Империя страха - Брайан Стэблфорд

– И, однако, именно голос Кордери я слышу в этих словах, – заметил князь. – Кордери, говорящего об Англии, а не о Большой Нормандии. Я предоставил ему шанс в ответ на тот, который его люди дали мне. Я сейчас ничего ему не должен.

Нормандский князь оглянулся на группу людей Дракулы, подходящую по гребню холма.

Когда воевода спешился, Ричард посмотрел на позолоченные доспехи, в пятнах, изорванные и грязные, пытаясь увидеть ранения. Было ясно – они пустяковые. Вид валашец имел вызывающий, как обычно.

– Что здесь у вас? – спросил Дракула, косясь на взмыленных лошадей городских посланцев.

– Я предложил городу условия сдачи, – сказал Ричард. – Это их отказ.

Дракула взял пергамент из рук Блонделя, взглянул на него. Затем сурово посмотрел на Ричарда, лицо исказила гримаса. Он молча вошел в палатку нормандца. Ричард сначала удивился, потом нахмурился – оскорбительная невежливость. Прошел за воеводой.

Как только они скрылись с глаз наблюдающей толпы, Дракула в гневе напустился на галльского князя.

– Что это значит? – спросил он. – По какому праву ты шлешь послания нашему врагу до подхода моих сил? Это не входило в наши планы.

– Планы? – изумился Ричард, ошеломленный яростью собеседника. – Мы хотели завоевать остров и подавить мятеж. Я предложил городу условия сдачи, чтобы достичь этой цели. Мальтийцы должны понять: город не устоит. Рыцари Святого Иоанна разбиты, большинство их беспомощно сидит в Валетте. Наши пушки скоро будут у стен Мдины, которые не выдержат их обстрела больше одного дня. Если они будут готовы выдать Кордери и присягнуть на верность империи, наша работа сделана.

– Работа сделана! – Дракула потряс над головой и бросил пергамент. – Несомненно! И сделана хорошо. И ты покидаешь нацию, которой правил. Мятежники смиренно попросили тебя уйти? Конечно, они это сделали и нанесли урон твоей империи больший, чем тысяча пушек.

– Меня предали, – холодно сказал Ричард. – Тауэр уже пал. Если бы я дрался, то заплатил бы жизнью всех верных рыцарей страны. Да, если хочешь, я думал уважить народ Мдины, как мои враги уважили меня. Их авантюра закончилась, они должны знать это. Думаю, ты бы посадил на кол их всех – мужчин, женщин, детей, и ты так жаждешь заняться этим, что не услышишь просьб о милосердии. Ты хочешь сделать пример из этих людей… пример, который, без сомнения, запомнится на тысячу лет, и будешь примерять его к каждому, кто воспротивится правлению Аттилы. Но это Галлия, и многие в этом городе еще недавно были верны Галлии. Многие были втянуты в мятеж помимо своего желания. Я тебя предупреждаю, Дракула, что не дам использовать свое имя для бессмысленного избиения невинных. Я придерживаюсь кодекса чести и горд этим.

– Князь, – сказал спокойно Дракула, – мы здесь как раз для того, чтобы подписаться под тем, что делаем.

Галлия и Валахия должны сейчас действовать вместе; они должны рассуждать и чувствовать заодно. Иначе мир, часть которого составляют Галлия и Валахия, превратится в пыль. Мы должны держаться друг друга и быть беспощадными. Мы должны уничтожить Ноэла Кордери, дающих ему кров и его последователей. Мы должны устроить мощное представление из этого – яркий спектакль, чтобы оставить ожог в умах людей и вампиров. Бессмертие больше не принадлежит только нам и не является твердой гарантией нашей власти. Необходимо сейчас сражаться еще яростней, дабы сохранить наше правление. Да, мы должны их уничтожить, каждого. Мы не можем искоренить порок, принесенный алхимиком в наш мир, но мы должны сделать все, чтобы сдержать его распространение. Новые вампиры должны подчиниться нам, а не вставать против нас. Они сделают это лишь в том случае, если мы покажем, какая участь ждет поднявших мятеж.

– Мы не можем править только страхом, – настойчиво повторил Ричард. – Наши империи надежны лишь тогда, когда большинство народа согласно с нашим правлением. Взятое силой мы должны удерживать, хотя бы отчасти, убеждением. Мы должны показать, что можем править не только нашей силой, но и справедливым поведением, честностью наших договоров. Мы можем разрушить Мальту и Британию, но однажды разрушение нужно закончить. Смертные люди и вампиры опять заживут в мире. В эту последнюю тысячу лет было слишком много ненависти, к этой битве нас привели ненависть и открытие Ноэла Кордери.

– Я это знаю, – сказал воевода жестко. – Знаю очень хорошо. Но мы должны сохранить нашу империю, это нам не удастся, если мы не введем террор, какого еще не видел мир. Мы не можем править только страхом, но без устрашения не сможем править совсем. Поэтому должны использовать свои силы полностью и не просто нанести мятежникам поражение, а послать их в ад, чтобы другие из их рядов стремились избежать этого. Да, но все это означает избиение, нечеловеческие пытки, чтобы внушить жуткий страх. Это не обычная, мой огненноглазый друг, а священная война, в которой не может быть послаблений. У нас, у тебя и у меня, еще тысяча лет жизни, и мы можем провести их как правители наших империй, если у нас есть на это силы и желание. Но ты не должен спорить с тем, что я намереваюсь сделать! Если ты не присоединишься ко мне и не будешь участвовать в этом натиске насилия, ты разобьешь непримиримую стальную маску, которую мы должны показать ожидающему миру.

Ричард не ответил. Он чувствовал, что у него нет ответа, способного удовлетворить или успокоить это жестокое создание. Полагал, что сначала надо почувствовать, а затем понять, а Дракула был бесчувственным. Неприветливый Восток не был благодарным местом для тех качеств, которые Чарльз хотел распространить среди подданных своей империи, и человек, довольный именем Палача, никогда не поймет наследства Львиного Сердца. Князь думал, может ли он открыто воспротивиться планам воеводы? Он надеялся использовать несколько часов преимущества в захвате Мдины, чтобы поставить Дракулу перед свершившимся фактом предложить и принять сдачу в плен, это заставило бы валашца согласиться с его схемой, но шанс был потерян. Возможно, дерзких защитников сейчас можно назвать ответственными за свою собственную гибель. Ричард же, предложив им шанс на спасение, мог спокойно остаться в стороне и подписаться под планами Дракулы.

В палатке с некоторым трепетом появился Блондель де Несле.

– Чего ты хочешь? – раздраженно спросил Ричард.

– Еще один гонец едет.

Удивленный Ричард взглянулна валашца, но Дракула молчал, его морщинистое лицо было бесстрастным.

– Аристократы Мдины сдались? – спросил Ричард.

– О нет, сир, – сказал Блондель. – Этот гонец едет с запада, не от городских ворот.

Услышав это, даже Дракула удивленно поднял брови.

Ричард выбежал из палатки и посмотрел на запад, где перед сомкнутыми рядами войск Ричарда с белым флагом скакал легким галопом одинокий всадник. Хотя он понимал, что на него устремлены тысячи глаз, не смотрел ни направо, на наступающих, ни налево, где над полями возвышались городские стены. Было видно: конь устал, и ни поводья, ни шенкеля не могли заставить его ускорить галоп после утомительной дороги.

– Что это за человек? – спросил воевода, прикрыв глаза от солнца, разглядывая всадника.