Последний викинг. Сага о великом завоевателе Харальде III Суровом - Дон Холлуэй

уважением настолько, что, как и о Харальде, о нем была написана сага, хотя бо́льшая ее часть уже потеряна. Хакон считал своим долгом отомстить за сородичей, и к тому же его поддерживали землевладельцы окрестностей Нидароса. То, что происходило в Норвегии, очень напоминало ситуацию, которая сложилась перед битвой при Стикластадире.

Как и Олав, Харальд теперь обратился к семейству Арнасонов за поддержкой, а именно к Финну Арнасону, дяде своей супруги Торы и в отсутствие Кальва главе семьи. Финн сражался на стороне Олава при Стикластадире. С тех пор он неоднократно присоединялся к набегам Хакона, а ярл Орм был его зятем. Когда Харальд рассказал ему, что произошло, Финн сказал: «Какой же ты неисправимый негодяй! Ты совершаешь одно преступление за другим, а затем так боишься, что не знаешь, как поступить». Но Харальд только рассмеялся в ответ. Он прекрасно знал, что делать. «Свояк, я хочу теперь послать тебя в Нидарос. Хочу, чтобы ты примирил со мной фермеров. И если из этого ничего не выйдет, отправляйся в Оппланн к Хакону Иварссону и устрой так, чтобы он не возглавлял восстание».

Финн возразил, что его самого могут убить. Харальд обещал ему взамен выполнить любую просьбу. Финн сказал: «Я прошу пощады и безопасное возвращение с Оркнейских островов для Кальва, брата моего, и верни ему всё, чем он владел до побега: имущество, титул и власть». На это Харальд согласился. Они ударили по рукам при свидетелях. Финн спросил, что он может предложить Хакону, чтобы купить его преданность. Король ответил: «Всё, кроме самого королевства».

Финн отправился в Нидарос в сопровождении восьмидесяти воинов. На тинге он долго говорил, призывая землевладельцев отбросить ненависть, напоминая им, как плохо пошли дела после того, как они изгнали Олава из Норвегии. Они послали за Хаконом, согласившись последовать его примеру.

Тем временем Финн отправился переубедить ярла Орма, и к приезду Хакона оба готовы были уверить его, что выйти против Харальда, даже при поддержке горожан, скорее всего, означает поражение – Хакон лишится жизни и имущества, и даже победа запятнает его имя и честь, наложив отпечаток повстанца-предателя. Но у Хакона была другая цена за заключение мира. «Я согласен примириться с королем Харальдом, – сказал он, – если он выдаст за меня свою родственницу Рагнхильд, дочь короля Магнуса Олавссона, с таким приданым, какое ей подобает и какое она себе выберет».

Рагнхильд к тому времени было девятнадцать – «самая красивая и мудрая из женщин». (В сагах так же, как и все мужчины были больше и сильнее остальных, так и все женщины были самыми прекрасными на земле.) Принцесса, несмотря на низкое происхождение своей матери, стала наградой, достойной любого короля.

«Всё что угодно, кроме королевства», – сказал Харальд. Финн согласился.

Без предводительства Хакона восстание сошло на нет. Когда Хакон пришел к Харальду за своей наградой, король заверил его, что готов выполнить свою часть сделки, но посоветовал ему сначала подойти к Рагнхильд: «Даже ты не можешь надеяться завоевать сердце Рагнхильд без ее согласия».

Здесь саги немного расходятся в последовательности событий. По словам «Круга земного», Хакон лично посватался к Рагнхильд. Она напомнила ему, что она дочь короля, который не выдал бы ее замуж за кого-то ниже рангом, и сама она также не желала мужчину без титула, «неважно, насколько он хорош собой и во всем искусен».

В «Гнилой коже» говорится, что именно Харальд поговорил с ней о Хаконе, и когда она воспротивилась из-за низкого происхождения Хакона, он в конце концов согласился пожаловать ему титул ярла как часть приданого. Хотя Рагнхильд и сомневалась в искренности короля – она знала его, как никто другой, – всё же уступила.

Обе саги говорят о том, что в результате Харальд не сдержал своего слова. Король заключил сделку с Хаконом, и титул ярла в нее не входил. В Норвегии уже был ярл – Орм. Одного ярла в королевстве было достаточно для Олава и Магнуса, Харальд тоже так считал. Он отказался лишать титула Орма, также он не желал называть Хакона вторым ярлом, даже ради Рагнхильд.

Хакон возразил: «Неправильно, что из-за меня она обесчещена. Хороший король держит свое слово». Харальд ответил ему прямо в лицо: «Правда в том, Хакон, что мне нет нужды скрывать ее от тебя. Ты не получишь титул».

Независимо от того, остались Рагнхильд и Хакон неженатыми или заключили брак на лжи, Хакон понял, что его если не обманули, то перехитрили. В его саге говорится, что он решил покинуть Норвегию. Рагнхильд, несмотря на сомнения по поводу низкого происхождения Хакона, очевидно, испытывала чувства к нему; она посоветовала найти Свена, короля Дании. Оставив ее, Хакон последовал совету и поступил на датскую службу.

Финн, который первым заключил соглашение с Хаконом, был не менее оскорблен. Он поставил на карту свою честь и дал клятву фермерам и горожанам в Трёнделаге, а сейчас они опять остались без предводителя. Он потребовал от Харальда по крайней мере выполнения их соглашения, что король и сделал. Финн отправил весточку своему брату Кальву на Оркнейские острова, что тот может спокойно возвращаться домой. Кальв пришел к Харальду и поклялся в верности королю, как присягал Магнусу. Харальд вернул ему прежнее имущество и доход, и всё наладилось.

Летом 1051 года Кальв сопровождал Харальда в ежегодной поездке в Данию. Когда они подошли к острову Фин, то увидели большую армию, ожидающую их на берегу. Желая вызвать датчан на сражение, Харальд приказал Кальву причалить и начать сражение с противником, пока норвежская армия полностью не сойдет на берег и не придет на помощь. Так и было сделано – небольшое войско Кальва вступило в бой с датчанами. Галеры Харальда беспрепятственно пристали к берегу. Он выстроил воинов для боя и повел вглубь проверить положение Кальва.

Кальв и большинство его воинов были убиты. Датчане обратились в бегство перед Харальдом, который преследовал их вглубь страны, убивая и грабя как вздумается, а тело Кальва подняли на борт и отвезли домой.

Когда Финн узнал об этом, то осознал, что король выставил его дураком, использовал, чтобы заманить Кальва домой и послать на верную смерть. И он был последним,