Полная история рыцарских орденов в одной книге - Екатерина Монусова

«Силен и славен» был могущественный клан Валленродов! Сколько существовал Орден – столько и воевали его представители на прибалтийских землях. Но не из этого рода происходил Конрад – хотя и пытался всю жизнь это доказать. Кёнигсбергская хроника указывает: «Он был сыном церковного служителя». Увы, хроники того времени, часто отрывочные, неизбежно должны быть дополнены домыслами – разумеется, такими, которые не будут противоречить исторической правде…

Доподлинно известно, что долгое время Конрад был советником Великих магистров. Говорят, получив приглашение на свадьбу Ягайло с принцессой Ядвигой, он пришел в неописуемую ярость: спустился в подземелье Мариенбурга и собственноручно перебил несколько десятков пленных литовцев… Любые преступления блекли перед жестокостью Валленрода. Однажды, разбив ополчение маленького городка Вентспилс, он на коне, закованном в броню, ворвался в толпу безоружных жителей. А устав избивать беззащитных, приказал женщин предать поруганию, а затем повесить рядом с детьми и стариками…

В 1390-м Валленрод сам был избран Великим магистром. Первым же распоряжением он покарал одного епископа, который не раз возмущался зверствами его людей. Отдав приказ отрубить правые руки всем епископским крестьянам, он первым приступил к его исполнению. Его жертвами стали личные слуги святого отца…

Вскоре до гроссмейстера-палача дошел слух о том, что Ягайло признал за Витаутасом право владеть Литвой. О, с каким наслаждением повелел он расправиться с оставшимися в Мальброке женой и сыновьями нового князя! Дикие оргии творили его рыцари: мужчин предавали мучительным казням, женщин насиловали, а после сжигали заживо. Сам Папа римский высказал своё возмущение подобной жестокостью. Неизвестно, сколько человек пало бы еще от безжалостной руки – но, к счастью для литовцев, в 1394 году Валленрода настигла внезапная кончина. Обстоятельства его смерти столь же туманны, сколь и история его рождения. Считается, что в одной из стычек он был ранен ржавым серпом и вскоре скончался от заражения крови. Как повествует хроника, «он умер в помешательстве, без последнего миропомазания, без пасторского благословения». Посетила ли его в последний час Святая Варвара – остается только гадать. А вот этот факт известен совершенно точно. Перед смертью по приказу магистра его брат Генрих фон Валленрод перебил всех томившихся в подземелье Мальброка литовцев. Сделать это лично ему недостало сил…

Пройдет совсем немного времени – и Генрих фон Валленрод сложит голову в роковой для тевтонцев Грюнвальдской битве. Что ж – от Мальброка всего полчаса езды до Грюнвальда.

В ночь на 15 июля грянула буря. К утру ветер стих, но моросящий дождь продолжал идти. Ягайло стоял на холме. Где-то за спиной дотлевали вражеские селения. Впереди, в мокро посверкивающей летней зеленью роще, пряталось его войско. Серое небо, стесненное тучами, отражалось в водах озера Любен… Здесь, на высоком холме над озером, он повелел раскинуть шатер часовни. Только что закончилось утреннее богослужение. Он еще раз вознес молитву за успешный исход сражения с ненавистным врагом. Что ж – откладывать начало битвы более не имело смысла…

«…Между тем, когда король уже хотел надеть шлем на голову и ринуться в битву, вдруг возвещают о прибытии двух герольдов… Герольды выступили из вражеского войска, неся в руках два обнаженных меча без ножен, требуя, чтобы их отвели к королю, и были приведены к нему под охраной польских рыцарей во избежание оскорблений. Магистр Пруссии Ульрих послал их к королю Владиславу, чтобы побудить его немедленно завязать битву и сразиться в строю, прибавив к тому же еще дерзостные поручения… Оказав королю подобающее уважение, послы изложили на немецком языке цель своего посольства, причем переводил Ян Менжик таким образом: „Светлейший король! Великий магистр Пруссии Ульрих шлет тебе и твоему брату два меча как поощрение к предстоящей битве, чтобы ты с ними и со своим войском незамедлительно и с большей отвагой, чем ты выказываешь, вступил в бой и не таился дальше, затягивая сражение и отсиживаясь среди лесов и рощ. Если же ты считаешь поле тесным и узким для развертывания твоих отрядов, то магистр Пруссии Ульрих, чтобы выманить тебя в бой, готов отступить, на сколько ты хочешь, от ровного поля, занятого его войском; или выбери любое Марсово поле, чтобы дольше не уклоняться от битвы…“

