1945. Год поБЕДЫ - Владимир Бешанов

15 и 16 апреля, с целью содействия продвижению 43-й армии, моряки высадили два тактических десанта из состава 24-й гвардейской стрелковой дивизии на дамбу Кёнигсбергского канала и поддержали наступление огнем с катеров и орудий дальнобойной артиллерии. Своими действиями балтийцы помогли соединениям Белобородова выбить немцев из населенных пунктов Циммербуде и Пейзе. Преследование противника 2-й гвардейской армией вдоль побережья Балтийского моря в южном направлении и наступление 5-й и 39-й армий в общем направлении на Фишхаузен заставило немцев стянуть войска в юго-западную часть Земландского полуострова и организовать оборону на узком фронте.

В ночь на 17 апреля двойным ударом соединения 39-й и 43-й армий овладели Фишхаузеном. От городка мало что осталось, как и от оборонявшей поселок 1-й восточнопрусской пехотной дивизии. Один из немецких солдат вспоминал:

«Перед обедом в течение получаса упало почти 500 бомб. Уже после первой волны город пылал во всех концах и углах. Позднее русские сбросили бомбы и на наши позиции, вызвав большие пожары. Здесь, восточнее Фишхаузена, мне многое пришлось увидеть и пережить. Советский летчик, спускаясь на парашюте из сбитого самолета, стрелял по нам из автомата. По нему открыли массированный огонь. И на землю он уже опустился мертвым. Между налетами новых бомбардировщиков нам удалось покинуть город, так как удерживать в нем позиции было уже нельзя».

Вообще в этой операции советская авиация сыграла заглавную роль. Вот свидетельство еще одного «пострадавшего» из прекратившей свое существование 5-й танковой дивизии: «Я насчитал больше ста самолетов. Стон, крики царили в воздухе. Люди бежали из леса, но и тут не уходили от смерти. Она следовала за нами по пятам. Из оставшихся шести танков и «пантер», которые имел полк в это время, четыре были разбиты, от одного танка, который из-за недостатка горючего был оборудован как дот, не осталось никакого следа. В течение двух дней мы не могли убрать трупы из этого лесного кладбища. Куски мяса были перемешаны с землей, с останками танков и гусениц. Это был какой-то ужас. Я едва пережил воздушный налет в Гамбурге, но там было легче: хотя они (англичане) и производят бомбардирование более мощными ударами, но там, если сумел быстро укрыться, ты спасен. Но русские самолеты беспрерывно бомбят, штурмуют даже ночью».

Дивизии Белобородова полностью овладели районом юго-восточнее Фишхаузена и вышли на побережье залива Фришес-Хафф. Однако 2-я гвардейская в своем движении на юг преодолела только 2 километра и вновь уперлась в хорошо подготовленную оборону, людские потери армии достигли 5000 убитыми и ранеными.

На пятый день наступления советские войска полностью очистили Земландский полуостров от противника и вышли к рубежу Пилаусского полуострова. Последний имел длину 15 километров и от 2 до 5 километров в ширину и через каждые 1–2 километра был пересечен шестью оборонительными позициями, насыщенными дотами, противотанковыми и противопехотными препятствиями.

Подступы к Пиллау со стороны моря прикрывали 18 бетонированных дотов, расположенных по западному берегу. С севера его защищали четыре форта и старинная крепость с пятиметровыми каменными стенами, земляным валом и широким рвом, заполненным водой. Непосредственно сам город был подготовлен к обороне. В окрестностях действовали четыре аэродрома.

В Пиллау и на косе Фрише-Нерунг оборонялось около 40 тысяч солдат и офицеров из остатков десяти пехотных, одной танковой и одной зенитной дивизии, мотодивизии «Великая Германия», других частей, соединений и боевых групп.

«Словом, — итожит Баграмян, — Пиллау — это Кёнигсберг в миниатюре». Вот только не объясняет «самый хитрый из армян», к чему, собственно, надо было прогрызать все эти позиции в тот момент, когда Жуков уже штурмовал Зееловские высоты.

Операция затягивалась, и Василевский решил ввести в сражение свежие силы. В первой половине дня 16 апреля штаб 11-й гвардейской армии получил приказ сменить на позициях 2-ю гвардейскую, а 18 апреля начать наступление на Пиллау и косу Фрише-Нерунг с одновременной высадкой морских десантов в районе Нейтифа. Судя по рассказу Галицкого, советскому командованию дело представлялось плёвым: «Получив боевую задачу, мы с начальником штаба, командующим артиллерией и группой офицеров выехали в штаб 2-й гвардейской армии, чтобы ознакомиться со всеми данными, которые имелись у них о Пиллаусском полуострове, о противнике и его укреплениях, а также договориться о порядке смены войск. Но, к сожалению, штаб 2-й гвардейской располагал только общими сведениями о группировке немецких войск. У руководства армии настроение было слишком оптимистичным. Оно считало, что противник разгромлен и не потребуется больших усилий, чтобы сбить его с завершаемых позиций». Исходя из подобных радужных оценок, в штабе фронта рассчитывали захватить Пиллау в течение двух суток, а затем с ходу высадиться на косу Фрише-Нерунг.

Остальные армии выводились в резерв.

Сменив в ночь на 18 апреля войска Чанчибадзе, соединения 11-й гвардейской армии в течение двух суток проводили разведку боем, уточняя данные о противнике. Причем среднесуточные потери в ходе «разведок» составили 2350 человек убитыми и ранеными. Общие потери фронта за неделю боев достигли 32 тысяч человек. За этот же период немецкий 511-й тяжелый танковый батальон записал на свой счет 102 советские боевые машины.

Маршал Василевский 19 апреля был награжден вторым орденом Победы.

В 11 часов 20 апреля после артиллерийской подготовки из 500 стволов на фронте в 3 километра, имея впереди тяжелые ИС-2 и ИСУ-152, поднялась в атаку пехота 16-го и 36-го гвардейских стрелковых корпусов. За день им удалось продвинуться не более чем на полкилометра. Вражеские позиции так и не были толком разведаны, что значительно снижало эффективность артиллерийского огня, низкая облачность сковывала действия авиации, небольшая ширина суши с высокими обрывистыми берегами исключала маневр, поросшие кустарником и деревьями песчаные дюны служили естественным препятствием для движения техники. Вечером начальник штаба 99-го гвардейского стрелкового полка доносил: «Потери в живой силе и технике 70 %».

На следующий день, отражая беспрерывные контратаки, гвардейцы под ураганным огнем, «поршнем» выдавливая противника, преодолели еще километр, и командарму-11 окончательно «стало понятно»: «Немецко-фашистское командование бросает против нас все, что может собрать в своих тылах. Его оборонительные сооружения насыщены артиллерией и минометами, не говоря уже о стрелковом оружии. Создана система бетонных и бронированных дотов, бетонных площадок для тяжелых орудий, траншей, ходов сообщения и противотанковых рвов. И чем ближе к крепости Пиллау, тем больше встречалось этих укреплений. В среднем на каждые 100 м приходится 4 пулемета и до 200 автоматчиков. Большое число огневых точек для ведения фланкирующего огня. Противотанковые и штурмовые орудия имеют широкие секторы обстрела».

Ворчали старики:

«Сколько раз на моих глазах гнали людей, как скотину на убой, взять какую-нибудь высоту 126,0 или деревушку Козодоевку, которая нахрен никому никогда не была нужна.

Но гнали нас безжалостно на эти высотки и деревушки, под радостные визги штабных «придурков» и политруков — «Это наш подарок Родине!» к очередной праздничной дате… Пехоту вообще никогда не жалели…