Сборник "Петля" - Сергей Павлович Бакшеев

А что у тебя по второй гильзе от «Макарова»?

– Глухо. В криминальных базах пистолет не засвечен. Да и не «Макаров» это. Нет веерообразного следа скольжения в нижней части патрона. На «Стечкин» тоже не похоже – нет характерного следа от губы магазина. Более мощное оружие я сразу отмел, поскольку отсутствует вздутие корпуса гильзы.

– Давай без технических подробностей. Какие модели остаются?

– А вы сами как думаете? – вспомнил о любимой игре в «угадайку» эксперт.

– Народный умелец постарался, – предположила Петелина.

– Точно! Скорее всего, переделали из «травматики». Пока не найдем «ствол», мы его не идентифицируем.

– Кустарные подделки проигрывают в кучности и мощности боя.

– Поэтому пуля и застряла в обшивке.

«В отличие от той, которая пробила череп жертвы и улетела в неизвестном направлении, – невольно подумала следователь. – Вот почему Гомельский хочет, чтобы пуля от пистолета Ярыгина исчезла из дела. Это самая важная улика. Ради кого так старается дорогостоящий адвокат?»

На телефонном аппарате замигал индикатор, обозначающий новый вызов по внутренней линии.

Елена Павловна поспешила свернуть разговор с экспертом.

– Кажется, меня начальство требует. Миша, все результаты экспертиз – сразу ко мне, – напомнила следователь и переключилась на другую линию.

Петелина не ошиблась. Голос полковника юстиции Харченко был по-официальному холоден, что не предвещало ничего хорошего.

– Елена Павловна, зайдите ко мне. Срочно!

Начальник положил трубку. Такая манера разговора окончательно убедила следователя: что-то случилось!

Когда Петелина вошла в просторный кабинет начальника, Юрий Григорьевич Харченко против обыкновения не предложил ей сесть. Полковник поднялся, заложил руки за спину и, нахмурившись, буркнул:

– Как продвигается следствие?

Вопрос был задан таким тоном, словно речь шла о погоде в Арктике. Чувствовалось, что Харченко мало интересуют детали дела.

– Мы проводим комплекс оперативно-следственных мероприятий, которые позволят получить… – по-казенному начала доклад следователь, но начальник ее прервал.

– Я как раз об оперативных! Хочу напомнить: вы как руководитель следственной группы отвечаете за действия своих подчиненных, даже если они прикомандированы из другого управления.

– Так точно, Юрий Григорьевич.

– Слушай, Лена. – В голосе начальника неожиданно прорезались отеческие нотки. – Тебе не мешает то, что рядом постоянно находится Валеев? Насколько мне известно, с недавних пор вас связывают не только служебные отношения.

– Я никогда этого не скрывала.

– Я не вмешиваюсь в личную жизнь сотрудников. Но Валеев капитан, ты майор. Ты отдаешь приказы, он вынужден подчиняться. И, зная твой характер, могу предположить, что так бывает не только на службе. Не каждый мужчина выдержит такое давление.

– Ах, вот вы о чем. Исправьте положение! Меня понизьте, Валеева повысьте. Конечно, мужчины умнее и должны руководить глупыми женщинами. Особенно теми, кого имеют в качестве самцов!

– Ну что я говорил? Ты тоже на нервах. Работа не может идти нормально, если между сотрудниками искрит. А я не могу сидеть как на пороховой бочке.

Петелина и Харченко смерили друг друга тяжелыми взглядами. Елена первой опустила глаза.

– Какие будут указания, товарищ полковник?

– Елена, ты ничего не хочешь мне сказать?

Петелину обожгло. «О чем он? Неужели узнал о шантаже Гомельского? Может, и правда поделиться с Харченко своей проблемой? Но тогда придется признаться и в том, что я запорола расследование трехлетней давности и преступник оказался на свободе».

– Валеев по-прежнему выполняет твои задания? – уточнил вопрос Харченко.

– Да, а что?