Владислав Ягайло, молча выслушав столь заносчивую речь, принял мечи из рук герольдов… И съехал вниз. Тысяча шляхтичей ожидала его, чтобы перед битвой пройти обряд посвящения… Обет давали один – победить или умереть. Прозвучал короткий приказ войску привязать к правой и левой руке по пучку соломы.

Знаете ли вы про Варфоломеевскую ночь? Ну, разумеется, знаете. И наверняка помните о том, что в Париже, в 1572-м, чтобы отличаться от французов-протестантов, французы-католики будут привязывать к шляпам клочки сена – подобно тому, как делали это на грюнвальдском поле польские рыцари. На средневековых картах нет чёткой границы между орденскими землями и соседними Польшей и Литвой. Тевтонские и польские замки расположены вперемешку. Та к и на поле брани – различить своих и чужих было невозможно. Среди захваченных орденских знамен немецкие составят абсолютное меньшинство – остальные окажутся бело-красными, польскими. Славянская речь звучала на поле боя с обеих сторон. Во времена, когда у пушек дальность стрельбы не превышала четырехсот метров, а основным видом оружия были мечи и копья, противники прекрасно слышали друг друга. Потому-то и требовались дополнительные знаки различия.

Те м временем небо прояснилось. Зазвучали трубы, воинский хор стройно задтянул старую боевую песню. Крестоносцы дали залп из бомбард, но каменные ядра, перелетев через ряды поляков, не причинили им вреда. Начинался бой…

…Еще полгода назад, в декабре, Витаутас и Ягайло встретились в Бресте. Прежние обиды были окончательно забыты – голос крови и общие политические интересы взяли верх. План летнего похода на крестоносцев обсудили в деталях. На совет был приглашен и хан Джелаледдин, сын Тохтамыша, которому подчинялось немалое золотоордынское войско. За участие его конницы в битве Витаутас обещал после войны помочь хану вернуть отцовский престол, захваченный одноглазым Тимуром.

И вот в последних числах мая в Гродно стали стягиваться литовские полки. Отсюда тронутся они к истокам Нарева, чтобы, пройдя сквозь мазовецкие земли, встретиться на Висле с польскими отрядами. Каждый город, каждая деревня снарядили воинов на смертный бой.

Великое княжество Литовское выставило сорок хоругвей: воинских соединений, над каждым из которых развевалось собственное знамя. Их численность была разной – от шестидесяти до шестисот копий. Копье – боевая единица из трех воинов: рыцарь, оруженосец и лучник. Случалось боярам победнее сражаться и в одиночку – но всякий стремился окружить себя верными людьми, поскольку именно от них зависела безопасность в бою…

С Витаутасом пришла и отчаянная конница хана Джелаладдина. Татарские предания гласят, что было в ней сорок тысяч всадников. Мнения исследователей расходятся: одни считают, что в походе участвовало около тридцати тысяч татар, другие – что не более пятнадцати. Третьи и вовсе называют цифру в одну-две тысячи. Опираясь на косвенные свидетельства, будем считать, что все же их было не менее пяти. Понятно, что смуглоликий хан жаждал победы. Но о его возвращении на трон Золотой Орды почти столь же сильно мечтал и Витаутас. Мирные границы с татарской империей, в случае прихода туда Джелаладдина, превращали Великое княжество в сильнейшую державу. Только для этого вначале необходимо было разгромить Орден. И Витаутас кинул в битву все свои полки: двадцать тысяч конных, несколько тысяч пеших, тысячи три обозных и коноводов. В литовском войске было и тридцать шесть русских хоругвей.