История "Рассвета" - Александр Чёрный

каждый рукав вентиляции и разобрали до винтика все унитазы. Дошло до прозвонки стен переносным рентгеноскопом.

На последней новости Мигунов повёл бровью. Настолько радикальных мер он не ожидал.

– На личном составе тоже отыгрались, – мрачно сообщил гость с Земли. – Всех без исключения, приписанных к базе, подвергли глубинному ментальному зондированию. Исключений не сделали ни для медсанчасти на излечении, ни для отпускников, ни для беременных.

– Насколько всё швах?

– Х*ёво, – признался Дегтярёв.

– Я бы попросил не приукрашивать, – хмыкнул полковник.

– По результатам проведённых мероприятий вышли на спящие ячейки люсианского союза, – проинформировал майор. – По ним нашли тех, кто сумел проскочить мимо Службы Безопасности и инфильтровался в состав вашей экспедиции. Пятнадцать человек подозреваются в прямой или косвенной причастности.

– Так понимаю, фамилии уже известны?

– Так точно.

Гвардии майор Дегтярёв извлёк из нагрудного кармана кителя Беловой сложенный вчетверо лист бумаги, снял с кармана на рукаве ручку и на коленке мелким почерком написал по памяти полтора десятка строчек фамилий, имён и отчеств. Года рождения опустил как несущественные детали.

Лист перекочевал в руки полковника Мигунова.

– Подозреваю, нагрузка на вас чрезвычайно высока, – предположил Александр Сергеевич, убирая ручку в карман кителя. – Потому позволил себе некоторый риск и сообщил вам личности текстом. Сами понимаете, дальше этого борта лист уйти не должен ни в каком виде. Как бы ни было тяжело, но вам придётся запомнить этот список, а лист уничтожить. Если его увидит хоть кто-то из этого перечня, сразу станет очевидно, что мы вскрыли ячейку.

– Это сработает только в одном случае, – мрачно констатировал Мигунов, вчитываясь в список фамилий. – Если у нас с собой случайно не оказалось ещё одного комплекта коммуникационных камней, через которые ячейка держит связь с Млечным Путём.

Полковник отвлёкся от чтения.

– Трое пытались помешать нам ещё на «Колыбели зла». Дошло до открытой перестрелки. Я сомневаюсь, что спящие агенты начали действовать по собственной инициативе. Возможно, в составе группы старший отряда, или они получали инструкции через связного посредством тех же камней. Мы не успели составить полную опись имущества экспедиции после эвакуации. Было достаточно буквально пяти минут, чтобы спрятать нечто, схожее по габариту с комплексом связи, где-нибудь в укромном месте. Даже, если прочешем район, не факт, что найдём.

– Слишком много допущений, – согласился Дегтярёв. – Поэтому фактический план действий оставляю на ваше усмотрение. Всё, что мы сейчас можем – это передать список подозреваемых. Дальше принимать решение вам. Настоятельно рекомендуется взять агентов живыми для допроса и сканирования, но я и сам прекрасно знаю, что в плен они сдаются редко. Если захотите ликвидировать – вас поймут. Если не сможете… тоже не осудят.

Офицер посмотрел собеседнику в глаза. Отдельно пояснять ни для кого из них не потребовалось. Одна из фамилий слишком выбивалась из общего списка по половой принадлежности. Стрелять в женщину не горел желанием никто из них. А перепоручать это расстрельной команде… строго говоря, между выстрелом своими руками и расстрелом по приказу разница невелика. Ответственность в любом случае на одном и том же человеке.

Военно-космическая оборона – это не специальный отряд по борьбе с особо опасными террористами, которых учат не брать в плен и игнорировать сложение оружия. Это те ребята могут, не задумываясь, на автомате пройти по застройке и зачистить всё, что отличается по цвету, форме и росту от окружающего бетона или мебели. И им плевать на рост, вес, возраст, пол, вероисповедание или геном. Уничтожить противника в прямом столкновении – разговор отдельный. Когда по тебе или твоему убежищу хлещут очереди супостата, в самую последнюю очередь задумываешься о морально-этической стороне вопроса. Просто стреляешь в ответ. По возможности, быстрее, точнее и эффективнее, чем враг. Но вот просто подойти в лоб и сказать «Вставайте к стенке, у нас список на расстрел»?

– Отдельные… персонажи… доказали свою полезность, – уклончиво отозвался полковник Мигунов, предусмотрительно не называя ничьих фамилий. – Решение по ним буду принимать исходя из действительных соображений и дальнейших развитий событий. Пока что от некоторых больше пользы, чем вреда.

Настала очередь изломить бровь Дегтярёву.

– Даже так? У вас кто-то смог сманить агента люсианского союза? С чего бы вдруг им вам помогать? У них задача – инфильтроваться на «Судьбу», захватить корабль и ликвидировать экипаж. Вы для них помеха и не более.

Мигунов замолчал на минуту, подбирая слова и выражения. С одной стороны, Дегтярёв для него никто и звать его никак. Он младше по званию, по должности и вообще их подразделения друг с другом не связаны даже по телефону. Можно просто отказать в пояснении и это даже не будет считаться воинским преступлением или нарушением воинского этикета. С другой стороны, гвардии майор – представитель командования Воздушно-Космической Обороны, которое возложило на офицера контроль вопроса о возвращении экспедиции. От него буквально зависит выживание этих людей. Отказать в пояснении – означает поставить под сомнение собственную принадлежность к тому или иному лагерю. Такое поведение может быть расценено как укрывательство противника и потворство ему. Тут уже самому полковнику могут предъявить за базар и взяться за его проверку благонадёжности. На таком удалении сделать с ним можно немногое, но вот отказ в дальнейшей помощи с Земли последовать может. И основание более чем веское: действия в интересах люсианского союза, организации, признанной категорически опасной для Земли.

– Вы же были на «ноле», – ответил наконец полковник. – И не хуже меня знаете, что поле боя не делится на «чёрное» и «белое». Линия непосредственного соприкосновения и линия контроля очень часто не совпадают. Всегда находится так называемая «серая зона», не контролируемая никем. Я бы сказал, у нас та же ситуация. Есть некий… раздел… В его разрезе нет начальников, отдающих приказы, и комиссаров, проверяющих их исполнение. А есть простое животное желание выжить.

– Я вас понимаю, товарищ полковник, – кивнул Дегтярёв. – Такие ситуации не редки. Сам был им свидетелем. Но люсианцы никогда не меняют лагерей. Я даже не представляю, кто и что предложил взамен их агенту, чтобы он согласился переметнуться к вам.

– Я тоже, – честно (и абсолютно честно!) признался Мигунов. – Но факты таковы.

В «прыгуне» повисло непродолжительное молчание. Дегтярёв пытался запомнить сказанное Мигуновым для передачи на Землю. Мигунов запоминал список,