Принц в академии дракона - Татьяна Антоник

Ричард/Рифер

В схватке никто из нас не заметил появления посторонних. Гелиос настолько сильно подавлял меня, что я был сосредоточен только на восставшем Ваохе. Сознание поделилось на три ипостаси: бога, мою и моего зверя. Примерно то же самое испытывали Лекси и Тьяна. Сейчас я с трудом соображал, теряясь в закоулках мыслей, перемешавшихся с мыслями Гелиоса.

Мира, сестра, воспользовалась своим даром. Призвала внутренние потоки и ударила по проклятому брату запретным заклинанием. Собрала и с нас отголоски ауры, практически оставила без магического резерва, но выпустила на Ваоха всю мощь.

Все, кто был в зале, с трудом остались на ногах, а мерзкое чудовище отлетело к стене. Я холодно рассмеялся, радуясь ее неожиданному ходу, думал, что у Миры все получилось и мы победили, но… Брат поднялся.

Мы явно его недооценивали. Он долго сидел в заточении, напитываясь хаосом. Смог-таки набраться терпению и придумать, как именно нас одолеть. Распознав фокус богини Жизни, присел и потянул души из своих последователей, следуя ее примеру, но более жестоким способом.

Я не успел на помощь сестре, Ваох с особой злостью душил наследницу, пока Мире не пришлось покинуть ее тело. Наверняка она пожалеет о своих необдуманных действиях. Из-за нее погибнет прекрасная девушка, но жертвы в войне неизбежны. Дети должны были понимать это.

Все бы ничего, но на помощь девушке бросилась ничем не примечательная ведьма. Она закрыла собой блондинку, а хаоситская магия не сразу догадалась перекинуться  на нее. Колдуньи изначально дети Ваоха. Все об этом забыли, но боги помнят многое. Колдунья вскоре обмякла.

— Эви, нет! — понял, что сейчас я владею собой, и подбежал поближе, прежде чем меня вновь подавил бы Гелиос.

Эванджелина упала на мои руки и совсем не дышала, почти сразу побледнев, а на губах проявилась синева. Внутри меня что-то оборвалось. Я чувствовал, как в душе беснуется мой предок, но теперь я мог его не пускать. Наступило горькое отчаяние и ненависть, не только к врагу, но и к тем, кто нас долго обманывал.

— Глупцы, доверились магам, — усмехнулся Ваох, удовлетворенно наблюдая за происходящим представлением.

Он потянулся, похрустывая древними костями, распустил свои крылья, и откуда ни возьмись, на него налетел разъяренный черный ворон, целясь в черные глаза и мстя за свою хозяйку.

Пока бог Хаоса отбивался от напавшей на него птицы, обстановка изменилась. Время словно остановилось. Воины, Бастиан, Милир почти не двигались, а воздух вокруг стал разряженным. Цвета стали более блеклыми, температура вокруг понизилась. Теперь и Тьяна с Лекси стали озираться. Их зрачки вернулись, а над ними возвышались фигуры Морты и Миры.

— Хватит! — в самой гуще схватки появилась женщина, взмахнув ладонью и отбрасывая противников в разные стороны. — Вы достаточно меня разочаровали!

— Матушка, — залепетала, кажется Морта, склонившись в поклоне.

Вслед за ней и поклонились остальные, включая виновника всех событий.

Сложно было не догадаться, что это Фейт удостоила нас своим присутствием. Женщина в сером балахоне и с посохом в руках спустилась с постамента и брезгливо огляделась.

— Долго я терпела ваши распри, — она гневно обратилась к своим детям. — Не лезла, ждала, когда вы образумитесь.

— У нас не было другого выбора, — как-то совсем не по божественному шептала Мира.

Сейчас ее голос больше напоминал нашкодившего ребенка.

— Вы сами заключили себя в ловушку, — зло вздохнула Фейт, проходя мимо нее. — Я думала, что вы найдете в себе силы примириться, не будете использовать невинных, но вы не остановились…

— Они пленили меня! — выкрикнул Ваох, с ненавистью смотря на своих родных братьев и сестер.

Они отвечали тем же, сомкнувшись в плотный ряд.

— И за дело, — оборвала его богиня. — Ты столько всего натворил, что заключение могло пойти тебе только на пользу.

— Он мучил своих последователей, — напомнил ей Гелиос, — отбирал магию, недостойно лишал жизни.

— А вы мучили наследников, — съязвила Фейт, мельком взглянув на меня и девчонок. — Они распечатали для вас храмы, освободили, дали вам возможность бороться самостоятельно, но вы их предали. Как после всего вы можете называть себя богами?

Что я, что Тьяна, что Лекси горячо ее поддержали. В жизни не забуду, как стал послушной марионеткой, не в силах контролировать свое тело и помыслы.

Между тем богиня Судьбы продолжила:

— Я решила, — она изогнула бровь, шар в наконечнике посоха загорелся алым светом. Внутри него завихрились молнии, а вокруг все заискрилось. — Я дам вам шанс искупить общие грехи, — тон ее понизился, и в помещении неожиданно подул штормовой ветер. — Временно вы отстраняетесь от своих обязанностей, дети мои. Жаль, что, я была так занята другими проблемами, не уделяя достаточно времени вашему воспитанию. Хватит ли вам пары тысяч лет, пребывая в шкуре смертных?

Она точно не шутила, вглядываясь в лица своих потомков. Я и не ведал, какой силой она владеет. Аридийцы почти не поклонялись ей, доверившись Морте, Гелиосу и Мире. Видимо, зря. Оказалось, что и богам присущи обычные пороки: тщеславие, гордыня и жадность.

Несколько раз постучав об пол, ее дети пропали. Мир снова обрел краску, а время вернулось на круги своя.

К Лекси и Тьяне тут же подбежали Бастиан и Милир. Их противник упал столбом, а тела мертвецов рассыпались в прах.

По потолку побежали трещины, заструился песок и мелкие камни, пол накренился и заходил ходуном.

— Уходите, — грозно сказала Фейт, ничего не поясняя. — Вам больше нечего здесь делать.

Но в отличие от подруг, я это место покидать не собирался. После шока ко мне вновь вернулось отчаяние. Эванджелина умерла, спасая Лекси, да и меня тоже. Я был ничем не лучше Гелиоса. Воспользовался ей, не объяснился, не простил, хотя она не была ни в чем виновата.

Облегчение из-за непонятной победы не приходило. Больше грусть, ярость и желание на ком-то отыграться.

— Ричард, да что ты застыл?! — потянул меня за собой дядя, но я не дал себя увести.

Не мог позволить себе выпустить тело колдуньи.

— Забери ее, — Богиня нагнулась и запечатлела на лбу Эви поцелуй. — Все с ней будет в порядке.

Глава 23

Эванджелина

Из сна меня вытянула неожиданная боль возле локтя. Но это были еще цветочки, через мгновение после пробуждения на грудь будто бы положили мраморный валун,