Кольцо Гекаты - Наталья Солнцева

– Или знаменитый Шелковый путь. Одиннадцать дней и ночей путешествия по сказочным дорогам Востока! Ургенч, Хива, Бухара, Самарканд, Ташкент, Алма-Ата и Алашанькоу… Дальше до Пекина поедете на другом поезде, который…

– Да нет же, молодой человек, вы меня не поняли. Я интересуюсь Золотым кольцом.

– А-а-а! – обрадовался менеджер. – Это третий маршрут «Восточного экспресса», поезда-легенды. Вы сделали правильный выбор! Древнерусские жемчужины – Кострома, Ярославль, Вологда, Владимир, Суздаль, Новгород, а далее Архангельск, Кандалакша, Мурманск и Петрозаводск ждут вас. Святыни славянской культуры стоят того, чтобы полюбоваться ими. Но главная достопримечательность путешествия это все-таки поезд. Он бесподобно красив, а степень комфорта превысит ваши ожидания. У нас два вагона-ресторана, специальный вагон-душ, конференц-вагон, оборудованный видеотехникой, компьютерами, Интернетом…

– Спасибо, спасибо, я понял, – остановил словоохотливого служащего Юрий Арсеньевич. – Вы были весьма любезны. Я могу заказать билеты заранее? Двухместное купе, пожалуйста…

Пока менеджер записывал данные, Салахов уже погрузился в мысли об Анне. Она так умела заполнить его собой, своими интересами, что даже бизнес уже не казался ему столь увлекательным. Он, конечно, исполнял свои обязанности, но без того огня, который горел в нем прежде. Мир финансов потускнел, померк, стал казаться каким-то механическим и оттого скучным.

Анна позвонила в ту самую минуту, как он подумал о ней.

– Ну что, дорогой? Мы едем?

– Через неделю, как ты сказала…Ты уверена, что мы получим удовольствие от этой поездки? Такая жара!

– В поезде есть кондиционеры?

– Наверное.

– А вагоны? Те самые?

– В которых ездила Мата Хари! Можешь не сомневаться.

Анна засмеялась:

– Ты угадал мою мысль.

Они распрощались до вечера, и госпожа Левитина, довольная, позвонила Фариду.

– Господин Гордеев?

Фарид узнал голос Анны, и сердце толкнулось в груди, лицо обдало жаром.

– Можно мне прийти посмотреть ваш новый спортивный зал? – спросила она.

– Конечно. Когда вас ждать?

– Примерно через полчаса. Я не очень нарушу ваш распорядок дня?

– Если даже и так, мне это будет приятно, – улыбнулся Фарид.

Пока она ехала, Гордеев задумчиво стоял у окна, барабаня пальцем по стеклу.

«Отчего я так волнуюсь?» – спрашивал себя Фарид и не находил ответа.

Что-то давно забытое – любовь, тоска и разлука, долгая, как зимняя ночь, – просыпалось у него внутри. Он ощущал дрожь во всем теле и в то же время необыкновенный подъем… как перед сражением, когда ряды противника так близко, что видны искаженные яростью и ожиданием боя лица воинов… Его рука привычным жестом потянулась к рукоятке меча…

– Лаэрт?

Он обернулся, ни секунды не сомневаясь, что позвали именно его…

В высоком проеме двери стояла Анна. Все потеряло для него значение – вся его жизнь, прожитая будто во сне, все его увлечения, женщины, странствия, корабли, тайга, возвращение в Петербург, спорт, бизнес – все растаяло при ее появлении, как облачко, на миг закрывшее горячее сияние истинного светила.

– Здравствуйте, господин Гордеев, – негромко сказала Анна, и ее слова странно прозвучали в гулкой пустоте зала.

Фарид тряхнул головой, пытаясь прийти в себя, а она тем временем подошла совсем близко и прикоснулась к его плечу. Он вздрогнул, как от удара. Анна засмеялась.

– Вот видишь! Я же говорила, что мы еще встретимся. Никогда не прощайся навеки… Ты не рад?

– Я… скучал по тебе… – Он сам не понимал, что говорит. Губы шевелились, произнося слова, которые казались не к месту…

– Я тоже, мой славный Лаэрт… Ты ушел от меня, не спросясь. Женщинам это не нравится.

– Почему ты так странно меня называешь?

– Больше привыкла к тому имени. Фарид… звучит слишком ново для меня. Я пришла поговорить. Ты мне нужен.

– Но… ты замужем.

– У тебя тоже есть женщина, – улыбнулась Анна. – Людмила! Хороший выбор. Вы подходите друг другу.

– Так ты…

– Я не о том, Лаэрт…

Странное имя ласкало слух Фарида, как давно забытый звук боевой трубы или крик чайки над зеленой гладью моря.

– Я сделаю все, о чем ты попросишь, – вздохнул он. – Я ведь твой должник.

Анна прижалась к нему всем телом и положила голову ему на грудь.

– Пришло время… – прошептала она.

Фарид застыл, боясь пошевелиться. Волна горечи и счастья затопила его сердце, и он почувствовал, как в нем рождается что-то новое, незнакомое ему, то, чем он никогда прежде не был.

– Ты когда-нибудь ездил на «Восточном экспрессе»?

Анна спугнула его ощущения, и он вздрогнул.

– «Восточный экспресс»?

– Это поезд. Когда-то он ездил из Парижа в Стамбул с короткими остановками в Мюнхене, Вене, Будапеште и Бухаресте. Многие европейские города мечтали, чтобы «Восточный экспресс» хоть на пять минут остановился на их вокзале.

– А теперь?

– Мы поедем на нем по Золотому кольцу, – сказала Анна. – Россия – сказочная страна, Лаэрт… Когда я смотрю на эти белые храмы, на золотые луковицы, венчающие их… на пролеты устремленных в небо колоколен… у меня дух захватывает. А звон колоколов?.. Его переливы пробуждают радость богов…

– Так мы едем слушать колокольные звоны?

– И это тоже… – Анна достала из сумочки записную книжку, вырвала лист и написала на нем какие-то цифры. – Это дата отправления и номер вагона. Мы должны ехать в одном вагоне… но в разных купе.

Фарид ничего не стал больше спрашивать. Ему было все равно. Главное – они снова увидятся! В «Восточном экспрессе», в пустыне, в аду… какая разница!

Болотистый берег Финского залива простирался в обе стороны от того камня, на котором сидел Артем Пономарев. Над прохладной водой низко висело белесое небо. Здесь лето больше напоминало осень, бледную, тусклую. Солнце, скрытое в туманной дымке, превращало в матовое серебро воды залива. Пономарев устал.

Он приходил сюда в минуты почти полного опустошения, чтобы созерцать величественное спокойствие природы, ее печальную красоту… Воздух был насыщен сыростью, и Артем вдыхал его с каким-то ненасытным, резким и сильным наслаждением.

Постепенно к нему начали возвращаться мысли. Разные. О себе и Динаре, о том, как они встретились и что бросило их друг к другу. Для кого-то это было смертью, а для них открыла свое лицо любовь… Потом он подумал о мертвых женщинах – актрисе Лебедевой, красавице Авроре, Изабелле Юрьевне, Кларе Шазаль… о Галине Яковлевой. Почему люди становятся жертвами? Как люди превращаются в палачей?