– Тогда сама разбирайся с его художествами. – Старший советник юстиции нажал кнопку на служебном телефоне и протянул трубку Елене. – Это начальник отделения полиции Петров. Он тебе объяснит, за что задержали сотрудника твоей следственной группы.

– Старший следователь СК майор юстиции Петелина, – представилась Елена, взяв телефонную трубку.

На другом конце провода замотанный службой подполковник Андрей Кузьмич Петров коротко поведал ей об инциденте у клуба «Дикие кошечки»:

– Превышение полномочий, драка с лицензированными охранниками на виду у граждан – я вынужден был отреагировать. Вы поймите, у меня и так с этими «дикими кисками» вечные проблемы. Вчера еще убийство там произошло.

– Я веду следствие по этому делу. И капитан Валеев проводил опрос свидетелей.

– Он охраннику зуб выбил, порвал костюм. Зафиксирована гематома на лице потерпевшего. У меня заявление на столе. Даже не знаю, как замять это дело.

– В оперативной работе всякое бывает. Сами знаете.

– Бывает, – согласился подполковник и замолчал.

– Андрей Кузьмич, мы все одно дело делаем. Может, что-нибудь придумаем?

– Надо помогать друг другу. Жизнь – штука непредсказуемая. Я покумекаю, что да как. А вы… Надеюсь на встречные шаги, старший следователь.

Петелина поняла, ради чего начальник ОВД добился разговора с ней через кабинет Харченко. Теперь, когда у его сотрудников или у самого подполковника Петрова возникнет «небольшая проблемка», он обязательно напомнит ей о своей уступке. Пресловутая корпоративная солидарность, будь она неладна!

– Спасибо. – Выразив благодарность, следователь дала понять, что принимает негласные условия. – Валеев далеко? Вы можете дать ему трубку?

– Да здесь он. Не в «обезьянник» же сажать капитана полиции. Хотя, может, и стоило для профилактики.

В трубке зашуршало. Телефон перешел из рук в руки. Елена услышала дыхание и знакомый голос:

– Это я.

Первым желанием Петелиной было спросить, как Марат себя чувствует, не пострадал ли он, но секундную слабость придавил образовавшийся в душе лед.

– Валеев, показания, полученные с помощью насилия, нельзя приобщить к делу. Ты все испортил!

– А ты?

Елена осеклась. Оба замолчали. Последовала пауза, которая тянулась несколько долгих минут. И каждый думал сейчас отнюдь не о глупой драке у стриптиз-клуба.

Елена поймала болезненно сочувствующий взгляд Харченко, положила трубку и молча покинула кабинет.

Юрий Григорьевич смотрел на закрывшуюся дверь и сожалел о том, что у него не конвейерное производство, где можно заменить людей роботами. Ему и поколениям будущих начальников следствия придется постоянно разгадывать душевные терзания не только преступников, но и тех, кто за ними охотится.

30

Подходя к магазину «Филателист», Лиза Малышко почувствовала нарастающую нервозность и замедлила шаг. В полседьмого вечера на Таганке было многолюдно. Люди заходили в кафе, спешили в театр, многочисленными ручейками тянулись к метро.

Время самое подходящее, успокаивала себя Лиза. Сейчас она спустится в полуподвальный магазин, обменяет марки на деньги и затеряется в людском потоке, чтобы незаметно оказаться на набережной Яузы, где ее ждет таксист. А дальше – Казанский вокзал и – прощай дорогой, но неудобный для жизни город, где каждый сам за себя.

Привычный звон колокольчика известил владельца магазина о посетителе. На этот раз Вениамин Романович Лисицын встретил девушку учтивой улыбкой.

– Добрый вечер! Рад снова вас видеть.

– Вы приготовили деньги? – с порога спросила Лиза, крепко держась за сумочку.

– Слово коллекционера! – Вениамин Романович продемонстрировал готовность выдвинуть ящик. – Позвольте еще раз взглянуть на товар.

Лиза положила конверт на