Вундеркидз. Вилдвудская академия - Жаклин Сильвестр

С этими словами он застегнул молнию Нике до подбородка и закрыл ящик. В ящике были щели, в них попадал свет, и Ника видела, как Чед подтащил ее к отверстию в стене и нажал кнопку. Послышалось жужжание, транспортер дернулся и понес Нику неведомо куда, и вскоре стало совсем темно.

– Удачи, малышка, – донеслись до Ники последние слова Чеда.

* * *

Ника не знала, сколько прошло времени с тех пор, как подвал винного магазина остался позади. В какой-то момент она усилием воли запретила себе чувствовать что бы то ни было, решила радоваться покою и темноте и дышать ровно, будто во время медитации. В какой-то момент она даже задремала. Ей снился Зак.

Проснулась Ника от того, что ящик дернулся. Убедившись, что он уже не движется, девушка столкнула крышку и вылезла в сыром бетонном туннеле. В дальнем его конце болталась такая же лампочка, как в подвале, и Ника двинулась на свет. Шагая по скользкому неровному полу, она предавалась горестным мыслям о Стелле и Магде, боялась за маму, волновалась за Зака – увидятся ли они когда-нибудь? Но ее тревожило кое-что еще. Несмотря на боль и растерянность, ее мозги, оказывается, продолжали трудиться, логика никуда не делась, и у Ники в голове, как обычно, складывалась, словно чертеж, схема событий.

И тут Нику словно молнией ударило. Она поняла, чтó до сих пор не давало ей покоя. Это был совершенно другой Чед! Знакомое имя, знакомый жетон – а лицо другое.

Ника заторопилась и, оказавшись наконец в конусе тусклого света, швырнула рюкзак на землю, лихорадочно порылась в нем и вытащила фотографию. В полумраке лица было трудно различить, но девушка все же нашла в третьем ряду Чеда Родригеса – худого солдата с мягкими чертами лица. Этот байкер, который спас ее и переправил через туннель, который разлучил ее с друзьями, – этот человек был не тот, за кого себя выдавал, не сослуживец ее отца, никакой не Чед Родригес, и мама его точно не посылала.

Ника вывалила на сырую землю все содержимое рюкзака, нашла телефон и поднесла к глазам – он отключился, батарея села давным-давно, еще когда они обыскивали особняк сестры Смит. Так что ни мама, ни кто другой не мог бы найти Нику по GPS-трекеру.

Девушка застыла, фотография дрожала в ее руках. Пути назад не было. Впереди ждала неизвестность. Спасение? Верная смерть?

Ника подняла голову и обнаружила над собой рычаг. Дернула изо всех сил – и на землю с металлическим стуком упала крышка люка. Вверх вела лестница, оттуда лился яркий свет. Девушка зажмурилась, а потом обернулась и посмотрела в туннель, навсегда прощаясь с прежней Никой.

эпилог

Вдиректорском корпусе было темно. Стамос решительно прошагал через пустой холл, освещавшийся светом луны, потом по стеклянному переходу – звук его шагов по мраморному полу резким эхом отдавался под высоким потолком.

В кабинете директора он заметил мерцающий огонек – свечу. Явный признак, что его начальник вне себя от злости – в этот день все шло не по плану. Стамос вошел в кабинет и остановился у порога. Директор стоял лицом к огромному окну и смотрел в лес, словно чего-то ждал. Стамос кашлянул, однако директор не обернулся.

– Дело сделано, сэр, – произнес заместитель.

– Хотел бы я поблагодарить вас, Стамос. Но, полагаю, вы и сами согласитесь, что результат крайне далек от желаемого, – холодно проговорил руководитель Академии.

– Понимаю, сэр, – сказал Стамос, изобразив сожаление.

– Ничего вы не понимаете, – отозвался директор.

И Стамос прекрасно знал, что тот имеет в виду. Заместитель достал из нагрудного кармана элегантного костюма фотографию и положил на стол.

– Мы подрезали их «Шевроле» на шоссе неподалеку от Калабасаса. Машина взорвана, остатки мы сожгли, а тела и все улики закопали. Единственное свидетельство – это фото.

Директор даже не посмотрел на снимок.

– Сожгите, – раздраженно бросил он.

Стамос убрал фотографию в карман.

– Потенциальные последствия? – отрывисто спросил директор.

– Ботана искать не станут, от его опекунов мы откупились. Ирландца тоже – как вы уже знаете, он вообще самозванец. Эмбер уже не числится среди наших учеников, поэтому ее исчезновение с нами не свяжут, а диагностированное душевное расстройство нам только выгодно. Некоторые сложности могут возникнуть разве что с матерью Ники, но над этим мы работаем.

– А племянник Митчема? Зак?

– Благополучно вернулся домой. Митчем уже работает с ним.

Директор вытянул руку и провел пальцем по стеклу.

– Я три года держал у себя этого гениального математика, все ждал подходящего клиента.

– Понимаю, сэр, – вздохнул Стамос.

– А девица? Где мы теперь такую найдем? – продолжал директор.

Стамос снова горестно вздохнул.

Директор медленно развернулся к нему. Угольно-черные глазки-бусинки буравили Стамоса.

– Стамос, как вы это допустили?!

– Не смогли предвидеть, что сразу несколько испытуемых подружатся между собой. Ну, и еще сделали пересадку не тому юноше и тем самым выдали себя. Опять же тот факт, что он оказался не тем, за кого себя выдавал.

– Предвидение тут ни при чем, я вам за результат плачу, – процедил директор.

Стамос только кивнул.

– Но теперь ситуация под контролем.

Настало напряженное молчание. Директор снова повернулся к окну. Стамос не шевелился.

– Чего вы ждете? Ступайте, ищите мне новых испытуемых! – рявкнул директор.

Стамос вышел и направился в кухню на первом этаже. Он точно знал, что это единственное помещение во всем здании, которое не прослушивается. Запасной телефон вибрировал в кармане все время, пока директор его отчитывал. Мужчина вытащил телефон, увидел номер и скривился. Он терпеть не мог разговаривать с теми, кому раздавал указания, считал это ниже своего достоинства, но этот случай был особенный.

Стамос принял вызов, и в динамике послышался сиплый, грубый голос Чеда:

– Дело сделано, босс.

– Девчонка?

– В пути. Остальные пересекли границу без осложнений.

– Деньги переведу как обычно, – холодно проговорил Стамос, ему не терпелось закончить беседу с этим плебеем.

– Рад стараться, – ответил Чед, но в трубке уже раздавались короткие гудки.