она снова станет той Джо, которую я знаю.

Сегодня я заставлю ее уволиться. Мы ничего не должны мертвецу, а если другие чуваки считают, что могут продлить наши контракты, мы все равно отсюда уйдем, и пусть попробуют нас остановить.

Я со стоном закатываю глаза, понимая, что не смогу ее сегодня увести, потому что не смогу сказать ей, что он мертв. Я никому не смогу сказать, что он мертв. Только я, Кристиан, и тот, кто убрал их тела, — при условии, что это был не Кристиан, — знаем, что их убили. Прошло только три дня. Народ мог еще не понять, что он мертв. Зная Джо, можно руку дать на отсечение, что она застрянет тут на недели в надежде, что он вернется!

Я даже немного возмущаюсь. Я пропала почти на месяц, а она совсем не выглядит грустной. Она по мне не скучала? Не волновалась?

Я отбрасываю эту мысль и смотрю на потолок, приглядываюсь к балкам, размышляя, какой металл использовался при постройке Честерса. Если это место такое старое, каким кажется, то, наверное, чистое железо: думаю, что метод изготовления стали люди освоили совсем недавно. Ну, недавно относительно того, насколько старо это место. А потом я думаю, сколько лет железу. Впрочем, Риодан и его чуваки могли использовать заклинания и создать свой вид металла или принести его с собой с той планеты, на которой родились.

Интересно, кто главный теперь, когда я убила Бэрронса и Риодана. Лор?

И словно мои мысли вызывают его, я слышу, как он говорит за моей спиной, очень близко к моему уху: «Ох, милая, храбро с твоей стороны сюда заявиться».

Я оборачиваюсь и подозрительно спрашиваю:

— Что ты имеешь в виду? — Но к тому времени, как я заканчиваю оборот, его там уже нет. А не привиделся ли он мне? Может, это был продукт угрызений совести? Если он правда это сказал, то просто имел в виду, что Риодан месяц меня искал, а теперь я заваливаюсь сюда, словно и не уходила, и он думает, что его босс задаст мне жару. Потому что, ну, он тоже не знает пока, что Риодан мертв.

Вот именно поэтому я ненавижу ложь. Как только скажешь ее вслух, тут же понимаешь, что все остальные не знают того, что известно тебе, и приходится постоянно напоминать себе, что нужно действовать так, словно тоже не знаешь, иначе они решат, что ты странно себя ведешь, и поймут, что тебе известно что-то, чего они не знают. А если они это поймут, то прижмут тебя к стенке и будут выяснять, почему ты странно себя ведешь, и ты скажешь что-нибудь глупое, и они используют это против тебя. А потом все выплывет наружу и у тебя будет большущая куча неприятностей! Гораздо проще с самого начала никому не врать.

Притворяться будет реально сложно. Тут повсюду напоминания о Риодане. Блин, Риодан и есть Честерс! Я оказалась там, где притворяться, что он жив, будет сложнее всего. Но мне нужны образцы. КБИ практически каждый день замораживает что-то новое, и Танцор считает, что будет еще хуже.

В клубе Смокингов я замечаю телепортатора. Серая Сука. Эту я с удовольствием прижму мечом и заставлю слушаться. Мак обещала на нее не охотиться, но я никогда не дала бы такой глупой клятвы, а кроме того, я за ней и не охочусь — я просто буду угрожать ей, чтобы она кое-что для меня сделала. Поглаживая меч, я фиксирую все на мысленной карте, очень внимательно, учитывая, что большая часть преград движется — хотя я не прочь наподдать этим идиотам локтями, — и стоп-кадрирую вниз по лестнице. В последнюю секунду я огибаю клуб Смокингов, направляясь к Джо. Я хочу видеть ее лицо, когда она увидит меня. Насколько она обрадуется тому, что я жива? Она наверняка волновалась обо мне не меньше Танцора, так что будет правильно ее успокоить.

— Дэни! Что ты тут делаешь? — Джо белеет как полотно, когда я с разгону перед ней торможу. — Ты свихнулась?

Не та реакция, которой я ожидала. Где же выражение облегчения, крепкие объятия, радость оттого, что я жива-здорова?

— О чем это ты?

— Риодан целый месяц тебя искал! Ты нарушила свой контракт!

— И согласно этому, — раздраженно говорю я, — ты должна быть мертвой. Но ты жива. И, как по мне, чертовски хорошо выглядишь. Думаю, ты жива, потому что трахалась с ним, а? Все это время? Он от тебя еще не устал?

Джо краснеет.

— Он сказал, что будет нечестно вымещать на мне недовольство тобой. Риодан умный мужчина. Он принимает правильные решения. Он не такой импульсивный, как некоторые. — Она выразительно на меня смотрит.

А мне противно.

— Ох, он у нас был… то есть, есть, просто гребаный святой, да?

— Он хороший человек. Ты должна дать ему шанс.

— Он покойник, вот он кто! — выпаливаю я, потому что не могу, блин, слушать, как она его защищает.

— Может, перестанешь угрожать ему на каждом шагу? Это уже надоело. — Она понижает голос: — Тебе нужно уходить отсюда, пока он тебя не заметил. Я никогда не видела его таким, каким он стал с тех пор, как не может тебя найти.

— Я не боюсь Риодана. — Если б я только могла ей сказать!